Если нам судьба... - Лилия Лукина

Получив две нетяжелые сумки из какого-то дорогого искусственного материала, я повела их к машине. Брезгливо оглядев мою давно не мытую «девятку» (интересно, а когда бы я успела заехать на мойку, по его же делам моталась), Власов осторожно, как дорогую хрупкую вещь, посадил туда Катьку, и мы поехали в гостиницу.

Слух о приезде Власова с супругой еще вчера взбаламутил весь отель, поэтому прием им был оказан по высшему разряду. Встретить их вышел Олег Васильевич, тот самый, с которым я вчера разговаривала, он их радушно приветствовал, что-то говорил. Я не прислушивалась, занятая совершенно другим делом — внимательно оглядывала холл, отыскивая тех, кто обещал мне помочь, и вдруг встретилась глазами с красивым смуглым брюнетом, который сидел, развалясь, в кресле и курил, небрежно пролистывая какой-то глянцевый журнал. Рядом с ним на столике лежал сотовый телефон. Ну и ну, в этом холеном мужчине, одетом в дорогой костюм и белоснежную рубашку, я с трудом смогла узнать одного из тех цыган, которых видела вчера в доме Прохоровых. Он чуть-чуть прикрыл глаза, давая мне понять, что все в порядке, и я успокоилась.

Проводив Власова с Катькой до номера, я подошла к столу дежурной.

— Ирина Валентиновна, — тихонько спросила я, — вы поменялись дежурствами?

— Конечно, я же обещала, — удивилась она. — Буду работать еще сегодня и завтра. А что?

— Мне нужно будет сегодня вечером, а может быть, и ночью побыть недалеко от их номера. Это можно будет устроить? — мне очень хотелось послушать, как Власов будет рассказывать Катьке о внуках и как она на это отреагирует, зря я, что ли, жучок устанавливала.

— Да. Соседний с ними номер сегодня вечером освобождается. Вы там и поспать сможете, если захотите. А почему у Власова такой сердитый вид, вы поругались?

От такого предположения я даже засмеялась.

— С клиентами, Ирина Валентиновна, я не ругаюсь. Не обращайте внимания, это у него скоро пройдет. А автограф я вам устрою, обещаю.

Ну, что ж, все, что можно было сделать, я сделала, оставалось только ждать звонка Чарова.

Официант из ресторана вкатил в их номер столик с завтраком, и я тоже решила сходить в буфет. Поела, потом спустилась к киоску «Роспечати», купила газеты, вернулась на третий этаж и села в холле в кресло у окна, чтобы почитать. Заодно прикрепила под низким подоконником приемник — очень дорогую, но совершенно незаменимую в моей работе вещь. С его помощью можно было как записывать разговоры, так и, при подключении к нему крохотного наушника, слышать все, что происходит в радиусе пятидесяти метров от жучка. Все это я проделала неторопливо, просто нараспев — спешить мне было пока совершенно некуда и незачем.

Все завертелось, когда в половине одиннадцатого позвонил Чаров:

— «Линкольн» и джип проехали в сторону города. Стекла подняты, кто внутри, не знаю, может быть, и сам Матвеев, — быстро сказал мне Володя.

Я тут же бросила газеты и постучала в дверь их номера.

— Войдите, — раздался изнутри голос Власова.

Я вошла. В кресле, все в том же костюме, в котором и прилетела, расслабленно сидела Катька, судя по виду, от смерти ее отделяли считанные секунды. На журнальном столике рядом с ней лежали лекарства и стояла бутылка минеральной воды, Власов сидел в кресле напротив.

— Собирайтесь, Александр Павлович. Они только что выехали, и нам нужно успеть перехватить их на въезде в город. На все про все у нас не больше пятнадцати минут. Нужно торопиться, — напористо сказала я.

Власов заметался. С одной стороны, ему очень хотелось снять внуков, а с другой — он боялся оставить Катьку одну. Он растерянно переводил взгляд с нее на меня, явно не зная, что делать. Я сняла очки и посмотрела ему прямо в глаза. Не знаю, что уж он прочел в моем взгляде, но только он поднялся и стал суетливо собираться, поминутно оглядываясь на Катьку.

— Катенька, я совсем ненадолго. Ты уж поскучай тут без меня, пожалуйста. Если вдруг почувствуешь себя плохо, немедленно, слышишь, немедленно вызывай врача. Здесь в отеле, как они говорят, очень неплохой врач. Ты мне обещаешь?

— Сашенька, не волнуйся, мне совсем не так плохо, как тебе кажется, — еле слышно прошептала она. — Только ты не задерживайся, очень тебя прошу. А я постараюсь тебя дождаться.

Она, видимо, подразумевала, что не сможет себе позволить умереть в его отсутствие, не попрощавшись.

