Контрольное вторжение - Михаил Медведев

У дальней стены виднелась машина каплевидной формы. Судя по прилизанным выступам и широкому ветровому стеклу, аппарат предназначался для быстрого перемещения в воздушной или водной среде. Мои похитители остановились. Послышалась тихая короткая команда, меня опустили, и, к своей великой радости, я почувствовал спиной холодную шершавую поверхность.

Кружилась голова, тошнило, было тяжело дышать, но я ощущал себя абсолютно счастливым оттого, что к моему телу начала возвращаться чувствительность. Паралич спадал, и я с величайшим трудом сумел слегка повернуть голову и посмотреть на людей, доставивших меня сюда. Они ничуть не походили на существ из подземного перехода. Эти ребята явно не любили ярких расцветок и презирали любое разнообразие в одежде. Все пятеро были облачены в одинаковые черные комбинезоны. У всех было очень похожее телосложение, а схожесть их лиц снова навела меня на мысль о промышленном производстве обитателей этого мира. Похитители дисциплинированно выстроились в одну линию и синхронно переминались с ноги на ногу, будто подавая кому-то сигнал о том, что готовятся к длительному ожиданию. Но заскучать в этот раз не довелось ни им, ни мне.

Из каплевидного аппарата вышел человек, и первым, что я обратил внимание, было то, как он это сделал.

Он появился из твердой на вид оболочки. Из этого несусветного происшествия существовал единственно возможный вывод: машина окружена комплексом силовых полей совершенно невероятного качества. Дело в том, что, когда нужно преодолеть стандартное поле, не отключая его полностью, в нем организуется дыра довольно большого размера, дабы завихрения на краях разрыва случайно не оторвали человеку ухо, нос или какую-нибудь другую выпирающую часть тела. Здесь же грань поля с микронной точностью очертила фигуру мужчины. Мои средненькие познания в современной физике позволили мне весьма приблизительно представить, на сколько порядков скорость их процессоров и мощность их энергетических устройств превышает наши возможности. Число получалось просто убийственное.

Мужчина, в отличие от его машины, выглядел весьма заурядно. Почти буднично. Полноватый лысоватый человек средних лет. Широкое доброе лицо внушало симпатию и даже какую-то непонятную приязнь, однако цепкие жадные глаза, укрытые за прозрачными стеклами античных очков, больше подошли бы голодному пауку, чем представителю хомо сапиенс. Его костюм казался чрезвычайно ярким, хотя в нем присутствовало всего два цвета: черный и белый. Черный фрак с длинными фалдами, похожими на тараканьи надкрылья, и белая рубашка с черным же галстуком-бабочкой. Эта вполне заурядная и в нашем мире «бабочка» вызвала в моей душе труднообъяснимое омерзение. Будто это была не деталь одежды, а настоящее мертвое насекомое.

Человек в бабочке строго посмотрел на команду моих похитителей. Те сразу подтянулись. Один из них, похоже, главный, с размаху коснулся виска двумя пальцами. Отдал честь. Человек в бабочке благосклонно кивнул и перевел взгляд на меня.

— Отлично, господа, — сказал он по-австралийски. — хорошо поработали.

К моему глубокому удивлению, его голос был мне хорошо знаком. На секунду я подумал, что ошибся, но очень характерный запах, исходящий из его рта, не оставил места для сомнений. Это был знаток мегаколлективизма господин Гло.

— Грузите, — Гло ткнул пальцем в мою сторону.

— Хотелось бы вначале получить расчет. — Главный похититель нахмурился и сделал шаг вперед.

По его виду было понятно, что наступил самый важный и самый опасный момент во всей операции. Стоило Гло сделать хоть одно неверное движение или сказать хоть слово с неправильной интонацией, и вся стая сразу же набросится на него. Уголки губ господина Гло слегка вздернулись вверх, он очень медленно сунул руку за пазуху и извлек оттуда невзрачный пакет, крест-накрест перемотанный синей лентой. Главарь приложил к пакету тонкий стерженек размером с авторучку, удовлетворенно хмыкнул и забрал плату. Один из его подельников, не дожидаясь дополнительных распоряжений, забросил меня на плечо и втащил внутрь каплевидного аппарата. Я пошире распахнул глаза, чтобы зафиксировать момент прохождения грани силового поля по зрачку, и действительно сумел заметить проблеск ярко светящейся полосы, но у меня даже ресницы не шелохнулись, настолько точно был очерчен мой контур. Потрясающе.

