Обыкновенные ведьмы средней полосы 2 (СИ) - Ольга Шах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Будем ловить на живца! — сама поражаясь своей храбрости, заявила я.
Пока что мы принимали за аксиому, что профессор травознания Пересвет — основной подозреваемый, так что решили его «проверить на вшивость». Для этого я «в одиночестве», но весьма демонстративно открывала портал в свой мир на нашей поляне возле Школы, рассчитывая на то, что он тут же бросится за мной в портал в тихой надежде придушить меня в пыльной каморке «Мосфильма». Реакции — ноль!
— Это потому, что он не может открывать, создавать и удерживать порталы! — устало повторяла Карина — Директор нам об этом ещё в прошлом году говорил! Из тех, кто находится в Школе, это могут делать директор с Велиславой и профессор Вышенег. Но он может лишь удержать его, ничего более.
Доводы Карины мне казались надуманными и не стоящими даже куриного яйца, поскольку они никак не укладывались в мою стройную схему: «Ратислав Перенег — Тёмное Дитя и редкий злодей»! Да и основания у меня для этого были весьма веские, а не те, про которых говорили ребята — что травник снова оставил меня после уроков.
Я снова пережила этот кошмар, когда я целый час крошила листья и корни вербейника, а потом оказалось, что нужно было надевать перчатки, поскольку это растение могло окрашивать кожу рук в интенсивные чёрные оттенки. И сейчас мои руки выглядели так, словно старая кикимора решила вдруг принарядиться, и для этой цели запихала свои руки по локоть в болото, после чего неровно облизала их, поскольку сок веребейника стекал по моим рукам, в результате чего они окрасились не слишком однотонно. Только ногти идеально-чёрного оттенка радовали взор на серо-буро-малиновых оттенках рук.
— Боюсь, что вы недостаточно хорошо стараетесь, студентка Петрова! Корень порублен кое-как, да и основные свойства его вы не записали! — тыча пальцем в мою тетрадь, вещал Пересвет.
— Зато запомнила отлично! — пряча свои руки, бурчала я — Ну, погоди ещё у меня, лиходей-разбойник! Есть у меня одна мысль, как вывести тебя на чистую воду!
Глава 36
Глава 36
— Маруся! Ну, будь человеком! Нам же интересно! Расскажи, что у тебя за план по выведению Тёмного Дитя на чистую воду? — горели огнём азарта глаза Васьки — Расскажешь нам о нём? Что-то подсказывает мне о том, что это может быть малоэффективно и высокоопасно!
Это что это моя подруженька имеет в виду? Я надулась и отказывалась проронить хоть словечко. С каких это пор я выдвигаю не рабочие версии? Да они просто гениальны! Все, как одна! Васька открыла было рот для того, чтобы высказать что-то своё, глубокое, наболевшее, но Карина на неё шикнула, и Васька ненадолго присмирела и села ровно. Действительно, нечего раздражать тётку больше, чем следовало… нет, не помогло то, что Васька заткнулась — та мегера явно направлялась к нам!
— Я бы попросила вас соблюдать тишину в библиотеке! Не одни здесь! — строго сказала тётка-библиотекарша, и отправилась обратно — следить за нами из-за маленькой конторки, где она дремала до того, как мы зашли и нарушили её привычное одиночество.
— Слыхала? Не одни мы! — наставительно подняла палец кверху Карина и показала в дальний угол, где сидел мужик неопределённого возраста в рубашке и вязаной жилетке, обложенный материалом по самые уши.
После гневного шипения библиотекарши, мужичок поднял голову от своих фолиантов, но затем вскоре снова уткнулся в свои записи. Так что, судя по всему, не слишком-то мы ему и мешали…
Я вздохнула и снова принялась рассматривать непонятную мне схему расположения лопастей ротора. Боюсь, что мне придётся немного объясниться. Мы в данный момент сидели в библиотеке какого-то НИИ, названия которого я не удосужилась запомнить. Как я и предрекала, мысль Донатия относительно устройства нашего, славского ГОЭЛРО, со временем не утратила своей актуальности. Так что мы были вынуждены вернуться в наш мир и очень сильно призадуматься, где бы мы могли отыскать чертежи или схемы, да хоть описания маленьких ГЭС на местных речушках. Донатий верно говорил, что каждая из них была построена для того, чтобы удовлетворить нужды хозяйства, и некоторые располагались вблизи крупных предприятий.