Власов опять заколебался и посмотрел на меня, но я продолжала сверлить его взглядом, и он решился.

— Катенька, я быстренько, только несколько снимков сделаю и вернусь, — он осторожно поцеловал ее в щеку, а она в ответ сделала слабую попытку улыбнуться, но тут же сморщилась, якобы от боли, и тихонько застонала.

Да уж! Если Власов был, безусловно, очень талантливым артистом, то она была просто гениальной. Не пришлось бы мне его отсюда силой выволакивать! Я оценивающе посмотрела на него. Ничего, навыки кое-какие есть, справлюсь.

Поняв, что ему от меня не отделаться, Власов все-таки вышел из номера. Мы не стали ждать лифта и начали спускаться по лестнице.

— Елена Васильевна, как вы можете быть такой безжалостной! Ну, что вам стоило немного отложить свой отдых? Я же вам обещал, что отправлю вас отдыхать, куда только душа пожелает. Не на один же день внуки сюда гостить приехали. Поправилась бы Катенька, и мы с ней успели бы их повидать, и вы отдохнуть, — возмущался Власов.

— Да еще выдумали, будто она не хочет, чтобы я внуков и детей увидел, — продолжал разглагольствовать он, когда мы уже ехали в машине. — Ну и что, что она к вам приезжала и просила сыновей моих не искать? Ее вполне понять можно, она же волнуется за меня. Вдруг бы они действительно уголовниками оказались? Она меня любит, вы можете это понять? Лю-бит, — по складам произнес он. — Меня, и не артиста Власова, а меня, человека Власова. Да что я вам объясняю, вы же, кроме денег, ничего на свете любить не можете.

Когда я такое услышала, у меня перехватило горло и потемнело в глазах. Я резко нажала на тормоз, хорошо еще, что сзади в этот момент никто не ехал, а то не миновать бы аварии.

— Вы что, с ума сошли? — заорал Власов, который почти что вышел из машины через лобовое стекло, хорошо, что он пристегнулся, и его ремни удержали. — Вы что вытворяете?

Переведя дыхание, я взяла себя в руки и как можно спокойнее сказала:

— Александр Павлович, я вас очень прошу, не будем обсуждать эту тему — кто что любит и кто кого любит. Мы с вами встретились по совершенно конкретному делу, вот давайте и будем им заниматься. В данный момент я вам нужнее, чем вы мне. Так что оставьте при себе ваши мысли и не мешайте мне вести машину.

Власов даже извиниться не соизволил.

Как ни тянула Катька время, мы все-таки успели встретить матвеевские машины и поехали за ними. Очень скоро я сориентировалась и поняла, что они едут в наш городской парк — настоящее раздолье для ребятни. Чего там только не было: и карусели, и качели, и чертово колесо, и даже небольшой зоопарк.

Ничего, успокаивала я себя, вот увидит Власов малышей и застрянет там надолго, что бы он Катьке ни обещал.

Когда мы подъехали к стоянке у парка и вышли из машины, Лидия Сергеевна с внуками в окружении охранников уже удалялись по аллее в направлении аттракционов, и мы пошли за ними.

Девочки были в светленьких платьицах сплошь в оборочках, с вертолетными бантами на голове, в беленьких гольфиках и сандаликах. Судя по тому, что одна из них никак не хотела чинно идти, а все время крутилась и вертелась, это была Милочка, о чем я Власову тут же и сказала. Мальчики были в коротких штанишках на лямочках и белых рубашечках. Они вели себя поспокойнее, особенно тот, который, как ни странно это звучит по отношению к двум абсолютно похожим мальчикам-близнецам, казался старше. На Печерской было необыкновенной красоты бледно-розовое легкое шелковое платье и либо очень удачно подобранная в тон ему, либо составлявшая часть этого комплекта большая шляпа от солнца.

Они подошли к карусели, и дети побежали усаживаться с помощью двух поднявшихся с ними охранников, кто на что хотел. Карусель начала крутиться, и дети заверещали от восторга.

Власов поднял камеру, чтобы снять эту сцену, но тут один из телохранителей, наверное, старший, подошел к Печерской и стал ей что-то негромко говорить, показывая в нашу с Власовым сторону. Она повернулась и сразу же узнала Александра Павловича. Не знаю, из чего была сделана ее шляпа, но падавшая ей на лицо розоватая тень не только необыкновенно молодила Лидию Сергеевну, но и придавала ее облику некоторую загадочность. Она на минуту задумалась и что-то ответила охраннику, видимо, разрешила снимать, потому что тот мгновенно потерял к нам всякий интерес.

Камера в руках Власова дрогнула и опустилась.

— Кто эта женщина?.. — потрясенно спросил он.

— Лидия Сергеевна. Она…