Жестокий путь - Екатерина Андреева

В 1198 году папой римским стал Иннокентий III, стремящийся, как и его предшественники, к безграничному усилению своего могущества, мечтавший подчинить своей власти всех государей и присоединить к Риму восточную церковь, чтобы овладеть ее богатствами. Уже в первый год своего пребывания на папском престоле Иннокентий III разослал епископам Италии послание с призывом к новому крестовому походу. Он писал, что плачем плачет церковь и что ее жалобный голос разносится по всей земле, потому что за грехи христианских народов язычники, ворвавшись в «святую землю», затопили ее кровью и в Иерусалиме никого не осталось, чтобы похоронить трупы христиан.

Рисуя эту горестную картину, папа уклонялся от истины Саладин, заняв Иерусалим, даровал жизнь населявшим его христианам и дал возможность тысячам крестоносцев за выкуп вернуться на родину. Между тем как в свое время первые крестоносцы, овладев Иерусалимом, вырезали там все нехристианское население. Папа это, конечно, знал, но, желая придать своему посланию особую убедительность, просто пренебрег правдой.

Призыв Иннокентия III к крестовому походу был подхвачен церковниками, и во всех странах Западной Европы раздались зажигательные речи в пользу новой «священной войны». Одних привлекали обещания «небесных благ», на которые духовенство никогда не скупилось, других — надежда на блага земные.

Но в конце XII века крепостные на Западе уже стали явно предпочитать другие, более верные пути для облегчения своей жизни. Они больше не поддавались на призывы духовенства к крестовым походам, а бежали прежде всего в быстро растущие города, где надежда на освобождение была более реальной, чем в неведомой «загробной жизни» или в далекой «святой земле». По народной поговорке того времени «городской воздух уже делал свободным».

Зато на одном из блестящих рыцарских турниров во Франции множество собравшихся там баронов и рыцарей, жаждавших добычи и славы, приняли под влиянием пылкого проповедника обет крестоносцев. Вскоре они договорились с дожем Венеции — главой Венецианской республики, что за 85 000 марок венецианцы их перевезут на своих кораблях в Константинополь.

Через несколько месяцев крестоносцы стали прибывать отдельными группами в Венецию. По приказу дожа их перевозили на пустынный остров Лидо. Там, окруженные морем, крестоносцы оказались в прямой зависимости от венецианцев. Чтобы сделать их более сговорчивыми, дож приказал ограничить их снабжение съестными припасами и пресной водой.

Среди рыцарей начался голод. Солнце нестерпимо палило, пресной воды не хватало, появились болезни и даже смертные случаи. Тем временем миновал назначенный венецианцами срок расплаты, а наличных денег у рыцарей не было.

Дож воспользовался безвыходным положением крестоносцев и подсказал им выход: выплатить долг своей службой, для чего по пути в «святую землю» крестоносцы должны взять штурмом город Задар, вышедший из повиновения Венеции и отдавшийся под покровительство венгерского короля.

Рыцари креста призадумались: население Задара было христианским, и венгерский король сам был крестоносцем. Римский папа, конечно, мог бы покрыт задолженность крестоносцев, для него это не было такой уж большой суммой, но папе это было невыгодно.

Задар был взят и разгромлен, и рыцари, как всегда, дрались между собой из-за добычи. Папа Иннокентий III выразил «безмерную скорбь» о происшедшем, но простил крестоносцев, когда узнал, что теперь они готовы следовать в «святую землю». Однако, когда венецианский дож предложил крестоносцам деньги, с тем чтобы они взяли Константинополь и вернули престол свергнутому там царевичу Алексею, они согласились и на это «восстановление справедливости», хотя Константинополь был христианским городом.

Накануне решительного штурма Константинополя священники заранее отпускали грехи крестоносцам, прощали убийства и грабежи, внушали, что овладение городом — «богоугодное» дело, что эта битва христиан с христианами является справедливой и оправданной и что за овладение землей и подчинение ее Риму крестоносцы получат прощение всех грехов и попадут в рай.

Константинополь был взят, и рыцари креста, упоенные победой, разграбили богатый город.

От рыцарей, закованных в латы, не отставало и духовенство. Подоткнув свои рясы для быстроты передвижения, они бегали по городу и «предавались благочестивому воровству».

