Смертельный дар - Хизер Грэм

— Клянусь, у нас лучшие блинчики во всем штате.

— Вот что тебе нужно, Каэр, — блинчики.

Она вымученно улыбнулась Фло.

— Нет, спасибо, только кофе.

Фло на мгновение замялась:

— Мне просто нравится слушать, как вы говорите. Мой прадед был ирландцем.

— Здорово, — уверила ее Каэр.

Фло ушла. Майкл, казалось, был всецело поглощен едой, когда сказал ей:

— Только подумайте, ее совершенно не волнует сама идея завтрака. Еды, которая так воздействует на вкусовые рецепторы и нёбо. М-м-м… Ты как-то расцвела. В твоем лице, в движениях появилось что-то интригующее. Это… неужели… осмелюсь ли я предположить, что ты открыла для себя кое-какие из плотских наслаждений за время пребывания здесь, в Род-Айленде?

Она стиснула зубы, изо всех сил стараясь смотреть на него с совершенно бесстрастным, непроницаемым выражением лица.

— Не твое дело.

— Ты права. — Он отложил вилку в сторону. — Но то, что касается тебя, — мое дело, и я начинаю беспокоиться о тебе.

— Почему?

— Ты не можешь оставаться здесь. Я замечаю в тебе слишком много эмоций, понимаешь? Думаю, ты веришь или хочешь верить, что у тебя здесь может быть хоть какое-то будущее. Но это не так.

Каэр опустила глаза, испуганная, и внезапно почувствовала свою уязвимость.

— Я пытаюсь спасти человеку жизнь, помнишь? — Она выдержала паузу, пока Фло поставит на стол только что принесенный для нее кофе, поблагодарила женщину и ждала, пока та не ушла. Потом склонилась к Майклу и сказала: — Здесь повсюду черные птицы. Вороны, вОроны. Черные птицы.

— Понимаю, — ответил он. — Значит, оно приближается.

Она покачала головой:

— Нет. Оно? Прекрасный эвфемизм. Майкл, становится все более и более очевидным, что Эдди был убит, поэтому оно не ближе. Оно здесь.

Некоторое время он молча разглядывал ее, потом тихо заговорил:

— Каэр, ты так давно в этом мире. Ты же знаешь, как он устроен. В нем происходит и плохое. Птицы прилетают, когда растет зло. Когда надвигаются трагические события, когда приходится платить высокую дань смерти. Когда серьезно нарушается обычный порядок вещей. Тебе предстоит выполнить много работы.

— Но… ты здесь, — произнесла она.

— Это твоя задача, и ты должна с ней справиться. И сейчас она не станет легче оттого, что ты позволила себе так глубоко ввязаться.

— Несправедливо, — сказала Каэр. — Майкл, это незнакомое место. Это не дом. И ты здесь. У тебя больше опыта. И гораздо больше власти. И…

— Эй, разве кто-нибудь когда-нибудь говорил, что жизнь и смерть справедливы?

— Я всегда выполняла то, о чем меня просили. И всегда выполняла это хорошо.

— Человек во плоти всегда слаб. Взять, к примеру, меня. Какое наслаждение я получаю от вкусного блинчика.

— Блинчика! — запротестовала Каэр.

— Спокойно! Держи себя в руках, — предупредил он.

Она тяжело вздохнула:

— Майкл…

— Я заметил, что ты увлечена мужчиной, уже по одной его фотографии. Наверное, это естественно. Он красивый, сильный, целеустремленный, полный достоинства, но, Каэр… в легком увлечении не было ничего плохого. А теперь оно слишком сильно. Слишком. Ты мечтаешь о жизни с ним, а этого быть не должно. Не может быть.

— Я не мечтаю…

— Мечтаешь. И забываешь о том, какой хаос ты можешь вызвать, расстроив обычный порядок вещей.

Черты его лица посуровели.

— Птицы. Повсюду птицы. Они предвещают великое зло. Ты останешься здесь и сделаешь все необходимое, чтобы завершить свое задание и предотвратить это зло. Самое важное, ты не должна позволить ему воплотиться в жизнь, потому что в противном случае тихий и естественный переход в другой мир станет мучительным и полным страданий. Тебе это известно. Я знаю, что тебе это известно. Ах, Каэр! Я стараюсь, насколько возможно, облегчить тебе задачу.

Она сидела, молча уставившись на него. Ей было ненавистно собственное сердце. Она знала, что это всего лишь орган. На самом деле сердца не разбиваются. Чувства и эмоции живут в душе, сущности, которая делает человека человеком и возвышает над другими созданиями, что делят с ним эту землю.

Он потянулся к карману и вручил Каэр какой-то бланк.

— Возвращайся к обычным делам… Это — твое.

Она взглянула на бумагу, которую передал Майкл. Потом уставилась на него с выражением неподдельного ужаса в глазах.

