Цветы к сентябрю - Николай Станишевский

— Берите! — взорвался Николас. — Берите, анализируйте, словом, делайте хоть что-нибудь! Хватит лопать коньяк и дрыхнуть по ночам!

Детектив опасливо покосился, но ничего не сказал.

— Вы думаете, это написала Она? — хмуро спросил он, выждав несколько секунд.

— Она, — Николас угрюмо кивнул. — Поверьте, я знаю Её почерк.

— Надо будет провести экспертизу, — сыщик вытащил из кармана маленький полиэтиленовый пакетик и пинцет. — На сравнительный анализ почерка. Где вы говорите, находится ваша жена?

— В клинике святого Патрика, — Николас все ещё разглядывал сделанную помадой надпись. — Это — Её любимый тон. Я лично несколько раз покупал подобный.

— Это ещё ни о чем не говорит, — фыркнул детектив. — Сдаётся мне, мистер Николас, вас всё-таки кто-то разыгрывает. Я знаю эту клинику. Оттуда так просто не сбежишь — там охрана почище, чем в тюрьме. Год назад они вообще поставили систему наружного и внутреннего наблюдения…

Николас злорадно ухмыльнулся.

— Ещё бы они не поставили. А насчёт розыгрыша… скажите, что это за игра такая, когда человека хотят довести до сумасшествия?

— У вас приличное состояние?

— Ну… — Николас замялся, — среднее…

— Так, может, дело в деньгах?

— Может быть, — уклончиво ответил Николас. — Хотя, мне кажется, что у человека, который это делает, несколько иные причины.

— И какие именно?

— Понимаете, год назад я поступил довольно жестоко… Я уже об этом рассказывал… Так вот… Сейчас кто-то хочет также жестоко поступить со мной.

— Значит, всё-таки месть?

— Да, если можно так выразиться…

— Вы кого-нибудь подозреваете?

Николас развёл руками.

— Кого я могу подозревать? Я вижу, КТО это делает. Её почерк, Её запах, Её фигура, в конце концов…

— В клинику звонили?

— Я ещё вчера вам об этом говорил.

— Извините…

Сыщик засопел и принялся соскребать помаду в пакетик.

— У меня есть хороший товарищ, — как бы, между прочим, пробормотал он. — Полицейский. Я сейчас сфотографирую эту надпись, а потом поговорю с ним, пусть проведёт своё собственное расследование.

Он вытащил небольшой фотоаппарат.

— А вы сегодня с похмелья чувствуете себя гораздо лучше, — иронично заметил Николас. — Я имею в виду, соображаете быстрее.

— Спасибо, — детектив густо покраснел. — Честно говоря, я поначалу вам не поверил. Навёл справки — вы уже год ведёте замкнутый образ жизни. Мало ли что начинает мерещиться человеку, когда он постоянно один? Но сейчас перед моими глазами — вещественное доказательство. Так что, не сердитесь…

— Не берите в голову, — Николас улыбнулся. — Сами понимаете, довольно неприятно оставаться один на один с…

Он замялся, подбирая нужное слово.

— С… с… неизвестно кем…

— Боитесь?

— Да как сказать? — Николас нахмурился. — Скорее всего, да… И знаете, чего я боюсь?

Детектив вопросительно на него посмотрел.

— Боюсь, что когда увижу вблизи ТУ, которая приходит по ночам, это действительно окажется ОНА…

Он открыл рот, словно хотел что-то ещё добавить, но в это время в столовой пронзительно зазвенел телефон.

18 августа. Чуть позже

— У вас есть параллельный аппарат? — быстро спросил детектив.

— В кабинете.

— Подайте мне знак, когда будете брать трубку. Кашлянете или ещё что-нибудь в этом роде. Самое главное — не волнуйтесь. Если это, конечно, Она. Договорились?

Николас лишь кивнул. Слова давались ему крайне нелегко.

Показав сомкнутые в колечко большой и средний пальцы, детектив исчез за дверью. Телефон продолжал надрываться. Николас посмотрелся в зеркало, исписанное помадой.

— Спокойно, Ник, — медленно произнёс он. — Что бы ни произошло, Она — живой человек. Призраки существуют только в фильмах.

Он шумно выдохнул воздух и бодрой походкой прошествовал в гостиную. Зычно выкрикнув: «Беру!», снял телефонную трубку.

— Да, — как можно спокойнее произнёс он.

— Ник, — тихий шёпот подкрался к нему мягким шлёпаньем мышиных лапок. — Когда тебя ждать?

Послышался едва различимый щелчок, и Николас понял, что детектив включил портативный магнитофон.

— Скоро, — с трудом разлепив губы, произнёс он. — Потерпи, теперь уже скоро…

— Ты обещал сегодня, — шёпот накрыл его мягким покрывалом падающих снежинок. — Я соскучилась…

— Но «сегодня» ещё только началось!

