Ловцы книг - Фрай Макс

– Между прочим, у нас «пятёрка» довольно плохая оценка, – фыркнул Тим. – Система десятибалльная. Да и ту после третьего курса почти не используют. Тебе или ставят зачёт, или отправляют на пересдачу. И кстати, я уже давным-давно не студент!

– Прости, дорогой, – улыбнулась Юрате. – Я знаю, что ты не студент, а известный успешный Ловец. Просто войди в моё положение. Мы наконец подружились. И стало можно тебя дразнить!

– Мы подружились? – обрадовался Тим. – Ой, на таких условиях я согласен! Хоть с утра до ночи дразни.

– Спасибо, – серьёзно сказала Юрате. – Постараюсь не особо злоупотреблять.

– Книги, – напомнил ей Самуил. – Книги! Ты сказала, что решила сразу много отдать. У меня уже руки трясутся от жадности. И сердце замирает в предчувствии. Не тяни!

– Так я не тяну. Тимке уже кое-что прислала. Те три файла, про которые он сегодня орал. Приду домой, скину ещё десяток. Вы их как-нибудь между собой поделите. Отнесите разным издателям, переведите в разной манере, чтобы не создалось впечатления, что все находки из одного сундука. Ай, разберётесь, не мне вас учить. Устроите их судьбу – возвращайтесь. Я к тому времени ещё соберу.

– Рекламная кампания этим книгам точно не помешает, – деловито заметила Надя. – Чтобы побольше народу прочитало их как можно скорей. Ну, это как раз по моей части. Придумаю что-нибудь. Хорошо, что я не уволилась из издательства! Хатан молодец, что меня отговорил. У руководителя отдела переводов гораздо больше возможностей, чем у самого авторитетного консультанта-Ловца.

– Безымянные философы Улётной школы писали, что безупречно сформулированное и своевременно высказанное желание открывает врата невообразимых возможностей. Так и есть! – сказал Самуил. – Ещё месяца не прошло с тех пор как я попросил Тима найти в интернете такую книжку, чтобы я прочитал и ахнул. Как в юности, когда мне практически в каждом тексте чудилось дыхание высокого смысла, который делает жизнь священной. Я имею в виду, здешнюю жизнь.

– Думаю, тебе не так уж и чудилось, – улыбнулась Юрате. – Ты же примерно полвека назад начал карьеру? Тогда в популярных, издаваемых книгах ещё можно было найти этот смысл. Не во всех, но довольно во многих. И книги, полные высокого смысла, порой разлетались, как горячие пирожки. Тогда реальность не настолько яростно отторгала живое. У живого был шанс. Впрочем, шанс есть и сейчас, а то кто бы с вами тут разговаривал. Просто стало трудней. Но книги выкладывают в интернете, музыканты играют в почти никому не известных клубах и квартирах друзей, у художников есть инстаграмы с парой сотен подписчиков, а иногда случаются выставки, как у нашего Трупа в «Крепости», благо в мире, несмотря ни на что, немало таких крепостей. Ну, это отдельная тема. Понятно, что у книг есть читатели, у художников зрители, а у подлинной жизни – люди, способные по-настоящему жить. Каждый – сам себе крепость. В кавычках и без кавычек. В каждом, кто полон света и радости, сбывается мой несбывшийся мир. А когда они встречают друг друга, собираются вместе, возникают пространства, территории, с которых всё начинается… могло бы начаться. Но всё равно начинается. Заново. Здесь и сейчас. Короче, – бодро заключила она, – ино ещё побредём!

Тим прыснул в кулак, опознав цитату; Надя и Самуил, озадаченно поглядев на его веселье, синхронно подумали, что надо будет потом расспросить его про источник[27]. Вдруг в контексте содержится некий важный дополнительный смысл.

– В-четвёртых, – сказала Юрате, – или чёрт его уже знает, в каких. Вы вообще-то из бара домой идти собирались. Представляю как вы устали! А я вас не пойми куда завела.

– Устали, – призналась Надя. – Лично я вообще не понимаю, как ещё держусь на ногах. Но оно того стоит. Не каждый день ты зовёшь погулять!

– И, – подхватил Тим, – такие вещи рассказываешь, которые больше неоткуда узнать.