— Нет!

— Да, моя дорогая. Никаких потрясений. А что ты думала? Никто не живет вечно.

— Ты чудовище, — сказала она ему.

Он грустно улыбнулся:

— Нет. И ты знаешь об этом. — Майкл ухватил ее за руку и посмотрел на нее пристально и серьезно. — Я рассчитываю на тебя. И когда придет время и зло должно будет быть повержено, я знаю, что ты вспомнишь: его нельзя отпускать на свободу в этом мире или в другом.

Она взглянула на листок в своей руке и безучастно и вяло произнесла:

— Когда?

— Сейчас.

Зак вышел из дому рано, прихватив с собой кофе и пшеничную лепешку. Поехал к пристани, чтобы прибыть в офис еще до открытия. Он был рад, что удалось взять ту же самую яхту, что и вчера. Завел мотор и вывел судно из канала.

День был холоднее, чем накануне. Он почувствовал обжигающее, леденящее прикосновение ветра, иголками вонзавшегося в лицо, но ему была не страшна стихия. Зак планировал снова начать раскопки и провести за ними весь день.

Он подошел совсем близко к Кау-Кэй, бросил якорь и высадился на остров. Поблизости были привязаны две маленькие моторные лодки. Должно быть, здесь находятся оба копа, нанятые Морриссеем. Возможно, тот, что пробыл здесь ночь, остался поболтать с прибывшим на дневную смену.

На самом деле ему никто не был тут нужен, пока он работает, но и так тоже неплохо. Если сокровище окажется здесь, тот, кто совершил ради него убийство, мог запросто вернуться. Конечно, совсем не повредит, если кто-то прикроет с тыла.

Он облачился в болотные сапоги и направился к скале Баньши.

Еще до того, как он до нее добрался, ему навстречу устремился молодой человек в джинсах и штормовке.

Его лицо было бледным.

— Не могу его найти. Я искал всюду. И я не могу его найти.

— Кого? Кого не можете найти? И кто вы такой?

К мужчине вернулось самообладание. Вряд ли ему было больше двадцати пяти. Под массивной курткой угадывалась стройная фигура. Рыжевато-каштановые волосы спадали на весьма худое лицо.

— Я — Фил Стоу. Офицер Фил Стоу. Детектив Морриссей нанял меня и просил прибыть сюда из-за О’Райли. Предполагалось, что я сменю парня, который был здесь прошлой ночью, Гэри Свайпса, но его здесь нет. Я искал всюду. Но там его лодка. Все выглядит так, будто он только что исчез.

— Люди просто так не исчезают, — сказал Зак.

Внезапно Стоу отступил назад:

— Кто вы?

— Закари Флинн. Тоже работаю на О’Райли. И еще, я старый друг семьи.

Фила, казалось, успокоили эти слова.

— Клянусь, он действительно исчез. Нигде никаких признаков его пребывания.

Черт, подумалось Заку, сначала исчез Эдди Рэй, а теперь — человек, которого он не знает, но которого наняли на работу по его распоряжению.

Зак прошел мимо молодого полицейского и двинулся к скале Баньши. Обходя вокруг нее, он заметил птицу. Мертвую. Когти скрючены, один глаз широко открыт.

Широко открыт и залит кровью. Собственно говоря, все тело птицы было залито кровью.

Он присел на корточки, чтобы внимательно изучить его.

Стоу последовал за ним.

— Это всего лишь мертвая птица, — сказал молодой полицейский. — Я нашел ее, но не нашел ничего, что имело бы отношение к Гэри.

Зак поднялся:

— Да нет, она имеет прямое отношение к Гэри. Это не птичья кровь. Бьюсь об заклад, что кровь — Гэри Свайпса.

Фил Стоу рылся в кармане.

— Я… я позвоню…

— Да. Прямо сейчас. Пусть Морриссей сам придет сюда. Скажите ему, пусть захватит с собой криминалистов.

Стоу не мигая смотрел на Зака.

— Это птица. Просто мертвая птица, — сказал он.

— Где-то здесь должен быть и мертвый человек, — сказал ему Зак. — Скажите им, пусть прибудут сюда как можно раньше.

Брайди знала, что пришло ее время.

Она знала, что оно приближается, и не боялась.

Она видела Эдди у домика рядом с изумрудно-зеленым склоном холма и чувствовала предсмертный хрип в своей груди. Она любила жизнь на этой земле, любила своего племянника Шона, свою красавицу Кэт и многих людей, которые ее окружали.

Были те, кто ушел раньше ее, и они ждут. Отец, мать, братья… так много друзей. Годы, тяжелые и удачные, — все они по-своему были хороши. Но пришло ее время.

Она не боялась.

Да, думала она, так отважно лгать самой себе.

В доме царили суета и волнение. Она прекрасно это знала. Думали, Брайди впала в кому и ничего не слышит. Но она слышала.