История России с древнейших времен. Том 28. Продолжение царствования императрицы Екатерины II Алексеевны. События 1768–1772 гг. - Сергей Соловьев

А Екатерина писала Вольтеру как будто в ответ на депешу Каткарта: «Забавно, что турки уверяют, будто мы не можем долго вести войну. Если бы страсть не обладала этими людьми, то как могли они забыть, что Петр Великий вел войну в продолжение 30 лет то с этими самыми турками, то со шведами, то с поляками, то с персами, а империя не была доведена до крайности: напротив, Россия из каждой войны выходила более цветущею, чем была прежде; войны возбуждали промышленность; каждая из них порождала какой-нибудь новый источник, который давал новую жизнь торговле и оборотам. Если так называемые государи христианские, держащие сторону мусульман, завидуют успехам этой войны, то должны винить самих себя: кто им велел возбуждать ее против меня, не предвидя последствий? В России все идет своим порядком; есть области, где почти не знают, что у нас два года война. Нигде нет ни в чем недостатка; поют благодарственные молебны, танцуют и веселятся». Гораздо опаснее, по мнению Екатерины, было положение Австрии, что видно из секретной записки камер-юнкеру Алексею Нарышкину, отправлявшемуся в Турин: «Венский двор оказывает, по-видимому, больше доброжелательности к туркам, смотря завистливым оком на успехи здешнего оружия и опасаясь, дабы Россия, удержав за собою Молдавию и Валахию, не сделалась чрез то непосредственным его соседом, отчего могли бы произойти со временем многие ему заботы в рассуждении живущих в близости его подданных единыя с валахами веры, ибо венский двор причину имеет опасаться больше здешнего соседства и инфлюенции в европейских делах, нежели турецкой».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II АЛЕКСЕЕВНЫ. 1771 ГОД

Письмо Фридриха II к императрице Екатерине по поводу мирных условий с Турциею. – Замечания Екатерины на это письмо. – План кампании 1771 года. – Постройка судов в дунайских княжествах. – Жалобы Румянцева на неудовлетворительное состояние армии. – Мелкая война на Дунае. – Князь В. М. Долгорукий – начальник Второй армии на место графа П. И. Панина. – Сношения с татарами. – Необходимость военных действий против Крыма. – Занятие полуострова русскими войсками. – Бегство хана Селим-Гирея. – Новый хан Сагиб-Гирей. – Избавление пленных христиан. – Переговоры с ханом о независимости Крыма и об уступке крепостей России. – Посольство в Петербург брата ханского калги Шагин-Гирея и поведение его здесь. – Отношение к ногаям, кабардинцам и кумыкам. – Окончание Кавказской экспедиции. – Гр. Алексей Орлов в Петербурге. – Его возражения против приобретения Россиею острова на архипелаге. – Противное мнение адмирала Спиридова. – Орлов удаляет иностранцев из русской морской службы. – Действия флота в 1771 году. – Ответное письмо Екатерины Фридриху II относительно мирных условий с Портою. – Виды Фридриха II на польскую Пруссию. – Роль принца Генриха в разделе Польши. – Отъезд принца Генриха из Петербурга. – Настаивания Фридриха II на разделе Польши. – Отношения России к этому вопросу. – Отношения Австрии к нему. – Разговор Фридриха II с австрийским послом о разделе Польши и мире России с Портою. – Сношения России с Австриею по поводу турецкого мира. – Дело о разделе Польши в Императорском совете. – Австрия отвергает русские мирные условия. – Возражения Екатерины на австрийские объяснения. – Мнение Панина об уступке Молдавии и Валахии. – Императрица не соглашается с этим мнением. – Тревожное состояние императора Иосифа. – Отношение венского двора к вопросу о разделе Польши. – Тугутовский договор между Австриею и Турциею. – Переговоры между Австриею и Пруссиею. – Решения Совета вследствие враждебности Австрии. – Фридрих требует, чтоб Россия отказалась от Молдавии и Валахии, и внушает, что прусская доля из Польши должна быть увеличена. – Постановка прусским королем условий мира между Россиею и Турциею. – Возобновление переговоров между Россиею и Австриею. – Австрийские условия мира между Россиею и Портою. – Россия уступает требованиям Фридриха II и отказывается от дунайских княжеств. – Фридрих торопит разделом Польши. – Смена русского посла в Варшаве кн. Волконского Сальдерном. – Действия последнего. – Отношения России к Швеции, Дании и Англии.