Узнав о разгроме Константинополя, папа для виду разразился протестами против рыцарских злодеяний, потому что они могли повредить авторитету католической церкви. Но вскоре же затем объявил падение Константинополя «чудом божьим», умилился по поводу того, что греческая империя перешла к латинянам справедливым божеским судом, и объявил грабеж Константинополя небесным возмездием за отступничество византийцев от истинной католической веры.

Детский крестовый поход

Но на этом католическое духовенство не успокоилось. Ради золота и власти западная церковь готова была проливать кровь без конца, внушая народам, что этого хочет бог.

В начале XIII века по городам и деревням Франции, а затем и в других странах, стала распространяться мысль о том, что если взрослым людям за «их грехи» не дано было освободить Иерусалим от «неверных», то это смогут сделать «невинные» дети. Они-то уж сумеют добиться милости от бога, они «чудом» освободят Иерусалим, этим искупят «грехи» народов и добьются таким образом для всех лучшей жизни. К тому же по разным суеверным приметам предсказывалось, что засуха в ближайшие годы будет так велика, что высохнет море и в Константинополь можно будет дойти сухим путем.

Духовенству эта выдумка была на руку. И вот однажды французский пастушок, двенадцатилетний Этьен, живший около города Вандом, увидел сон. К нему явился под видом нищего сам Иисус Христос, и мальчик дал ему хлеба. Христос съел хлеб и в благодарность передал пастушку письмо на имя короля Франции. В этом письме был призыв освободить Иерусалим и послать туда невинных детей-крестоносцев под предводительством Этьена.

Все это, конечно, было внушено религиозному и впечатлительному мальчику, и письмо Христа было сфабриковано духовенством, которое решило использовать Этьена в своих целях.

В мае Этьен пришел в аббатство Сен-Дени в Париже и назвал себя «божьим посланцем», который должен повести детей на освобождение «святой земли».

Священники аббатства ретиво взялись помочь мальчику. Вместе с монахами они составили свиту Этьена и переходили с ним из одной деревни в другую.

Везде он собирал вокруг себя толпы бедняков своим рассказом о «божественном видении». Он показывал письмо, полученное им «от бога», и призывал своих однолеток к походу. Вскоре у Этьена появилось много подражателей, и дети его возраста стали ходить по деревням с призывом идти в «святую землю».

Со всех сторон стали направляться к Этьену толпы детей— большей частью не старше 12 лет. Они шли с крестами и знаменами, распевая церковные гимны. А пастушок Этьен уже был окружен конными телохранителями из духовенства и разъезжал по стране в повозке, украшенной коврами. Народ верил словам, что по велению бога море расступится перед детьми и они перейдут по нему, как по суше, и отвоюют «святую землю». К детям примкнуло много взрослых из крестьянской и городской бедноты, много фанатиков-монахов, а заодно и разных преступников.

Сборный пункт крестоносного воинства был в городе Вандоме. За один месяц здесь собралось до 30 тысяч детей — мальчиков и девочек. Они прошли через Тур и Лион, направляясь в портовый город Марсель. Стройными рядами, распевая гимны, вступили они в предместье Марселя и направились по улицам города прямо к морю. Жители города были потрясены видом этого войска, смотрели на них с благоговением и благословляли на великий подвиг.

Дети остановились на берегу моря, которое большинство из них видели впервые. Множество кораблей стояло на рейде, и море уходило в бесконечную даль. Волны то набегали на берег, то отходили, и ничего не менялось. А дети ждали чуда. Они были уверены, что море должно перед ними расступиться и они пойдут дальше. Но море не расступалось и продолжало плескаться у их ног.

Дети стали горячо молиться… время шло, но чуда все не было. Тогда Этьен в отчаянии воскликнул:

— Мы прогневили бога! Надо усиленно поститься и молить бога о прощении! Тогда он смилуется над нами и совершит то, что обещал мне Христос!

Со слезами дети отошли от берега и за городом раскинули лагерь. На другой день к детскому лагерю подъехали несколько богато одетых и вооруженных всадников. Их провели к повозке Этьена, в которой он отдыхал. Всадники сошли с коней и упали на колени перед мальчиком.

— Благородный вождь святого воинства! Мы хотим тоже послужить богоугодному делу! Мы предлагаем перевезти юное воинство на наших кораблях в Константинополь!