Тролли тоже плачут - Катерина Снежинская

Мастерская господина Горха находилась сразу за его домом. Или, скорее, на заднем дворе добротного, сложенного из неотёсанных каменных блоков здания. Надёжного, как замок, но скучного, словно манная каша. Всю усадьбу окружал высокий забор, склоченный из плотно подогнанных друг к другу досок.

Рядом с воротами, которые тоже навевали ассоциации с крепостью, имелась небольшая калитка. Но и её преодолеть оказалось непросто. У дорожки, ведущей от входа, за сетчатым ограждением бесновались четыре здоровых пса. Учуяв Рона, и без того далеко не мирные собачки, взбесились окончательно. Правда, оборотень в долгу не остался: оскалился и зашипел как пробитый шланг.

— Ну и зачем ты их бесишь? — поинтересовалась госпожа Курой.

— Они меня не любят, — обиженно отозвался Мастерс.

Кажется, даже губу надул.

— Может, если бы ты на них поменьше шипел, они тебя больше любили?

— Детка, почаще говори эту фразу у зеркала. И твоя личная жизнь быстро наладится! — посоветовал девушке эксперт по личной жизни.

— Ещё раз назовёшь меня деткой, и разладится твоя! — пообещала Каро.

У дома детективов встретила дочь господина Горха. Сам мастер, представив прибывших, моментально слинял, промычав что-то про неотложные дела. Видимо, сложившаяся ситуация настолько его угнетала, что дварф предпочёл побыстрее скинуть неприятности на плечи доченьки.

Теург на это ничего не сказала, но мысленную галочку поставила: типично мужское поведение — спрятать голову под одеяло и сделать вид, будто ничего не происходит. А пока убеждаешь в этом сам себя, женщина всё быстренько разрулит.

А юная метресса Горх Курой не понравилась сразу. Нет, это была вполне миловидная дварфочка. Невысокая, примерно одного с Каро роста. Стройная, но с такими стратегическими выпуклостями, о каких девушка и мечтать не смела. Две пшеничные косы, каждая толщиной с руку теурга, перекинуты на выдающуюся вперёд, как киль у корабля, грудь. На круглом личике сияли огромные, густо-синие глаза. Пухлые губки живо напоминали дорогую фарфоровую куклу.

Но Каро не понравилась её неестественная бледность, которая бы больше леди, чем молодой дварфийке, подошла. И чёрные круги под глазами, словно она страдает бессонницей, настораживали. Да и вела себя метресса Горх странно. Отвечала, улыбалась, двигалась словно притормаживая и будто не поспевая за реальностью.

Правда, это не мешало ей вовсю кокетничать с Роном, который распустил перед ней хвост. Пока детективы шли по мощёной дорожке от дома к мастерской, парочка настолько сблизилась, что хозяйская дочка позволила оборотню приобнять себя за талию. И убрать лапу, которая стремительно съезжала всё ниже, заставили только взгляды мастеров, встречающих гостей у построек. Трое взрослых дварфов и двое юношей, работающих, видимо, подмастерьями, молча пообещали Мастерсу долгую и счастливую жизнь.

Рон обещания понял и решил вести себя прилично. То есть, ограничился многозначительным перемигиванием. Дварфочка млела и, как подозревала Каро, уже придумывала имена их общим с оборотнем внукам.

Ну а пока отдельные личности обеспечивали себе приключения, тегам досталась сомнительная честь поработать. Гидом в осмотре мастерской вызвался один из подмастерьев. Остальные предпочли сторожить нововлюблённую парочку. Курой такие предосторожности показались лишними. Ну не ждали же они, что блондин немедленно лишит дварфийку девичьей чести?

С другой стороны, много ли она про оборотня знала?

Вся мастерская состояла из четырёх больших навесов: столбы, на них стропила, а на стропилах крыша из дранки — и никаких тебе стен. Под навесами стояли огромные чугунные чаны с мало аппетитным содержимым. Подойдя, Каро всё же не выдержала и ткнулась носом в платок, потому что дышать стало совершенно невозможно. Вонь буквально въедалась в кожу.

Подмастерье подвёл детективов к посудине, в которой, как показалось теургу, плавали в гное куски разлагающегося тела. Но девушка ошиблась. Оказалось, что никакая это не расчленёнка, а всего лишь те самые испорченные кожи. Яте, ничуть не смущаясь, поставил на землю свой раздутый саквояж, натянул перчатки, доходившие ему до локтя, и стал поочерёдно набирать жижу в стеклянные колбы.

Каро, едва сумев подавить вполне естественный рефлекс, оставила его химичить и прошла чуть дальше.

На грубо отёсанном столбе, подпирающем крышу навеса, действительно висел амулет, который даже и не пытался походить на оберег. Так, кусочек меха, не без изящества расшитый цветным бисером. Штуковина вполне могла послужить украшением, если бы не ужасные, кажется, петушиные, перья.

