Арбитражный десант - Семен Данилюк

...Перед Гуревичем возникло блюдо с круглой, будто из песочницы, калабашкой посередине, а справа чуть потянуло холодком от запотевшей кружки "Старопрамена".

- Приятного аппетита, - прошелестел вышколенный официант.

Борис Семенович благодарно прикрыл глаза, поднял вилку, будто дирижерскую палочку, кольнул и, сладко вздохнув, потянул в рот первый, истекающий соком кусочек сырой семги. Оттягивая момент надкуса, тихонечко всосал его в себя. Нёбо приятно оросилось маслянистым солоноватым блаженством. Не раскрывая глаз, расслышал всполошное шебуршение у входа в ресторан, стремительно приближающиеся шаги. Кто-то, бесцеремонный, опустился в кресло напротив.

Борис Семенович недовольно размежил пухлые веки, и - целиком проглотил здоровенный кусман. Напротив, иронически прищурясь, восседал Марк Игоревич Онлиевский.

- Не слипнется? - ласково поинтересовался он.

Гуревич прокашлялся.

- Я еще до сладкого не добрался, - отшутился он.

- Да вы, Борис Семенович, из него уж четвертый месяц не вылезаете. Как муха в чужом варенье, - с неприязнью вглядываясь в сытое лицо, отчеканил Онлиевский. - Ты кто такой? Кто такой, спрашиваю, чтоб против меня идти?

- Я вашего тона не понимаю, - пробормотал Гуревич.

- К тебе мои люди подходили?

- Да. То есть они не представлялись напрямую, что от вас. Давали понять, конечно. Но опять же я полагал, если что, то мы с вами в состоянии сами, на своем уровне... - Гуревич смешался. Встряхнулся отчаянно. - И вообще, Марк Игоревич, я не очень понимаю, чем вызван такой тон. Я поставлен Банком России, чтобы обеспечить эффективную санацию "Возрождения" и деятельность свою обязан осуществлять в интересах всех кредиторов. Поэтому, если у вас есть какие-либо персональные просьбы, мы можем, конечно, обсудить, но никаких гарантий дать заранее... Я, как процессуально независимая фигура, обязан действовать исключительно цивилизованными методами.

- Уберу! - с ненавистью процедил Онлиевский. - Уберу и с методами не посчитаюсь.

Могильным холодом пахнуло от этих слов. Гуревич зябко передернулся:

- Чего вы от меня собственно хотите?

- Взаимопонимания, любезный. Ваша задача - помочь мне быстро и, желательно, задешево подмять банк. Для начала подождем еще месячишко-другой, подберем побольше "подкожной" информации, чтоб было что Рублеву предъявить. Ну, а если он так и не сломается и не сдаст мне банк по добру, тогда начнем банкротить! - А с чего это вы взяли, что Иван Васильевич должен сломаться?

- запальчиво перебил Гуревич. - У нас как раз сейчас всё на плаву, всё тип-топ. Западные кредиторы уже согласились в счет долга войти в уставной капитал. И как только договорчик об этом будет подписан, никаких оснований банкротить "Возрождение" не останется. Да и лицензию придется вернуть. "Западные" - они не мы, безответные, - чуть что не по закону, живо в Страсбургский суд вытащат! Так что это вам пора бы подумать да отступиться по добру. Любезный!

Гуревич с вызовом глянул на Онлиевского и - обомлел: всесильный олигарх выглядел совершенно ошеломленным.

- А вы разве не знали? - пролепетал Борис - в ужасе от собственного прокола.

- А я-то в толк не возьму, чего этот старпер все упорствует. А он вон какой финт удумал, - тяжело выдохнул Онлиевский. -М-да! Вот работенка. Вроде все просчитал. Все направления перекрыл. И вдруг нате - один недосмотр, и - ушел бы налим! Недооценил я дедушку российской экономики. Оказывается, не только с кафедры дрендеть силен. Он замотал залысой головой, будто отряхиваясь, губы сузились в тоненькую, подрагивающую нитку.

- Что ж, похоже, выбора он мне не оставил: немедленно начнем банкротить. Хотя бы, чтоб "западных" пугануть. Ишь куда их занесло, - на чужой поляне сыграть решили! С этой минуты - всю информацию мне на стол!

- Знаете, я бы попросил не хамить и не наезжать тут арапом. Предупреждаю, о нашем разговоре я поставлю в известность руководство центробанка!

- Ой ли? - не поверил Онлиевский. - А хоть бы и так. Тебя зачем поставили, дурашка? Что, разве не объяснили? Мой интерес отслеживать тебя поставили. И что вместо этого? Удобненько пристроился. Сытно жрешь на халяву. Люди пашут. А он, бездельник, присосался пиявкой и свой гешефт снимает, ни черта не делая, ни за что не отвечая.