– Это да, – согласилась Юрате. – А всё-таки вполне можно было аж в Жверинас среди ночи вас не тащить. Ничего, отсюда до вашего дома максимум полчаса. Отведу вас короткой дорогой. Хватит с вас моих кренделей.

– Вообще-то не хватит, – вздохнул Самуил.

– Ещё погуляем, – улыбнулась ему Юрате. – Считай, даже толком не начали. Наше от нас не уйдёт.

По дороге Юрате, как днём, в начале прогулки, развлекала их болтовнёй о городских чудесах. Говорила: «В том доме одно время жил ангел смерти, но потом переехал, слишком шумные соседи достались, а ему после трудной работы надо хорошо отдыхать». Говорила: «На этой площади иногда по ночам бывает можно увидеть сны горожан. Отлично, когда кому-то приснится ярмарка, или как феи в салки играют, или выставка породистых саламандр. Но если, скажем, приём в пионеры, или публичная казнь, или вторжение невоспитанных зомби с Буйвидишского кладбища[28], так себе получится приключение. В общем, поосторожнее с этой площадью, когда гуляете по ночам». Говорила: «Вон в той кофейне в меню есть кофе с фокусом, стоит вдвое дороже обычного, и кофе у них так себе, зато фокус покажут шикарный, бариста – бывший циркач». Говорила: «В этом подвале когда-то была мастерская, где делали сувенирных керамических ангелов. Так эти ангелы хуже чем почтовые голуби! Помнят, где их гнездо, и при всяком удобном случае улетают от новых владельцев и возвращаются. Мастерская давно закрылась, а они, бестолковые, прилетают. Вот и сейчас, смотрите, на карнизе двое сидят»[29].

От этих её историй голова у Ловцов шла кругом. Где тут правда, где выдумки, не разобрать. Впрочем, кто её знает, эту Юрате. Может она вообще ничего не придумывает, а просто честно рассказывает, как тут у них обстоят дела. Тем более, что два керамических ангела действительно сидят в обнимку на карнизе невысокого двухэтажного дома, нахохлившись, как продрогшие птицы. И кажется, вот-вот взлетят.

– В сто восьмых, – сказала Юрате, остановившись возле подъезда. – Вы отличные. Мне понравилось с вами гулять. И хочется, чтобы вы задержались подольше. А ещё лучше, поселились тут навсегда. Но книги! Их надо издать, чем скорее, тем лучше. Поэтому проваливайте, счастливчики! У вас же дома сейчас весна? И возвращайтесь. Тоже чем скорее, тем лучше. Но только закончив дела.

– Принести тебе авторские экземпляры? – спросила Надя.

– А так можно? – обрадовалась Юрате.

– Конечно нельзя. Но если не спрашивать разрешения, никому даже в голову не придёт проверять, кому из друзей я чего подарила. И что это за друзья.

– Вообще не проблема, – подтвердил Самуил.

– Я никогда так не делал. Но всему надо учиться. В том числе, нарушать правила, – улыбнулся Тим.

– Тогда несите, – кивнула Юрате. – Вашего языка я не знаю. Но это же какой невшибенной силы получатся талисманы! Даже вообразить не могу. Это вы молодцы конечно. Такого наобещали, что мы ещё не расстались, а я уже начала вас ждать.

Рассмеялась, развернулась и пошла, не оглядываясь. Почти сразу свернула за угол, но Ловцы ещё долго смотрели ей вслед.

• Что мы знаем об этой книге?

Что в двадцать втором году, когда писать книги стало бессмысленно, потому что нет смысла писать по-русски, и вообще ни в каких человеческих делах смысла явственно больше нет, мне захотелось написать идеальную (с моей точки зрения) книгу – просто так, в подарок себе. О том, что мне интересно и нравится. Вот, к примеру, о Вильнюсе и о Лейне, о Грас-Кане и бескрайних степях Улимхайя, о Тёнси, в конце концов. О себе и своих друзьях, как мы с ними отлично проводим время, когда встречаемся, или снимся, или заново придумываем друг друга, потому что забыли, но не можем перестать вспоминать. И о том, насколько мы вместе даже в разлуке, когда между нами не просто тысячи километров, а реки текущего в разные стороны времени, неслучившиеся события и недосягаемые миры. И о том, какие мы у нашего неизъяснимого Автора получились отличные. Как круто в любых обстоятельствах нами быть.