Росомаха - Игорь Колосов

Когда свечение исчезло полностью, и поток энергии прекратился, КЕХА, еще раз изучив клетку и убедившись, что все по-прежнему, подошла к углублению.

Пока КЕХА находилась у клетки, ей не нравился шорох, исходивший от пристанища паучков. Приблизившись, она убедилась, что ситуация действительно изменилась. Вокруг кома в углублении суетились паучки-солдаты. Их движение постепенно ускорялось и ускорялось. Медленно, незаметно для посторонних, но не для КЕХА.

Вряд ли люди так быстро обнаружили труп повешенной женщины. Но даже этим случаем суета не могла бы объясниться. Особенно, если учесть, что действия паучков опережали то, что происходило в человеческом пристанище. Как сначала видишь мелкую волну, а после приходит настоящий вал, так и паучки как бы показывали, что будет у людей. В каком-то смысле паучки прогнозировали события в поселке.

Единственное, что оставалось неизвестным и непостижимым — это разбег во времени между прогнозом и самим событием. И этот разбег не могла определить даже КЕХА. Это могли быть дни или часы. И даже минуты.

КЕХА замерла, рассматривая суетливых букашек. И в какой-то момент поняла, что их спешка означает, по меньшей мере, одно: букашкам не хватает их количества. Из этого следовал простейший вывод: скоро их станет больше. Людям в поселке понадобятся дополнительные силы, и они их получат.

Чем это вызвано?

Убедили друг друга, что КЕХА — это реальность, а не фантазия отдельных особей? Решили подстраховаться? Или пошли еще дальше — понадеялись ее отыскать, устроив прочесывание леса, как во время поисков ребенка?

Так или иначе, КЕХА это не устраивало.

Постояв еще немного, КЕХА решила, что надо вмешаться. Пока людей со стороны в поселке не стало больше, и она могла на них воздействовать. Воздействовать так, чтобы это самое воздействие осталось незамеченным.

КЕХА подошла к оврагу, спустилась на дно. С минуту она шла, приминая лопухи и траву, пока не заметила, что часть склона состоит из песка. Песок был не очень чистый, лучше подошел бы песок с озера, но КЕХА не хотела тянуть с тем, что задумала. Надежнее сделать это как можно быстрее.

Она набила песком карманы фиолетового плаща, заполнила грязную серую сумку и покинула овраг.

Вернувшись на поляну, она высыпала песок возле углубления.

Паучки все так же суетились вокруг пристанища.

КЕХА положила на ладонь мелкий камушек, несколько ракушек, пару травинок. Потом выпрямилась, несколько раз медленно и глубоко вдохнула. И проглотила то, что держала в руке.

Песок подсыхал.

КЕХА посматривала на него, решив, что выждет еще немного.

Крысы, которых КЕХА потревожила своей рвотой, уже затихли, снова развалившись в клетке. Правда, теперь они не похрапывали, как час назад. Они следили за КЕХА. Как обычно, все новое в поведении КЕХА их, прежде всего, пугало.

Проглотив камешек, ракушки и траву, КЕХА минуту-две быстро дышала и вызвала рвоту. Согнувшись, она вырвала в песок. Вырвала шумно, с рычанием, чем и прервала безмятежную дрему крыс.

Потом КЕХА растерла блевотину по песку и перемешивала до тех пор, пока ее следы не исчезли. Песок потемнел. КЕХА отступила и стала ждать.

Наконец, на поляну попали солнечные лучи, и это приблизило долгожданный момент.

КЕХА присела на корточки и стала перебирать песок руками. Она загребала его в пригоршню, пересыпала из ладони в ладонь, потом на землю. Снова набирала в ладони. Потом, в очередной раз наполнив ладони, она чуть подалась к углублению и стала сыпать песок на паучков, суетившихся вокруг пристанища.

Каждая букашка, как только на нее начинал сыпаться песок, на мгновение замирала, после чего ускоряла темп. КЕХА монотонно засыпала паучков песком. Букашки выбирались из-под песка, их снова засыпало, и они снова вырывались на свободу.

КЕХА ощущала их панику. Чувствовала, как паучки спешат выбраться из-под завалов, невесть откуда взявшихся. Если бы КЕХА вела себя, как человек, она бы обязательно улыбалась. Широко, с издевочкой в улыбке, с чувством собственного превосходства. С ощущением власти. Возможно, она бы даже хихикала, наблюдая, как та или иная букашка усиленно работает лапками, когда ее засыпает песком.

КЕХА могла засыпать паучков так, что некоторые не смогли бы высвободиться. Не все, но многие. Она решила не делать этого. КЕХА не хотела переборщить. Ей нужен был эффект средней силы. Те люди в поселке, которых КЕХА видела как паучков, шныряющих вокруг пристанища, не должны были погибнуть или получить серьезные неполадки в здоровье. В принципе для этого КЕХА еще не хватало сил, хотя и такое могло случиться. КЕХА стремилась к такому вмешательству, после которого паучки-солдаты всего лишь найдут веские причины, чтобы покинуть чужое для них пристанище. Или просто что-то почувствуют, поддадутся иррациональным ощущениям.

КЕХА продолжала засыпать паучков, и те, казалось, в своей суете достигли максимально возможной скорости.

Вскоре песок закончился.

КЕХА отряхнула руки, поднялась. Возле кома образовалась полоска из песка. Теперь паучки бегали по песку, изучая его своими лапками. КЕХА помедлила и решила, что действие нужно повторить. Она чувствовала, что эффект может стать скоротечным. Пройдет немного времени, и люди в поселке восстановят статус-кво.

Надежней, если воздействие станет непрерывным.

КЕХА снова направилась к оврагу.

Майор Чивилихин отключил рацию и тяжело вздохнул.

Его заместитель, лейтенант Жарков, вопросительно посмотрел на него. Майор потянулся к фляжке с водой, сделал три больших глотка.

Они сидели в машине, и сейчас, в четыре часа пополудни, солнце нагрело салон так, словно была середина июля. Если бы не разговор с шефом, которому нужно было доложить обстановку, Чивилихин вряд ли бы остался здесь дольше минуты.

— Давай-ка выйдем отсюда, — предложил майор.

Жарков кивнул и выбрался из салона.

— Кондиционер сюда нужен, — пробормотал он.

— Кто знал, что в это время будет такая жарища, — заметил Чивилихин.

Он снова вздохнул и осмотрелся. Поселок будто вымер. Кроме трех спецназовцев, в центре не было ни одного человека.

Чивилихин угрюмо изучал казавшиеся нежилыми домики, здания в центре поселка. Еще вчера, после обеда, он почувствовал недомогание. Оказалось, у него понизилось давление. Сегодня давление было почти в норме, но вместо этого общее состояние стало каким-то подавленным. Чивилихин давно не припоминал такого.

Странно, но неважно чувствовали себя еще несколько человек, тот же Жарков. Уже час как у него разболелась голова, но лейтенант наглотался таблеток, сказав Чивилихину, что «сегодняшний рабочий день он выдержит до конца».