Естественно, энергии в нём и на искру не набралось.

Девушка достала из ридикюля прозрачную друзу необработанного горного хрусталя на дешёвой бронзовой цепочке. Внимательно его осмотрела, сняла невидимый волосок и кротко смиренно вздохнула. Конечно, алмаз и золото являются гораздо более мощными линзами. Но на них госпожа Курой, к сожалению, пока не заработала. Приходилось пользоваться тем, что есть.

А работы тут хватало. Чёрные следы, похожие на тени от невидимых канатов, тянулись вдоль всех дорожек, петляли между чанов, переходили из-под одного навеса под другой. Распутать их было нереально. Более плотные и насыщенные тени перекрывали почти стёршиеся, истаявшие. Свежие, явно сегодняшние, и старые, недельной давности, скрещивались между собой, превращаясь в клубок змей. Тот, на ком лежало проклятье, ходил тут ежедневно. И ходил много.

Честно говоря, Каро удивило уже то, что он вообще ещё ходил. По словам клиента, краска изменила цвет первый раз аж четыре дня назад. А проклятье сработали на совесть: мощное, концентрированное и очень злобное. Даже смерти можно желать по-разному. Тот, кто вливал свою энергию в это плетение, не просто ненавидел проклятого. Он его уничтожить хотел, стереть в порошок, своими зубами порвать.

— Н-да, жалко парня… — буркнула себе под нос теург.

В том, что проклятый мужчина, она нисколько не сомневалась. Так ненавидеть умеют только женщины.

Пристрастия оборотня постоянством не отличались. Когда Курой вернулась к дому, дварфочка, подзабытая и оттого надутая, стояла в сторонке. А Мастерс боролся на руках с одним из подмастерьев. Выглядело это, конечно, несколько странновато. Дварф был раза в два ниже Рона да и в плечах поуже. Но, тем не менее победа оборотня очевидной не выглядела. На лбу блондина проступили бисерины пота, а обнажённое предплечье обвивали толстые, вздувшиеся вены. Но оба противника довольно скалились, не в силах продавить ладони друг друга.

— А я пакостника нашего нашла! — шепнула Каро в подрагивающее ухо оборотня.

Естественно, девушка ожидала, что он вздрогнет от неожиданности. И, конечно, проиграет. Теург даже ладони уже приготовила, чтобы аплодировать дварфу. Но её ожидало жестокое разочарование. Красавчик только осклабился ещё шире.

— Да? Молодец какая! — похвалил он. — И кто же у нас тут пакостничает?

— А протеже твоя. Красотка с косами.

Оборотень протянул противнику поверх сцепленных пальцев левую руку, предлагая ничью. Дварф с удовольствием пожал протянутую ладонь. Теперь стало заметно, что удерживать Мастерса ему тоже было нелегко.

Каро мужиков искренне не понимала. Почему постоянно надо доказывать друг другу собственную крутизну и чем-то там меряться? И ведь, казалось бы, такие «меренья» должны служить отличным поводом для конфликта. Но куда там! После подобного бодания они разве что не братаются.

Вот и сейчас, стоило Мастерсу встать, окружившие стол мастеровые начали хлопать его по плечу, а для этого им приходилось подниматься на цыпочки, мыча что-то одобрительное и бессмысленное, типа: «Ну, это, да-а», «Ты даёшь!» и «Здоров!». Короче, типичный мужской метод обмена информацией.

— Ну, давай, выкладывай, что ты нарыла, — Рон, приобняв теурга за плечи, отвёл в сторону.

Лапу его Каро, естественно, скинула. Да и не желала девушка, чтобы её в сторону отводили. Госпожа Курой желала насладиться своим триумфом. А кто бы на её месте не хотел? Первое настоящее дело — и раскрыто быстро, точно и изящно. Пришла, увидела, победила. Она собой вполне заслужено гордилась!

— Естественно, там проклятье. Причём очень мощное. В простонародье такое называют «заговор насмерть», — несколько свысока пояснила теург.

— А на кого оно наложено? — прищурился оборотень.

— На кого-то из мастеровых и подмастерий, я ещё не смотрела, — отмахнулась от него девушка.

Да и какая, собственно, разница? Преступника-то она нашла! А остальное не её дело — сами пусть между собой разбираются. Или полицию вызывают. Наказание виновного в юрисдикцию частных детективов не входит.

— И как ты определила, что проклятие наложила именно госпожа Горх?

— Рон, я всё понимаю — природа тебя обделила, — празднуя триумф, снисходительно посочувствовала Каро. — Но ты хоть иногда мозги-то включай! Проклятье — явно дело рук женщин. Мужики на такие эмоции вообще неспособны. А женщина тут одна: твоя красотка. Да и у неё все признаки энергетического истощения: бледность, заторможенность, усталость. Два и два слабо сложить?