Стреляй, напарник! Дилогия - Андрей Олегович Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Умышленное искажение его фамилии разозлило Всеволода. Он и так был расстроен тем, что Варвара пошла в ресторан не с ним, а, как он думал, с Тимохиным. Но задание, которое она ему дала перед уходом, и её похвала разожгли в нём самодовольный энтузиазм.
И теперь Долгоруков собирался выполнить данное ему поручение во что бы то ни стало. Он вцепился пальцами в плечо оппонента и, нагнувшись, самым строгим взглядом уставился тому в переносицу.
– Послушайте меня внимате…
Но тут мнимый Ашас вырвался из захвата и пробил прямой в «солнышко». Боль скрутила внештатника, но неимоверным усилием он распрямился и погнался за противником, который, нанеся столь подлый удар, неспешно двинулся дальше как ни в чём не бывало. Всеволод нагнал его уже на лестничной площадке.
Не успев как следует отдышаться и вообще прийти в себя, блондин атаковал «тёмного эмиссара». Тот жёсткими блоками отбил все удары и сам перешёл в атаку. Долгоруков, рыча от боли и ярости, выхватил было из-под куртки «рэп», но больше не успел ничего. Противник поймал его руку в болевой захват и, поигрывая отнятым оружием, спросил, не скрывая сарказма:
– Что-нибудь ещё желаете, милостивый государь?
Разозлённый до крайности Всеволод выхватил из кармана вручённый лейтенантом брелок и, направив на врага, прохрипел:
– Брось ствол! Немедленно!
– А если не брошу? – издевательским тоном спросил соперник.
– Нажму кнопку, – придавая голосу решимости, ответил геройский внештатник.
– Хм! Как страшно-то! А знаешь что? Валяй, жми!
И он направил Всеволодов «рэп» в лицо его же владельцу. С ёкнувшим от страха сердцем Долгоруков надавил на кнопку, стараясь опередить выстрел.
Ничего не произошло. Дуло его же пистолета уставилось ему в лицо своим чёрным оком. Покрывшись гусиной кожей, Всеволод неотрывно смотрел в смертоносный зрачок, а его палец рефлекторно продолжал раз за разом нажимать на кнопку брелока. Взрыва всё не было, его противник оставался цел и невредим.
Словно заворожённый, внештатник смотрел, как «враг», злорадно улыбаясь, приблизился к нему на пару шагов и, вдруг резко подпрыгнув, с разворота врезал ему ногой в грудь. Отлетев к стене, Всеволод всей спиной впечатался в её поверхность и скатился на пол. Сил не было не то что сопротивляться, но даже просто дышать. Его противник присел на корточки рядом, положив пистолет.
– Дурак ты, Долгоруков, – с каким-то не то сожалением, не то сочувствием произнёс Тимохин. – Да-да. Дурак! И уши у тебя холодные. Варвара-то меня враз раскусила, а ты повёлся, как лошара.
– Саш… Ты, ч… что ли? – еле выдавил из себя Всеволод.
– Ну а кто же ещё? – признался напарник. – Конечно я, не Ашас же этот чёртов, мать его за ногу, да об стенку!
Александр встал и ногой пододвинул «рэп» к напарнику:
– Забирай и поднимайся, пока нас тут не спалил кто-нибудь.
Ошарашенный блондин хлопал глазами, переводя взгляд то на пистолет, то на брелок, то на «врага», ставшего вдруг коллегой. Наконец кое-как разобравшись в ситуации, он схватил РПР и спрятал его под куртку. Тимохин подал ему руку, помогая подняться.
– А от чего же тогда этот пульт?
– Да какой, на фиг, пульт! – с горькой иронией произнёс Александр. – Обычный брелок. Ты же видел, как она в чемодане возилась. Наверное, ключи с него снимала.
– Умная девочка, – невольно восхитился Долгоруков. – Умная и хитрая!
– Не то слово! – согласился Саня. – Развела нас по высшему разряду.
Наверху лестницы показались посетители кафе, и напарники, мигом прекратив разговор и изображая подвыпивших гуляк, приобнявшись за плечи, прошли в ближайший зал. Их маленькая стычка вроде осталась незамеченной, что не могло не радовать.
В бильярдной они осмотрелись, неспешно пройдя мимо столов, и разместились у барной стойки. Заказали по пиву с фисташками, но пить не стали, памятуя опыт прошлого вечера, а лишь только делали вид, что пьют.
– Ну и что мы будем тут вынюхивать? Кого выискивать? – поинтересовался Александр, хрумкая фисташкой.
– Ты что, первый раз на задании? Всё как обычно, осматриваемся, нет ли знакомых, у которых можно получить информацию. Нет знакомых, значит, через спектральное зрение выискиваем людей с магическим и астральным свечением и стараемся войти с ними в контакт, наладить общение.
– Это я всё знаю, – отмахнулся Тимохин. – Просто в этой забегаловке, несмотря на раннее время, контингент довольно разношёрстный. Тут как в Ковчеге, каждой твари по паре и каждой паре по харе. Найдутся и маги, и колдуны, и экстрасексы всякие… Даже представители нелюдей и те тут, – добавил он, покосившись в угол, где за маленьким столиком под искусственной пальмой сидела ярко разодетая парочка.
Внештатники украдкой глянули в этом направлении, рассматривая парня и девушку в модных прикидах. Их бледные лица имели характерный синюшный оттенок.
– Скорее всего, кровососики. Рисковые ребята, солнце ещё не зашло, а они уже в разгул ударились.
– Так безбашенные, чего с них взять, – снисходительно откликнулся Саша. – С головой не дружат и уже вряд ли когда-нибудь начнут.
Вдруг он резко выпрямился и замер, уставившись на один из входов. Всеволод также дёрнулся:
– Ты чего напрягся?
Тимохин помолчал немного, продолжая всматриваться в коридор, виднеющийся за тем входом.
– Да так, – наконец ответил он. – Показалось.
Ещё несколько секунд он качался на стуле, но потом не выдержал:
– Надо проверить.
– Что проверить?
– Сиди здесь. – Не ответив на вопрос, он направился к дверям. – Я быстренько.
Скорым шагом он вышел в заинтересовавший его коридор, на секунду замер, вглядываясь вглубь… И, что-то заметив, почти бегом, понёсся в самый конец.
– Чего же ты там такого увидел? – прервал показания Александра «волкодав» с позывным Кот. – Что тебя туда понесло?
– Не чего и не что, – поправил Тимохин, – а кто. Женщина вышла из комнаты в коридоре. За ней я и увязался.
– Что за женщина?
– Ну… – Внештатник ненадолго замялся. – Я не могу утверждать, но мне показалось, что это была Надька Парфёнова.
На лице Кота проявилось непонимание.
– Карпухина. Та самая, у которой мы эмиссара брали. Парфёнова – её девичья фамилия.
– А! Понятно! – кивнул «волкодав». – Ну так что? Это она оказалась?
– Не знаю, – расстроенно выдохнул Тимохин. – Я