— Ну и что. «Вчера» уже прошло. Я жду тебя постоянно. Честное слово, я устала…

— Я приеду, — Николас почувствовал, как лоб покрывается холодной испариной. — Обязательно…

— Нам надо отдохнуть, — вздохнул шёпот. — Два года назад мы слишком устали друг от друга. Теперь мы устали от одиночества…

— Значит…

— Да. Я всё прекрасно помню. И всегда помнила, просто делала вид, чтобы подыграть тебе. Ты вёл красивую игру, Ник. Я бы никогда не подумала, что ты на такое способен и закончишь именно так…

— Как?

— Жестоко. Неужели я заслужила подобного отношения?

— Дженни, но…

— Тсс-с… Прошу, не произноси моего имени вслух! Нас могут подслушивать…

— Кто?

— В этом месте всегда кто-нибудь кого-нибудь слушает. В холоде и темноте слышится и слышно очень многое. От этого мне становится страшно. Так что больше не делай так, прошу тебя…

— Хорошо, не буду… Извини…

— Я знаю, что ты хотел сказать. Поверь, я не имею никакого отношения к тому, что произошло…

— Но тогда кто?

— Приезжай, я тебе все расскажу. Не по телефону и глядя в глаза…

— Хорошо, я приеду…

— Приезжай прямо сейчас. Здесь очень холодно, и я хочу, чтобы ты меня согрел…

— Я уже еду…

— Я жду…

В трубке послышались короткие гудки. Николас ещё какое-то время подержал её в руке, потом медленно положил на рычаг и тяжело опустился на стул. В дверном проёме появился детектив.

— Я уже справился на телефонной станции, — он широко ухмыльнулся. — Звонок был из клиники святого Патрика.

— Надо ехать… — еле слышно прошептал Николас.

— Куда?

— В клинику. Она всё помнит, Она всё поняла!

— Я думаю, торопиться не стоит, — сыщик загадочно прищурил левый глаз. — Я слышал весь разговор, более того, я записал его.

Он торжествующе продемонстрировал маленький диктофон.

— Надо ехать, — упрямо повторил Николас.

— Нет! — детектив наклонился и пристально посмотрел ему в глаза. — У меня появилось ощущение, что вас специально хотят выманить отсюда. Значит, готовятся что-то сделать в ваше отсутствие.

— Что здесь можно сделать?

— Ну… не знаю… Подсыпать что-нибудь в пищу… Или что-нибудь в этом роде. Может быть, кто-то хочет завладеть эти домом…

— Он никому не нужен, этот чёртов дом, — прошептал Николас. — Он высасывает жизнь…

— Что вы сказали?

— Ничего, — Николас тряхнул головой и поднялся со стула. — Это я так, о своём. Что вы конкретно предлагаете?

— Оставайтесь здесь, — сыщик деловито засуетился. — И наблюдайте за всем. Я смотаюсь в город, побеседую с вашей женой…

— Только как можно аккуратнее!

— Ну, естественно! Здесь меня учить не надо!

— Ни в коем случае не рассказывайте Ей ничего про меня!

— Это само собой разумеется! Вот. А потом я заскочу к своему знакомому, постараюсь договориться о проведении экспертизы. К вечеру буду.

— Хорошо, договорились.

— Если что, звоните на мобильный, — детектив протянул визитную карточку. — Здесь всё указано.

Николас кивнул, взял кусочек картона и положил на стол.

— Пойдёмте, я вас провожу, — тихо сказал он.

— Думаю, ничего страшного в моё отсутствие не произойдёт, — возбуждённо говорил детектив, когда они выходили в прихожую. — Она появляется только по ночам…

Николас опять кивнул и распахнул входную дверь. Лицо его побледнело, глаза округлились.

На ступеньках крыльца лежал букет, собранный из пышных, по-осеннему ярких цветов.

— Это что такое? — детектив нахмурился. — У вас какая-то знаменательная дата?

Николас покачал головой.

— Тогда почему они здесь?

Николас медленно поднял взгляд, в котором сквозила невыносимая тоска.

— Эти цветы — к сентябрю.

18 августа. Ещё позже

Детектив уехал. Николас бесцельно побродил по дому, заглянул на кухню. Милли, как всегда, хлопотала по хозяйству.

— У вас всё в порядке? — спросил он.

— Да, — женщина испуганно подняла голову и улыбнулась. — А что случилось?

— Ничего.

— Странные вещи происходят в последнее время, — Милли принялась яростно крошить варёный картофель. — Вы говорите, что всё хорошо, но в Доме появляется незнакомый мужчина, с которым вы запираетесь в кабинете по ночам. По-моему, он — частный детектив?