Мы просидели тут уже достаточно времени, и у меня стала болеть голова от обилия информации. «Гидротурбина, преобразующая гидравлическую энергию в механическую энергию вращающего вала, характеризуется основными энергетическими расчётными показателями…» я перевернула последний листок: 1920 г. издания, между прочим… так что там с моментом крутящим?
— Почему нельзя изобрести заклинание, которое бы помогало в изучении предмета? — устало произнесла я и перевернула страницу.
Вот интересно, о чём там было сказано? Смысл мудрёных слов ускользал от моего понимания.
— Потому как вы вообще тогда учиться перестанете! — сварливо сказал Донатий, который решил высунуться из тележки.
— Да как тут запомнить? — вяло отбивалась я — Фотографировать тут запрещено, да и на дом нам никто эту рухлядь не даст… Вот, перерисовываю что-то в силу своего таланта…
Карина перевернула страницу выданного нам раритета. Это была не совсем книга, скорее, страницы, сшитые между собой верёвицей и имеющие плотную обложку. Судя по всему, напечатано это сокровище, за которым тётка-библиотекарша смотрит во все глаза, на печатной машинке где-то в конце двадцатых годов.
Почему нельзя пользоваться телефоном и сделать фото всех страниц этой брошюры, мы не знали. То ли это было каким-то распоряжением руководства научной библиотеки, которое полагало, будто таким образом ценная информация вековой давности попадёт в руки теоретического противника, то ли это всего лишь инициатива тётушки, которая куталась сейчас в шаль и ненавидяще смотрела на нашу девчачью компанию.
Парней мы решили отправить за покупками, дабы сократить время нашего пребывания в этом мире. Несмотря на то, что список наших будущих приобретений был не мал, ребята заверили нас в том, что они люди, так сказать, бывалые, и должны справиться.
— Ну, да, точно! Вадьку только не потеряйте в отделе дамского белья! — усмехнулась Васька.
Сам Вадим при этом отчаянно покраснел и стал бормотать, что теперь он «ни в жисть», да и никогда, ни при каких обстоятельствах и всё в таком роде… Игорь неприлично заржал, слушая Вадькин жалкий лепет.
А дело было так! Вчера, после того, как мы вернулись домой, первым делом отправились по магазинам. Вадим правду сказал, люди они бывалые, не первый раз в нашем мире, так что мы не слишком переживали, когда обернулись, и не заметили их идущими за нами, девочками. Оказалось, что всё весьма прозаично и просто — Вадима привлёк большой плакат в витрине одного из магазинов, на котором милая и скромная девушка рекламировала нижнее бельё. Пока ничего экстраординарного, не так ли?
Несмотря на то, что ребята уже привыкли к девушкам и в очень узких брюках, и кофточках, оголяющих животик, и даже к миниюбочкам… но при виде такой «бесстыжей пакости» он остолбенел и продолжал смотреть на стеклянную дверь в бутик дамского белья, не отрывая глаз. Затем он, воровски оглядываясь, зашёл в сам магазин, и, не отрывая глаз от полок с товаром, стал бродить по нему. Внезапно, из одной примерочных кабин высунулась милая девушка, и, стреляя глазками, схватила нашего красавчика за рукав, прося о том, чтобы Вадик высказал своё мнение.
Да, именно так! Девушка была намерена приобрести комплект, и так случилось, что подсказать, кроме нашего Вадика, желающих и не нашлось. Но Вадим — он же парень опытный, я уже говорила? Он твёрдо знал, что при встрече с органами правопорядка стоит показать ту книжицу, которую подарил нам Авдеев в своё время, при встрече с женщинами, которые жаждут его общества, стоило не вступать в дискуссию, а просто уходить (здесь было крайне важно не перепутать!)
Так вот, зажмурив глаза, он сказал девице, что не может ничего сказать по поводу белья, поскольку никогда настолько… ну, ему не доводилось… девушка расстроенно стала лихорадочно напяливать на себя одежду, бормоча примерно следующее:
— Ну, конечно! Такой красавчик! Даже странно, на что я надеялась! Хотя… чего там удивляться — в Москве живём!
Вадим ещё раз извинился, и бочком-бочком, вывалился из примерочной. Девушка вышла вслед за ним, стараясь не обращать внимания на то, что другой симпатичный парень говорит её идеалу мужчины:
