Меченосец - Глен Кук

— Как ни жаль, но завтра нам лучше обнаружить себя, — заключил гном. — Нельзя позволить Мулене без помех забраться на Высокую Башню.

Готфрид кивнул: несомненно, почерпнутого в Торуни хватит, чтобы не пропустить толстяка к заветному креслу. Достаточно рассказать выведанное у мага-предателя.

— Ну что? Еще по бокалу вина, а затем — последняя беззаботная ночь?

— Давай, — согласился Готфрид.

Когда заказ принесли, он чокнулся с оруженосцем. Уже завтра — снова играть в избранника Зухры. Эх, быстро же день пролетел.

Представители Хильдрета явились поутру, когда гном с Меченосцем неторопливо завтракали, отнюдь не спеша окунаться в болото орденской политики. Главного Готфрид вспомнил — тот был среди свиты графа, когда Хильдрет пришел переговорить с Меченосцем в союзном лагере у бильгорской границы. Он принес краткое послание: его хозяин приказывал следовать за проводниками к Высокой Башне. Генерал подписался собственноручно кривенькой резкой загогулиной.

— Пару минут подожди, мы пожитки соберем, — сказал Рогала, продравшись сквозь строчки: письменный древнепетралийский сильно изменился со времен Близнецов. — У нас добра немного, одежда да пара мелочей. Мы их с собой таскать привыкли.

Он поспешил наверх, в комнату, и вернулся через пять минут. В течение четырех из них глава стражников явственно колебался, а затем, решившись наконец, спросил:

— Как же возможно, что вы — и столь бедны?

Вопрос так изумил Готфрида, что тот рассмеялся. Затем посерьезнел. Недоумение-то к месту: почему им с Рогалой вечно не хватает денег? Ведь добыть могут что угодно, людей перебили несметно. А ограбил он притом лишь Альфельда, и то кошель оставил у Суфко. Гном тоже редко разбойничал и много не брал — только на прожиток. Действительно странно.

— Лейтенант, я не могу ответить. Тайс, — юноша обратился к гному, — отчего мы небогаты?

— Наша хозяйка не слишком щедра. Пойдем уже!

Граф Кунео встретил путников у подножия Стоступенной лестницы, среди крылатых статуй, воздвигнутых в честь былых побед. Он стоял в тени выщербленных и покосившихся триумфальных колонн, когда-то символизировавших покорившиеся Кристмеру земли. Именно здесь Турек одолел завоевателя, пробившись сквозь сотрясавший остров ураган колдовства.

И Добендье, и Арант помнили тот день: клинок загудел, призрак же будто сочился унынием и удрученностью. Может, Хильдрет и выбрал это место для встречи потому, что заподозрил то, чего не увидел гномом, — воскрешение древнего Меченосца?

Граф сильно постарел за прошедший год, но был по-прежнему тверд и решителен.

— Боюсь, мы опоздали, — сказал он вместо приветствия. — Должно быть, Мулене прослышал о вас и передвинул сегодняшнее голосование. Я всерьез надеялся, что ты сможешь его остановить.

— Я действительно мог. Магистру кажется, что есть вещи, никому, кроме него, не известные. Он очень ошибается. Но удивительно, что вы оба еще на меня рассчитываете.

— Почему нет? — Граф пожал плечами. — Мне не нравишься ни ты, ни твои дела, но ты силен. Свара на востоке дала нам передышку. К сожалению, мы ее не использовали, только вцепились друг другу в глотки. Союз мертв.

— Он еще мертвее, чем ты думаешь. Но может, все же попытаемся что-нибудь сделать? Найдется же хоть горстка людей, которым не безразличен итог выборов.

Готфрид двинулся по лестнице в Высокую Башню, немного удивившись тому, что граф Кунео больше не внушает благоговейного трепета.

— Ты вырос, закалился, — выговорил тот, тяжело дыша: годы давали о себе знать.

— Скорей, слегка поджарился на адском огне, — заметил Готфрид, а поднявшись на пару ступеней, добавил: — Тебе бы стоило встретиться с миньяком. Если б не теперешние обстоятельства, уверен, вы бы друг другу понравились.

— Не исключено. Он кажется честнее многих, называющих себя нашими союзниками.

— Правда, он немного безумен. Чуть-чуть.

— Как и все вы, — заметил Гасиох.

— Это еще что за чертовщина? — изумился Хильдрет.

Готфрид настолько привык к болтливой башке, что вовсе ее не замечал. И нынешним утром про тварь забыл.

— Если б вы в здравом уме были, сидели б сейчас с удочкой и кувшином вина или с бабой. Мир бы прекрасно и без вас крутился. Это он умеет.

— Что за дьявольщина? — переспросил полководец.

— Голова демона. Я его сразил в Вентимилье, а Тайсу чудище понравилось.

И не только ведь Тайсу — Лойда тоже с удовольствием с ним переругивалась. Часами напролет кляли друг дружку.

— Разумно ли носить его с собой? Он же служил твоим врагам.

— Он почти не мешает, а иногда даже полезен.

— У тебя, я вижу, появились новые скелеты в шкафу. — Граф был весьма наблюдателен.

— Да. Их теперь слишком много.

Наконец они вышли к портику, окружавшему Высокую Башню, бывший дворец Крисмера. Угрюмые крепыши в красном попытались преградить путь, но Готфрид положил ладонь на рукоять, и охранники расступились. Вот она, настоящая мощь, ее кто угодно чувствует и понимает. Но как долго Добендье вытерпит? Он крови хочет, а не пугалом служить.

— Интересно было бы посмотреть на этих ребят на вступительном экзамене в Братство, — пробормотал Хильдрет. — Кажется, единственная сила, ими освоенная, — физическая.

Большой зал Высокой Башни заполняли делегаты пяти орденов, рассевшиеся по цветам в порядке спектра. Одно место пустовало — кресло Великого магистра, в древности бывшее троном Крисмера.

Когда Меченосца узнали, оглушительный гомон поутих. Гердес Мулене глянул Готфриду в лицо и стал краснее своей мантии, но тут же, справившись с собой, улыбнулся и чуть заметно поклонился в знак приветствия.

— Не знаю, на что ты рассчитываешь, но попытайся, — прошептал граф. — Ты — последняя надежда и для Высокой Башни, и для империи.

Просторный зал был устроен в виде амфитеатра. Готфрид спустился между рядами к центру, где переговаривались несколько братьев, должно быть главы фракций, и прошел к небольшой круглой кафедре. Мулене зашипел, брызгая слюной, но помешать не посмел. Готфрид обвел взглядом затихшие трибуны.

Добендье застонал, за ним — и молодой клинок, чуть тоньше, слабее. Но привлек он куда больше внимания, чем оружие Зухры. Что за новая игрушка у Меченосца?

— Там, где я сейчас стою, кровь навеки впиталась в камень в напоминание о том, как опасно потакать безумию. Здесь Крылатый Искуситель пал от руки моего предшественника. — Голос Готфрида загрохотал. — Кровь, всюду кровь! Когда глупцы у власти, она льется рекой. Есть сотни легенд о Добендье, Меченосце и Войне Близнецов. Большинство — лишь тень правды. Внемлите! Я поведаю вам подлинную историю Турека Аранта!