Измена. Магическая кухня попаданки - Елена Белильщикова

Милли выжила? Вряд ли, – медленно протянул Ален. – Говорят, память со временем возвращается. А уже прошло немало времени, чтобы она вспомнила все и вернулась. Может, боится меня, боится возвращаться? Я же тогда обидел ее. Насчет ее великой любви прошелся. Но не думаю, что это повод вычеркивать меня из жизни навсегда. Так что шансы малы, Клод. Но они есть. Всякие чудеса бывают в жизни.

Ален невесело усмехнулся и потер лоб кончиками пальцев. Неопределенность давила. Ален боялся даже надеяться. Но все-таки Клод неспроста пришел поговорить с ним? Не такие уж с ним и друзья. Значит, что-то накопал по информации и боится говорить, чтобы не обнадеживать зря.

– Да. Бывает всякое, Ален. Не падай духом. Я сделаю все, чтобы докопаться до правды! И вытащить тебя отсюда. Я даю тебе слово. А когда ты выйдешь отсюда, я обещаю не стоять у тебя и Изабеллы на пути. Ты… достойный человек. И позаботишься о моем ребенке. Поэтому… береги себя, ладно? – Клод улыбнулся несмело, вставая с лавки.

Так странно. В голове Клода проносились воспоминания. Насмешки из прошлого. Лесная поляна и хлыст в руке. Драка за Изабеллу. И все это блекло, когда Клод понимал, что и правда сделает все, чтобы вытащить этого человека из беды. А старая вражда… пусть останется в прошлом. Там ей и место.

Где-то вдалеке послышался стук шагов. Это шла стража за Клодом. Сердце Алена неприятно защемило. Не хотелось отпускать его и оставаться здесь одному. Но он был благодарен новому другу за то, что теперь в сердце жила надежда. Да, Ален не хотел ее, но… Клод посеял надежду насильно, и избавиться от нее не удавалось никак.

– Если ты вернешь мне Милли, я, я… – Ален не выдержал и приобнял Клода за плечи, утыкаясь обессилено ему в грудь лбом. – Мне сложно, прости, Клод, эмоции. Не могу с ними справиться. Я давно похоронил Милли в душе, и если она жива, и благодаря тебе мы с ней снова встретимся, я… подарю тебе лучшего жеребца из моей конюшни! Помню, тебе он нравился!

Клод рассмеялся. Весело и довольно. Кивнул и встал, забирая свечу. Но потом подумал и оставил ее на деревянном столике.

– Я не прощаюсь, Ален. До скорой встречи.

Ален проводил Клода задумчивым взглядом. Впервые не боясь больше наступления ночи.

Глава 25

Вернувшись домой, Клод влетел в свой кабинет. Там, в запертом ящике стола, лежали бумаги, которым точно не стоило попадаться на глаза прислуге. Клод взволнованно повернул ключик в маленькой замочной скважине. Ох, не думал, что воспользуется этой информацией… Бумаги ворохом легли на стол. Некоторые были исписаны почерком Феба, другие принадлежали перу его начальника Джона Рассела, ищейки со стажем и с хваткой волкодава. А оставшиеся пару листочков и вовсе пришли с таких дознавательских верхов, что даже этот волкодав испуганно поджал бы хвост.

Клод копал под Алена. Каким мерзким это казалось сейчас! После того, как давний недруг, соперник, враг спас от тхереге в лесу. После того, как они спешили вдвоем, только бы вырвать Патрика из рук этой ведьмы Ровенны, пока не стало слишком поздно. После того, как Клод понял, что костьми ляжет, но не допустит, чтобы на шею невиновного набросили петлю!

Это раньше он был ослеплен яростью, соперничеством с Аленом. И Клод пытался нарыть побольше информации о гибели Милли Кэрин. Доказательств, что его враг к этому причастен! Вот только, чем дальше продвигалось личное расследование, тем яснее становилось, что Ален ни при чем к этому убийству. Ведь никакого убийства, возможно, и не было. А в городке в дне езды от столицы видели девушку, похожую на Милли.

Клод не сказал об этом Алену. Что толку обнадеживать понапрасну? Это могла быть просто похожая девка. А даже если… что мешало Милли переехать еще десять раз? Раз она за все это время не прислала брату ни единой весточки, значит, всерьез скрывалась.

Впрочем, сейчас Клоду было на это плевать! За шкирку притащит паршивку, но докажет, что Ален невиновен! Ведь этот человек был достоин того, чтобы позаботиться не только об Изабелле, но и о малыше Патрике… может, даже больше достоин, чем сам Клод? Он старался об этом не думать. На сердце все еще слегка саднило, стоило подумать о том, что сын может вырасти не здесь, в особняке Окнелов, а в другой семье, под опекой чужого мужчины.

«Но если Ален так самоотверженно бросился спасать малыша, может, не такой он уже и чужой?» – мелькнула предательская мысль.

Клод отогнал ее. Он набросил плащ на плечи, схватил ножны с мечом и сбежал вниз по лестнице. Там уже оседлали коня, самого резвого и выносливого. Впереди была долгая дорога, а стоило поторопиться!

***

Ален уже ни на что не надеялся. Он сидел на грубой деревянной лавке, привалившись спиной к сырому камню. Тот был настолько шероховатым, что это чувствовалось даже через одежду.

Ален уже начал привыкать к зябким мурашкам, не сходившим с кожи. Ему не повезло, чувствительному по жизни. Тело то и дело прошивало мелкой дрожью. И одному небу известно, как он до сих пор не расхворался от холода и сырости: наверно, давал о себе знать молодой крепкий организм.

Впрочем, Ален уже ничего не замечал. Он сидел, безвольно откинувшись затылком на каменную стену. Под сомкнутыми веками мелькали картинки: Изабелла, ее улыбка, сияющие карие глаза, когда они привезли Патрика. Что ж, хотя бы малыша Ален ей вернул. Он вздохнул, болезненно жмурясь. Сердце сжималось от одной мысли, что больше не увидит Изабеллу. Или увидит? Если она прошмыгнет на площадь, где его казнят за убийство, которого не совершал.

В коридоре раздались шаги. Зазвякали ключи, зашерудел замок. Дверь открылась нараспашку. Ален сощурился от света, упавшего из коридора: за спиной стражника горел факел на стене.

– Лорд Кэрин, на выход!

– Неужели уже назначили суд? – нахмурившись, Ален встал.

Допросы давно зашли в тупик. Так что Ален сразу заподозрил, что поведут его не к дознавателю.

– Так это… отпускают Вас, господин, – замялся стражник, опуская взгляд.

Явно вмиг забыл, как еще вчера рявкал, принося скудную трапезу. Ну, конечно! Одно дело – пленник и преступник, другое – благородный лорд на свободе. Вот только Ален нахмурился, не понимая, как такое могло произойти, что с него сняли обвинения.

Стражник провел его к выходу. Едва Ален оказался на улице, под теплыми лучами