Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ) - Екатерина Оленева

– Успокойся, Дрю, – презрительно скривила губы Вальпурга. – Вы, должно быть, бредите, профессор? Что Сивому делать в окрестностях Хогвартса?

– Понятия не имею, – развел Слагхорн руками. – Но факт остается фактом.

– Готова поставить мою шляпу против выеденного яйца, – насмешливо отозвалась мать Сириуса, – единственным свидетелем «факта» был наш драгоценный профессор Дамблдор?

– Что вы хотите сказать, мадам? – возмущенно воскликнул Слагхорн. – Дамблдор – не лжец.

– О, нет. «Святой Дамблдор»! – презрительно дернула бровью женщина. – Есть только одно «но», уважаемый. Я хорошо знаю Фенрира. Если бы на детей напал именно он, они, увы, были бы мертвы. Никакой Дамблдор спасти их уже не сумел бы.

– Их спас и не Дамблдор, – сухо ответил профессор.

– Кто же?

– Единорог.

– Что за ерунду вы нам сейчас говорите? – возмутилась Вальпурга.

– Единорог защищал магглорожденную ведьму, Лили Эванс…

– Кстати, о магглорожденных? – вновь подала голос Друэлла. – Как вы могли допустить, чтобы моя дочь водилась с такими?

– Я бы на вашем месте был только рад.

– Вы сошли с ума? Скажете тоже! Чему ж тут радоваться? – фыркнула Вальпурга.

– В девочке столько обаяния! Готов поспорить на волшебную палочку – у неё большое будущее. Придёт время, она непременно выйдет замуж за какого–нибудь влиятельного волшебника. И тогда дружить с ней станет почётно и выгодно, не так ли, дамы? Никто не вспомнит, кто родители у миссис Поттер? Или Малфой? Или Лонгбботом?

– Ни один чистокровный…

– Увидим, мадам, увидим!

Обе женщины обменялись взглядами, нелестными для «Эванс» и профессора Слагхорна.

– Сейчас я хотела бы видеть мою дочь, – высказалась Друэлла. – Заберу её на несколько часов. Нужно купить ей новую волшебную палочку.

– Уверена, во всем виноват мой сын, – процедила сквозь зубы Вальпурга. – Если бы не этот паршивец, умница Нарцисса никогда бы не оказалась в дурной компании.

В ожидании профессора, отправившегося за её дочерью, Друэлла подошла к окну и, скрестив руки, глядела вниз.

Её родственница, достав из ридикюля сигарету с мундштуком, закурила. Облако сизого дыма окутало лицо ведьмы словно вуаль, делая его загадочным и зловещим.

– Сын Эйлин Принс учится с Нарциссой, – стряхнула Вальпурга ярко накрашенным ноготком прогоревший пепел. Тот, заструившись, растаял в воздухе.

Лили навострила ушки, поняв, что речь зашла о её Северусе.

– Любопытно, – протянула мать Сириуса, – что может представлять собой сплав Принса с простолюдином? Сплав бриллианта с дерьмом? – Вальпурга вновь стряхнула прогоревший пепел. – Кто мог бы подумать, что Принцесса сумеет пасть так низко. Паучий тупик? Миссис Снейп? Забавно.

Друэлла в ответ едва уловимо пожала плечами.

Дверь распахнулась, пропуская трех барышень Блэк.

Андромеда обычно терялась в тени Беллатрикс. Но сейчас, когда все Блэки стояли рядом, купаясь в солнечном свете, Лили заметила, как они все три похожи: Белла, Меда и Вальпурга.

– Maman, – приветствовали девушки мать и тетку, приседая в низком реверансе.

Протянув дочерям руку для поцелуя, Друэлла двух старших дочерей ласково потрепала за щёчки, в то время как младшей достался холодный взгляд:

– Белла, радость моя, как успехи в учёбе? Знаю, знаю: как всегда «Превосходно». Твой «ПАУК» тоже порадовал, Меда. Бери пример со старшей сестры.

– Да, мадам, – склонила голову средняя дочь.

Разговор явно должен был показать младшей Блэк, насколько отличается отношение матери к старшим сестрам от того, что заслужила своим поведением она.

– Как поживает дядя Орион, тетя Вальпурга? – поинтересовалась Андромеда.

– Отлично. Моему мужу будет приятно, что его персоной кто–то ещё интересуется, – сигарета, наконец, дотлела. Легким щелчком ведьма развеяла окурок по ветру. – Нарцисса, цветочек наш нежный, умираю от любопытства: хочу узнать, за каким гоблином понесло тебя ночью в Запретный Лес?

Нарцисса выглядела бы бесстрастной, если бы не судорожно сжатые в замок руки да не расширенные зрачки, ярко выделяющиеся на фоне светлых стальных глаз.

От взгляда Лили не укрылось, как Андромеда послала Белле быстрый умоляющий взгляд.

Белла вздохнула и выступила вперёд, загораживая маленькую сестрёнку от взглядов тетки и матери:

– Maman, – произнесла она на французский манер, – Нарцисса пошла с Сириусом по моей просьбе.

