Поединщик-2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович

– Еще в Фоллсе протягивают ладонь для рукопожатия. Но тебе не следует так поступать, потому что они тоже знакомы с нашими манерами и знают, что у нас рукопожатие – это вызов. Попытаешься проявить учтивость и будешь неправильно понят. С твоей-то репутацией.

– А что не так с моей репутацией, Посланник?

Граф Танлегер в притворном удивлении изогнул бровь и одновременно усмехнулся. В таком виде его физиономия стала похожа на театральную маску.

– Для многих ты по-прежнему боец. Полицейская личина к тебе как-то не приклеилась.

– Но при чем тут Фоллс?

Посланник рассмеялся.

– Неужели ты думаешь, что ближайшие соседи не проявляют интереса к нашим событиям? Проявляют и даже чрезмерно. Открою тебе небольшой секрет. Визир воспринял твое назначение, как вмешательство в собственные дела, но это не так. Когда речь зашла о твоей персоне, его величество горячо поддержала идею на время услать тебя с глаз долой. Не понимаю, чем ты досадил королеве, но это факт. Принцесса Вера, вот удивительная редкость, была полностью согласна с матерью! И даже принц поддержал решение женщин. Правда тет-а-тет он обмолвился мне, что тебе будет безопаснее на время побыть вне Овергора.

– Пон-нятно, – задумчиво протянул Риордан.

– Неужели? А мне вот совсем не понятно. У тебя какие-то проблемы, мой юный друг?

Глаза Риордана сверкнули.

– Ничего такого, с чем я не смогу справиться.

– Пусть будет так, – не спуская испытующего взгляда с Риордана, продолжил Посланник. – Но все эти мотивы не столь важны. Тебя в качестве эмиссара Короны запросил двор Фоллса. Понимаешь? Изначально это была не наша идея, а их просьба.

– Поразительно, – прошептал ошарашенный Риордан.

– Полагаешь? А я не нахожу тут ничего поразительного, – сухо произнес граф Танлегер и, чуть подавшись вперед, задал вопрос. – Ты уже прочитал историю Голубой стали? Я имею в виду их принципы подбора бойцов.

– Бегло.

– Какого цвета у тебя глаза?

Риордан равнодушно пожал плечами.

– По-разному бывает. Иногда серые, иногда серо-голубые, мама в детстве считала их просто голубыми, – на этом месте Риордан осекся и замер с полуоткрытым ртом, уставившись на Посланника.

– Вот-вот, мой мальчик, – промолвил граф Танлегер. – Теперь ты тоже понял. Держи там ухо востро. Не просто так они тебя у нас выпросили.

Глава 10. Прибытие врага

Приезд делегации Фоллса по всем статьям напоминал нашествие неприятеля или переселение народов, таким массовым он оказался. Сам королевский кортеж состоял из четырех десятков экипажей, карет и прочих транспортных средств, а сразу за ним следовал обоз, который по количеству повозок превышал кортеж минимум вдвое. И все это вместе составляло не более одной десятой от общего числа гостей.

Сотни телег заполонили огромное поле, отведенное под Ярмарку. Тысячи людей суетились, устанавливая шатры и палатки. Отовсюду слышались звуки молотков и топоров – то плотники сбивали помосты для выступления артистов, жонглеров и прочей бродячей театральной братии. Жарко запылали костры, в разномастных котлах и казанах забулькало варево. Зазвенели звуки музыки, щедро полилось вино, зазвучали застольные песни. Между кострами с натянутыми улыбками на обветренных лицах важно шествовали стражники и терпеливо отказывались от очередного заздравного кубка.

А люди все прибывали и прибывали. По традиции приоритет на Ярмарочном поле принадлежал стороне, которая непосредственно участвовала в войне, то есть Фоллсу. Остальным приходилось терпеливо ждать, чтобы потом истребовать у организаторов место для размещения. Как только люд из Фоллса отаборился, туда же, на Ярмарочное поле хлынули купцы и маркитанты из Крайоны, Меркии и прочих держав. Торговое сословие составляло не более трети от всех гостей, а остальной народ приехал просто ради веселья и самого захватывающего в мире зрелища – битвы поединщиков на Парапете Доблести. Их палатки таким широким полукольцом охватывали Ярмарочное поле, что казалось – им нет числа и учета.

Поскольку Риордан входил в число приближенных ко двору, ему пришлось принять участие в церемонии монаршего приветствия. Королевская встреча состоялась на развилке венбадского тракта, где он делился на две дороги. Правая, мощеная полированным диким камнем упиралась в Серебряные ворота Овергора, а левая, в объезд Ярмарочного поля уходила прямиком на Охард. Именно сюда подъехала делегация из Глейпина и здесь должна была состояться первая встреча правителей двух воюющих держав.

День сегодня выдался погожим, но ветреным. Весна вовсю набирала силу, ярко светило солнце, но холод от земли еще поднимался в воздух. От того кутались в теплые плащи горнисты, а все дамы прихватили с собой муфты на меху из шкур синего барса.

Глейпинские слуги расстелили прямо поверх дорожной грязи роскошный ковер, куда должны были ступить августейшие сапоги обоих королей. Риордан не стал пытаться проталкиваться в первые ряды вельмож, а предпочел наблюдать за действом с ближайшего к развилке невысокого холма.

Его удивило, что только в первую десятку карет Фоллса были запряжены лошади. А дальше экипажи тянули те самые быки-антуры, изображение которых он рассматривал в географическом атласе. Вживую антуры выглядели еще более массивно и устрашающе, чем на картинках. Огромные стреловидные рога, могучие торсы и покрытые короткой жесткой шерстью горбы. Почему сам король и его приближенные предпочли конную упряжь, вопроса не возникало. Поступь антуров была медленная и неуклонная, но они тянули экипажи не так плавно, как лошади и, наверное, их пассажиры мечтали только об одном – поскорее закончить поездку и ступить на твердую землю.

Во втором эшелоне вереницы карет и экипажей выделялось несколько повозок, больше напоминавших дома на колесах, чем транспортное средство. Не менее двадцати локтей в длину, эти омнибусы имели по три окна в ряд, а из крыши торчало по паре печных труб, из которых поднимались густые столбы дыма.

Риордан поинтересовался насчет них у одного из слуг, который, как и он сам, наблюдал процессию издали.

– Там катит их хваленая Голубая сталь, – последовал немедленный ответ. – Ничего, распотрошим и этих!

Слуга произнес эту фразу небрежно, а потом скосил взгляд, увидел, с кем разговаривает и его лицо от испуга приобрело бледно-землистый оттенок.

– Простите, господин Риордан, я вас не признал, – пролепетал лакей. – Не извольте гневаться.

– Все в порядке, – успокоил его секретарь визира. – Так ты думаешь, что там поединщики?

– Конечно, господин. Видите, все окна завешены шторами? Кто бы другой был, так все