Если раздражение, обнаруженное Фридрихом II по прочтении русских мирных условий, было неискреннее, то, наоборот, вполне искренне было неудовольствие Екатерины, высказавшееся по прочтении письма прусского короля от 4 января (н. с.) 1771 года. «Если б зависело от меня, – писал Фридрих, – я без труда подписал бы мирные условия, требуемые от Порты в. и. в-ством. В приобретениях ваших я видел бы усиление первого и самого дорогого из моих союзников, и приятна была бы мне возможность дать ему этот новый знак моей преданности. Но надобно обращать внимание на множество различных интересов в таком сложном деле, как мирные переговоры, и потому не всегда можно позволять себе то, чего желаешь. В этом положении нахожусь и я теперь. Ваше и. в-ство увидите из нового объявления Порты, сделанного мне и венскому двору, что г. Обрезков будет освобожден немедленно, как только будет принята статья о посредничестве. В. и. в-ство спрашиваете меня, каково мое мнение насчет образа мыслей венского двора. Я имею право думать, что он искренне желает возобновления мира в своем соседстве и в случае посредничества будет действовать беспристрастно, однако не согласится на мирные условия, прямо противоположные его интересам. Внушения Франции до сих пор не поколебали его системы нейтралитета; но я не поручусь за его поведение в случае продолжения войны». В мемуаре, приложенном к письму, король заявлял, что он не может сделать никакого употребления из русских мирных условий ни в Константинополе, ни в Вене из боязни повредить русским интересам. С одной стороны, новая декларация Порты доказывает неизменное решение вести переговоры только путем посредничества, до которого допускаются только Пруссия и Австрия; с другой – король видит невозможность заставить венский двор принять все русские мирные условия, король опасается, что сообщение условий побудит Австрию вооружиться против России. Турки ни за что не согласятся уступить Валахии и Молдавии, не согласятся также, чтоб чужая держава утвердилась в архипелаге; независимость крымских татар, которых хан может быть наследником оттоманского престола, встретит величайшее затруднение с турецкой стороны; и надобно бояться, чтобы Порта, доведенная до крайности, не бросилась в объятия венского двора и не уступила ему Белград и все свои завоевания в последнюю войну для приобретения его покровительства и помощи против России. Австрия скорее решится на войну, чем позволит какое-нибудь изменение в положении Молдавии и Валахии; наконец, приобретение Россиею острова на архипелаге возбудит подозрение как в Вене, так и во всех итальянских государствах. Напрасно было бы надеяться посредством самых обольстительных предложений заставить Австрию переменить свои взгляды на этот предмет. Все, что русская императрица может получить, – это две Кабарды, Азов с округом и свободное плавание по Черному морю.

Прочтя письмо и мемуар, Екатерина написала Панину: «Моим первым условием было освобождение моего министра. Я думала, что совершаю великий подвиг умеренности, предлагая план, на основании которого я хотела вести мирные переговоры, и не думала я найти в прусском короле адвоката турок. Я не говорю о венском дворе; я не могу думать, чтоб ему приятнее было иметь соседями турок в Молдавии и Валахии, чем видеть эти области в руках государя, независимого от трех империй. Было бы желательно, чтоб перестали нам постоянно показывать вооруженную или поднятую руку Австрии, ибо Россия, подвергшись нападению, сумеет защититься, она не боится никого. С другой стороны, мы ведем мирные переговоры с турками, а не с венским двором, с которым у нас нет войны. Крым дальше от Вены, чем Молдавия и Валахия, а потому о нем не может быть и речи в переговорах с Австриею, для которой, может быть, выгоднее, чтобы он не возвращался под власть турок и имел независимого владетеля. Во всех этих бумагах (письмо и мемуар Фридриха) видно большое неудовольствие, мелкая зависть и угрозы; но эти угрозы не прямо от него, а все положено на счет венского двора, но когда увидят, что угрозами ничего не выиграют, то остальное найдется само собою. Держитесь крепко, и ни шага назад; все обделается как нельзя лучше, а если увидят, что мы гонимся за миром, получим мир дурной». Относительно турецкой декларации о посредничестве Австрии и Пруссии Екатерина заметила: «Правда, Порта может объявлять все, что хочет; правда и то, что ее объявление не может и не должно предписывать законов русскому двору. Порта, например, обнаруживает высокомерие невыносимое, требуя, чтоб Россия приняла посредников именно тех, которых она, Порта, выбрала, и желает сложить вину удаления от мира на Россию, если та не примет навязанных ей посредников. Но Россия не может их принять, потому что навлечет на себя большое порицание, если не сдержит слово пред дружественным государством, пред Англиею, которая дала столько доказательств дружбы, помогая ее флотом. Однако, чтоб с русской стороны сделать еще шаг к миру, можно предложить Порте после освобождения Обрезкова условиться о месте собрания конгресса».