Вальпурга свела темные брови, взглядом требуя продолжения.

– Простите, в случившемся только моя вина. Мне не пришло в голову, что кузен окажется настолько беспечным, что отправится в Запретный Лес.

– Твоя сестра могла погибнуть! – вскричала Друэлла. – Ещё раз впутаешь Нарси в свои игры, Белла, я за себя не ручаюсь!

– Успокойтесь, матушка, – Андромеда взяла мать за руку.

– Как я могу быть спокойна, когда вы так себя ведёте?

– Я уверена, Белла хотела, как лучше, – увещевала Андромеда. – Она действовала из благих побуждений.

– Право, не знаю, можно ли назвать отношения Беллы с моим сыном «благими побуждениями»? – ядовито засмеялась Вальпурга.

– Что вы хотите сказать, тетушка? – обернулась Андромеда.

– Я хочу сказать, что Сириус, при всей его м–м… испорченности вряд ли соблазнил Беллу, Меда. Скорее, дело было наоборот.

– Белла! – обернулась мать к бледной, как мел, старшей дочери. – О чем она говорит?

– Не кипятись, – дернула бровью Вальпурга, – я нисколько не в обиде. Лучше Белла, чем кто–нибудь из хорошеньких мальчиков, как это принято среди Блэков в последнее время. Лучше Белла, чем Люциус Малфой. Я даже благодарна.

– Белла?! – возмущенно вскричала мать. – Это ведь неправда?! Что ж ты молчишь?!

– Конечно, неправда! – горячо заступилась за старшую сестру младшая. – Да как вы смеете обвинять Беллу в подобном, тётя? Ваш сын нарочно компрометирует мою сестру. Он – отвратительный! Там, где появляется Сириус, всегда ссоры, склоки и грязь. Пусть я не люблю Люциуса Малфоя, но обвинять его в… он таскался вовсе не за Сириусом. Его интересует моя сестра. А между Беллой и Сириусом нет никаких сердечных тайн. Одна вражда.

– Все–таки подумай, Друэлла, над тем, что я сказала. Это может быть и не так уж плохо. Может быть, Рудольф Лейстрейндж не такая уж и подходящая кандидатура? Ведь, как ни крути, а Блэквуд унаследует не твой муж, а мой негодник Сириус.

Блэки удалились, оставив после себя будоражащий аромат – сплав тонкого табака, духов и семейных тайн.

Лили отошла к котлу, добавила положенные по списку ингредиенты и застыла у окна.

День выдался ясный, солнечный. Снег переливался искрами на солнце, как шерсть единорога.

– О, мисс Эванс! – услышала девочка за спиной голос слизеринского декана. – Как же я мог позабыть про вас? Непростительная оплошность! – преподаватель кусал от волнения губы. – Ступайте, отдохните. Благодарю за помощь. Дальше я вполне управлюсь сам.

Конечно, Вальпурга и Друэлла не поблагодарили бы профессора Слагхорна, узнай они, что маленькая грязнокровка стала свидетельницей их весьма пикантного разговора.

За обедом у Сириуса был такой надменный и злой вид, что Лили сразу поняла: избежать общения с «любимыми» родственниками ему не удалось. Но она достаточно успела изучить норов их «слизеринского гриффиндорца», чтобы не поднимать эту тему.

Вечером девочка подсела к Алисе.

– Ты ведь чистокровная, правда?

Подруга оторвалась от книги:

– И что?

– Вы ведь все знаете друг про друга? Я хотела бы спросить тебя о Принсах. Так получилось, что мы со Снейпом соседи и он мой лучший друг.

– Слизеринец? – скривилась Алиса.

– Для меня нет разницы, слизеринец он или нет. Он все равно самый дорогой для меня человек. А ведь это естественно – пытаться о дорогих тебе людях как можно больше, правда?

– Любопытство – это вполне естественно, – лукаво улыбнулась Алиса.

– Я знаю, – продолжила Лили, – что Северус потомок древней магической аристократической семьи. Только очень сложно это представить, когда видишь, в каких условиях живут Снейпы.

Алиса кивнула:

– Так обычно и бывает. Если теряешь связь со своим миром, не так–то легко прижиться в чужом.

– Расскажи, что случилось с матерью Северуса? Как они оказались среди таких, как я?

Алиса закрыла книгу и подобрала под себя ноги, укрывая колени пледом. Лили пристроилась рядом. Пледа на обеих девочек хватило с избытком.

Маленький диванчик стоял далеко от камина, и холод обнимал плечи, стоило надолго застыть без движения. Но эта отдаленность обеспечивала уединение, к которому гриффиндорки сейчас и стремились.

– Принсы – древний род. По знатности сопоставимый разве только с Блэками и Поттерами. Как и Блэки, Принсы занимаются Темной Магией. Но если семейство Блэк магия интересует как средство, то Принсы – учёные. Их интересует не результат, как таковой, а сам процесс. Возможность вдумчиво объяснить, как происходит то или другое заклинание; изобретение чего–то нового.