От хамского этого напора Гуревич потерялся. Он по школьной привычке выпятил губы и свел брови. Но эта демонстрация удерживаемой силы произвела на грозного олигарха не больше впечатления, чем мимикрия травоядного на изготовившегося сожрать его хищника. Также как не спасала в далекие школьные годы: несмотря на грозный вид, тучного Борю Гуревича регулярно били.

- "Цезаря" прикажете подавать? - послышался шепоток зашедшего со спины официанта. - Этому, что ли, "Цезаря"? - заинтересовался Онлиевский. - А на десерт, конечно, торт "Наполеон"? Нет? Странно. Ты вот что, хлопче, не мельтеши тут. И пригласи-ка мне сомелье. Тотчас, будто только и ждал, в матерчатом фартуке и с полтенцем через руку предстал специалист по винам. - Что можете рекомендовать из вин? Подороже.

- Так если из самых тонких,- сомелье, прогнувшись, положил перед олигархом винную карту, ноготком отчеркнул нужную строчку. - Но это по три тысячи долларов бутылка, - с придыханием сообщил он.

- Подайте.

Небрежным движением кисти Онлиевский отогнал сомелье и заново вперился выпуклыми глазами в потряхивающегося собеседника.

- Ты хоть понимаешь, что убрать тебя с этой сладкой должностенки для меня что чихнуть? И куда пойдешь? В ЦБ обратно не возьмут, - я уж позабочусь. На другую серьезную должность тоже. Может, управляющим филиалом в какой-нибудь задрипанный "Соцбизнеспромдромпромежногбанк"? На жалкие пару тысчонок долларов. И как жить станешь?

В лице Гуревича невольно проступила тоска. Онлиевский злорадно засмеялся коротким каркающим смехом.

- Это тебе не нынешние десятки тысяч в месяц. Или - куда больше?

- Моя заплата утверждена официально, - с сухой обидой произнес Гуревич. - Так что легко убедиться...

- А мы и убедились, - Онлиевский оттопырил ладонь, как бы предлагая вложить в нее что-то. Тут же и вложили, - один из пришедших вместе с ним людей, рассевшихся за соседними столами, поспешно поднялся и передал ему скрепленные степлером листы.

Одним касанием Онлиевский перебросил их Гуревичу:

- Ознакомьтесь с собственной зарплатой.

Разрешил приблизиться поджидающему сомелье, понюхал поднесенную пробку, опустил кончик языка в налитое на дно бокала вино. С видом знатока посмаковал.

- Так себе! - к совершенному изумлению сомелье, сморщился он. - Впрочем, оставь. Чего ждать от второразрядного кабака?

Нетерпеливо пошевелил пальчиками, и тот, пятясь, исчез.

- Нравятся цифры? - Онлиевский с удовольствием разглядывал раскрасневшегося главу временной администрации. - Это лишь те полученные от Кичуя в конверте деньги, о которых мне доподлинно известно. А ты полагал, наивный, что я в вашем банке своих людишек не расставил? Так что целочку из себя здесь не строй. Если не готов к консенсусу, - завтра же двинешься в управляющие какого-нибудь зачуханного филиала! А, пожалуй, что и нет. Этим тебя не напугаешь: за какие-то три месяца в миллионеры выбился. Так что лучше будет тебя посадить!

Остолбенелый встречный взгляд его потешил:

- Ты во второй листик загляни. Три позиции из твоего недалекого прошлого, каждая из которых - чистое взяточничество. Да хоть первая - от девяносто седьмого года. Это когда ты, будучи зампредом ЦБ, слил Второву информацию о курсовом скачке. В результате банк "Возрождение" заработал тогда единым махом полтора десятка миллионов долларей, а тебе Второв перевел на счет вот эти самые тридцать тысяч сребренников. Всегда скупердяем был, - мстительно припомнил он. Потер ладошки. - Точно! Посажу. Таких коррупционеров, как вы, батенька, и надо сажать, - возрождающейся экономике во благо. Ты пивка-то пригуби, а то ненароком взорвешься, - заботливо придвинул он бокал. В самом деле подрагивающее полнощекое лицо стремительно расцветилось сетью капиляров.

Гуревич машинально сделал глоток. Еще один. С трудом оторвался:

- У меня есть время подумать?

Разрезвившийся Онлиевский разочарованно развел руки:

- Полным-полно. Вот пока пивко не осушишь и - думай.

Гуревич послушно поднял бокал. Как завороженный, допил:

- Похоже, Вы мне не оставляете альтернативы.

Онлиевский издал два коротких грачиных звука:

- Ох, уж эти мне интеллигенты! Не могут без выпендрежа. А ты спрашиваешь, какая цель нашего сотрудничества. Да вот она: ты мне уже здорово помог, - насчет западных предупредил вовремя. И дальше поможешь. Для начала хочу подобрать самое вкусное - кондитерку. По исчезнувшим документам какая-нибудь информация появилась?

Гуревич безучастно мотнул шеей. Но тут же встрепенулся:

- Что значит?.. Ведь они у вас.

- С чего взял? - Да все знают.