Внутренняя конфигурация аппарата оказалась вполне стандартной. Можно сказать, классической до примитивизма. Мне приходилось видеть нечто подобное в авиационном музее. Системы управления с множеством экранов, ручек и переключателей широко применялись до изобретения телепатического контроля. А вот пара противоперегрузочных кресел выглядела вполне привычно. Наверное, ничего лучше или хуже придумать просто невозможно.

Мы протиснулись в носовую часть аппарата, и похититель вознамерился сгрузить меня в правое кресло. С сумасшедшей скоростью я просчитал ситуацию и сообразил, что более удобного момента для побега мне не представится никогда. Нежно обняв за шею ничего не подозревающего противника я напряг мышцы, молясь том, чтобы организм, долгое время находившийся в полной неподвижности, выполнил приказ должным обозом. Рука согнулась так, будто я всю жизнь сворачивал шеи врагам Человечества. Позвонки с хрустом сломались. Мужчина молча рухнул в проход между креслами, я быстренько ощупал свеженький труп и без труда отыскал под мышкой нечто, похожее на ручное оружие.

Правда, сразу сообразить, что именно попало мне в руки, было сложно. Вроде лучемет, но слишком легкий.

Смахивает на детскую игрушку, стреляющую резиновыми пульками, краской или еще какой-нибудь чепухой. Не к месту вспомнилось, как в детстве я дал длинную очередь зеленой краской по прохожим, а потом целую неделю ходил отбывать срок в детской комнате милиции. Странные вещи происходят в жизни. Измазать краской несколько человек или разбить лицо мерзавцу — это наказуемое зло, а убить сотню человек на войне — поощряемое добро. Грядущие, более развитые поколения будут сильно удивлены нашей сложной моралью.

Я улыбнулся вошедшему в капсулу человеку с «дохлой» бабочкой на шее. Он вежливо поклонился в ответ.

По моей спине пробежал холодок, губы пересохли, и я облизал их. На лице господина Гло не отразилось никаких чувств, кроме благожелательного любопытства и легкой брезгливой жалости. Он не испугался меня, а значит, мною была допущена серьезная ошибка. Решив играть до конца, я положил палец на курок и прицелился противнику в лоб. Тот лишь усмехнулся. Его желтоватые зубы отчетливо пахли мертвечиной.

— Не делайте глупостей, товарищ, — сказал он на прекрасном русском языке. — Вы не сможете выстрелить. Бластер настроен на биополе владельца или по маске на биополя членов его команды. Опустите орудие. Я не желаю вам зла. Я всего лишь пытаюсь помочь вам найти самого себя. Вы ведь для этого прибыли к нам? Я помогу вам.

— Врешь, — буркнул я и надавил на курок.

Рифленая пластинка курка мягко ушла в рукоятку Выстрела не последовало. Господин Гло сунул руку за пазуху, откуда совсем недавно доставал пакет с платой за мое похищение. Я не стал дожидаться ответного выстрела и прыгнул вперед. Не успел! Парализующая боль колючей волной прокатилась по позвоночнику. Хватая ртом воздух, я рухнул вниз подобно мухе с отсеченными на лету крыльями.

— Как больно, — невольно пожаловался я и подтянул ноги к животу.

— Ощущение, воспринимаемое вами как боль, на самом деле не является болью, — нравоучительно сказал господин Гло и вынул руку из-за пазухи. — Правда, вам от этого факта ничуть не легче.

Его ладонь была пуста. Адская машинка, превратившая меня в червяка и продолжавшая зверски терзать мое тело, осталась там же, где и была, в его внутреннем кармане.

— Это не боль, — повторил господин Гло. — То, что кажется вам болью, на самом деле реакция на миллисекундное смещение во времени. Мы с вами сейчас находимся в разных временных потоках, и вы не можете мне навредить, даже если у вас будет оружие. Поверьте, вашей жизни ничто не угрожает. Если вы пообещаете в ближайший час не делать никаких глупостей, то я, в свою очередь, не стану применять против вас никаких специальных средств.

— Обещаю, — выдавил я.

Выбора у меня все равно не было. Еще несколько минут таких мучений, и я если не свихнусь, то стану трусливой дрожащей и очень сговорчивой тварью, согласной на все.

— Выключите, — униженно попросил я.

Он снова сунул руку во внутренний карман, и боль мгновенно исчезла.

Кроме невыразимого наслаждения от того, что страдание завершилось, я испытал непонятную благодарность к своему мучителю и даже невнятно пробурчал: «Спасибо». Еще трясясь от пережитого кошмара, я устроился в кресле и пожил локти на жесткие подлокотники. Пальцы по-прежнему сжимали добытое в честном бою и совершенно бесполезное оружие. Я посмотрел на бластер, печально вздохнул и бросил его себе под ноги.