Скорость тьмы - Элизабет Мун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пропусти вступление и предисловие, – говорит Люсия. – Я хочу понять, подходит ли тебе уровень.
Зачем авторам вставлять в книгу то, что не нужно читать? Ведь вступление зачем-то нужно… И предисловие… Я не хочу спорить с Люсией, но мне кажется, надо читать по порядку. Если вступление надо пропустить, зачем его поставили в начало? Все же я пролистываю до первой главы.
Читается легко, все понятно. Поднимаю глаза где-то через десять страниц, Том и Люсия оба смотрят на меня. Я чувствую, что краснею. Я забыл о них, пока читал. Невежливо забывать о людях.
– Ну что, Лу? – спрашивает Люсия.
– Мне нравится, – отвечаю я.
– Хорошо, возьми домой, вернешь в любое время. Я пришлю тебе на почту ссылки, если найду в интернете. Ладно?
– Хорошо, – говорю.
Мне хочется продолжить чтение, но на улице хлопает дверца машины, пора идти фехтовать.
XII
Все съезжаются один за другим в течение двух минут. Перемещаемся во двор, растягиваемся, надеваем маски и перчатки и начинаем фехтовать. Между поединками Марджори сидит рядом со мной. Я счастлив, когда она сидит рядом. Мне хотелось бы дотронуться до ее волос, но я этого не делаю.
Мы почти не разговариваем. Я не знаю, что сказать. Она спрашивает, заменили ли мне лобовое стекло, я говорю «да». Смотрю, как она фехтует с Люсией; она выше Люсии, но Люсия фехтует лучше. Каштановые волосы Марджори взлетают, когда она двигается; Люсия забирает свои светлые волосы в хвост. На обеих сегодня белые куртки; вскоре на куртке Марджори видны коричневые пятна в местах, где Люсия коснулась ее шпагой.
Когда дерусь с Томом, все еще думаю о Марджори. Следую ее логике движений, а не его, и он быстро выигрывает два боя.
– Ты невнимателен! – говорит Том.
– Прости! – отвечаю я, косясь на Марджори.
Том вздыхает:
– Знаю, тебе сейчас есть о чем подумать, но попробуй отвлечься, это пойдет тебе на пользу!
– Да, извини… – Я с трудом отвожу взгляд от Марджори и сосредотачиваюсь на Томе и его шпаге. Сосредоточившись, я разгадываю его тактику – комбинация долгая и сложная, но я вижу, как парировать. Снизу, сверху, сверху, снизу, с разворота, снизу, сверху, снизу, снизу, с разворота… удар с разворота каждый пятый, и каждый раз с разными заходами. Теперь я могу к нему подготовиться, повернуться и резко шагнуть в диагональ: всегда атакуй под углом, а не прямо, как учил один из старых мастеров. Это как в шахматах, королева и слон ходят по диагонали. Наконец я, отразив всю серию атак, делаю удачный выпад.
– Ух ты! Я-то думал, что добился полной непредсказуемости!
– Каждый пятый раз – удар с разворота! – говорю я.
– Черт возьми! Давай еще разок!
Каждый девятый, затем каждый седьмой – удар с разворота всегда нечетный. Я выжидаю, проверяя теорию на более длинных комбинациях. Да, точно – девять, семь, пять, затем снова семь. Тут я обхожу его и колю по диагонали.
– Он же не пятый! – запыхавшись говорит Том.
– Но все равно нечетный, – отвечаю я.
– Я не успеваю так быстро думать. Не могу думать и фехтовать одновременно. Как ты это делаешь?
– Ты движешься, а тактика остается на месте, – объясняю я. – Когда я вижу твою тактику, она неподвижна. Так ее легче анализировать.
– Никогда не думал в этом ключе, – говорит Том. – А как ты планируешь собственные атаки? У тебя есть тактика?
– Да, но иногда одна стратегия переходит в другую. – Я вижу, что Том меня не понял и пытаюсь сформулировать иначе: – Допустим, тебе нужно куда-то добраться на машине, у тебя есть несколько способов… несколько маршрутов. Ты едешь по одному маршруту, но на каком-то участке пути перекрыта дорога, тогда ты меняешь маршрут, верно?
– Ты держишь в голове несколько маршрутов? – переспрашивает Люсия. – Я привыкаю к одному, и мне очень трудно переключиться, я стараюсь объехать препятствие и вернуться на намеченный путь на следующем же повороте.
– Я сразу теряюсь! – говорит Сюзан. – Общественный транспорт – мое спасение: читаю табличку и сажусь. На машине я везде опаздывала бы!
– Значит, в фехтовании ты держишь в голове несколько стратегий сразу и просто… переходишь от одной к другой?
– Чаще всего я анализирую стратегию соперника и отражаю атаки.
– Теперь ясно, как ты начинал учиться! – восклицает Люсия.
Вид у нее довольный. Не понимаю, что ее обрадовало.
– На первых порах ты еще не выучил столько маршрутов наизусть и не мог одновременно думать и фехтовать, правда?
– Я… уже не помню, – говорю я.
Мне неловко. Неприятно, что кто-то пытается понять, как работает моя голова, на что она способна. И не способна…
– Сейчас это неважно. Ты хороший фехтовальщик. Просто люди учатся по-разному.
Остаток вечера проходит быстро. Я фехтую со многими, в перерывах сижу рядом с Марджори, она не фехтует. Прислушиваюсь к шумам с улицы, но там тихо. Иногда проезжают машины, но ничего подозрительного не слышно, по крайней мере отсюда. Когда я подхожу к машине, лобовое стекло не разбито и шины не проколоты. Отсутствие повреждений существовало до повреждений – если бы кто-то нанес вред, это случилось бы после отсутствия вреда – совсем как тьма и свет. Сначала тьма, затем свет.
– Из полиции не звонили по поводу стекла? – спрашивает Том, когда мы все стоим перед домом.
– Нет, – отвечаю.
Сегодня мне не хочется думать о полиции. Марджори стоит рядом. Я ощущаю запах ее волос.
– Совсем не догадываешься, кто бы это мог быть? – спрашивает Том.
– Нет.
Об этом тоже не хочется думать, особенно рядом с Марджори.
– Лу… – Том чешет в затылке. – Подумай… Какова вероятность, что два раза подряд именно в дни тренировок по фехтованию на машину напал незнакомый нам человек?
– Знакомые точно не нападали. Тут все друзья, – говорю я.
Том опускает глаза, потом вновь смотрит мне в лицо.
– Лу, подумай о…
Я не хочу слышать то, что он собирается сказать.
– Держи, Лу! – перебивает Люсия.
Перебивать невежливо, но я рад. Она вынесла книгу и протягивает ее мне. Я кладу спортивную сумку в багажник.
– Расскажешь, как тебе!
В свете уличного фонаря на углу обложка тускло-серая. Шершавая на ощупь.
– Что ты читаешь, Лу? – спрашивает Марджори.
У меня сводит живот. Я не хочу обсуждать исследование с Марджори. Боюсь обнаружить, что она о нем уже знает.
– Цего и Клинтон, – говорит Люсия, будто это название.
– Ух ты! Как здо́рово, Лу! – восклицает Марджори.
Не понимаю. Она знает книгу по фамилиям авторов? Это их единственная книга? Почему это здо́рово, что я читаю именно ее? Или она
