Молли Мун и волшебная книга гипноза - Джорджия Бинг

— Молли, — перебил ее Рокки. — Прекрати, Мы же договорились!

— Да, но мне кажется, будет нелегко устоять перед соблазном.

— Правильно. Трудно. Но придется устоять, потому что если мы начнем пользоваться гипнозом для добрых дел, то вскоре опять станем применять его себе на пользу, и не успеем мы оглянуться, как будем пускать в ход гипноз всякий раз, когда не сможем с ходу добиться своего. И тогда наша жизнь снова станет ненастоящей.

Молли грустно вздохнула. Она понимала, что Рокки прав. Они уже не раз говорили об этом.

— Но, — еще раз попыталась девочка, — если мы не будем никого гипнотизировать, то вдруг разучимся делать это?

— Ничего подобного. — Рокки приподнял бровь. — Это как езда на велосипеде. Один раз научишься — никогда не забудешь.

— Ты прав, как всегда, — мрачно произнесла Молли, отвернулась и уставилась в окно.

А за окном темнело ночное небо, усеянное звездами: внизу, в тридцати пяти тысячах футов под крылом, вслед за восходящей Луной катил свои приливные волны Атлантический океан. Молли смотрела в темноту невидящими глазами. У нее не укладывалось в голове, что больше она никогда никого не загипнотизирует. Тут она сообразила, что до посадки осталось еще несколько часов. Она не нарушит договора, если применит свои способности здесь, в самолете.

Рокки смотрел музыкальные клипы на видео. Молли встала, потянулась и отправилась прогуляться…

В следующие два часа Молли была очень занята.

Возле туалетной комнаты она встретила человека, который дрожал от страха, потому что боялся летать. Молли внушила ему, что отныне он полюбит самолеты. Потом она поговорила с измученной матерью, которая сбилась с ног, потому что ее ребенок никак не хотел засыпать. Через десять минут женщина и ее дитя крепко спали. Затем девочка побеседовала с плачущей стюардессой, которая недавно рассталась со своим молодым человеком, и исцелила ее разбитое сердце. Потом Молли помогла трем мальчишкам, ненавидевшим школу, превратила дряхлого ворчуна в милого улыбчивого старичка и убедила маленького мальчика, что овощи и зелень, особенно шпинат, гораздо вкуснее шоколадных конфет.

Молли вернулась на свое место, чувствуя себя немножечко доброй феей.

Самолет приземлился в шесть часов утра В Нью-Йорке был час ночи, поэтому Рокки и Молли совсем запутались во времени. Но в полете они успели немного поспать и сейчас были очень рады возвращению домой.

— Помнишь, о чем мы договорились? — сказал Рокки, спускаясь по трапу.

— Конечно, помню, — ответила Молли и решительно шагнула на асфальт посадочной полосы.

Пока Нокман снимал их обширный багаж с ленты транспортера, Рокки и Молли сходили в пункт проката и наняли вертолет: ребята решили обставить свое возвращение в Хардвикский приют с максимальным шиком

Путешествие на вертолете заняло не более двадцати минут. Под рокот крутящихся над головой лопастей Молли задумчиво смотрела на скрывающуюся вдали береговую линию. Вскоре впереди показался городок Брайерсвилль; когда пилот подлетел поближе, девочка показала ему холм, на котором стоял Хардвикский приют. Подлетая к ветхому, неухоженному зданию,

Молли вспомнила, как любила закрывать глаза и представлять, будто улетает далеко-далеко от приюта, в космическое пространство.

Спустя несколько минут вертолет завис над двором, и пилот начал снижаться. Он приземлился недалеко от входа в приют, на небольшой ровной площадке. Сильный ветер, поднятый лопастями, взметнул пыль на земле, зашевелил кусты, растрепал траву и чертополох.

Пилот выключил мотор.

— Прилетели.

Молли выжидательно огляделась по сторонам. Ей было интересно, кто первым выскочит из здания приветствовать их. Но никто не появлялся.

— Наверно, ребята еще не проснулись, — предположил Рокки. — Еще совсем рано. Видно, Гизела не слишком строго следит за утренним подъемом.

— А разруха здесь такая же, как раньше, — заметила Молли, отпуская Петульку погулять.

Пока Петулька с азартом обнюхивала покрытую изморозью дорожку, Нокман разгружал вертолет. Когда он вытащил последний чемодан, пилот пожелал ребятам всего доброго, велел отойти подальше от лопастей и запустил двигатель. Вертолет взмыл в воздух и через минуту превратился в едва заметное пятнышко, затерявшееся в ослепительной голубизне неба

Проводив глазами удаляющийся вертолет, Молли и Рокки снова повернулись лицом к дому. В одном из окон второго этажа мелькнуло испуганное лицо.

— Кто-то проснулся.

— Не нравится мне здесь, — призналась Молли. — Как-то слишком тихо. — Поднявшись на крыльцо, она протянула руку, чтобы дернуть за колокольчик, но тут заметила, что щербатая дверь приоткрыта.

Глава тридцать шестая

Первым, что поразило Рокки и Молли, когда они вошли в здание приюта, был запах В вестибюле стояла невыносимая вонь! Из углов несло протухшей едой и слежавшимся мусором. Черно-белый шахматный пол был таким грязным, что клетки на нем сливались в сплошную полосу.

— Фу! — Молли зажала нос кашемировым шарфом. — Ужас какой!

— Воняет, как будто здесь кто-то помер, — Рокки. — И холодно, как в морге.

— Перестань, — поморщилась Молли. — Не говори глупостей. Я боюсь. Откуда такая вонь? И куда все подевались?

— Наверное, запах идет из кухни. — Рокки плотно прикрыл дверь, ведущую в подвальный коридор. — А ребята, скорее всего, наверху. Нокман, внесите, пожалуйста, наш багаж и оставьте парадную дверь открытой, пусть хоть немного проветрится.

— Хорошо, мистер Кошкиндом, — покорно отозвался Нокман.

Молли, Рокки и Петулька с опаской поднялись по каменной лестнице.

На втором этаже двери всех спален были заперты, в коридоре стоял едкий запах давно не мытого пола. Молли толкнула дверь спальни, в которой раньше жили Гордон и Рокки.

В комнате было тихо, шторы задернуты, но сквозь щели проникало достаточно света, чтобы разглядеть, что здесь никого нет. Кругом царил страшный беспорядок. На полу валялись разбросанные простыни, одеяла, сбитые в комок матрацы; пустые кровати зияли голыми проволочными сетками. Повсюду были разбросаны апельсиновые шкурки, яблочные огрызки, коробки из-под молока, пустые консервные банки, грязные тарелки. Рокки отдернул хлипкую занавеску, и в воздух взметнулась целая туча моли.

Молли и Рокки вышли из спальни и открыли следующую дверь.

В этой комнате тоже никого не было, и царил такой же разгром. Третья и четвертая спальни оказались пусты, но выглядели немного аккуратнее предыдущих; по крайней мере, матрацы оставались на кроватях. И везде было так холодно, что при дыхании изо рта вырывались облачка пара.

— Но ведь мы видели кого-то в окне, — сказала Молли недоуменно. — Наверно, ребята здесь еще остались. — Она толкнула пятую дверь, но открыть не смогла: та были забаррикадирована изнутри. Однако баррикада оказалась хлипкой, и при следующем толчке дверь распахнулась.

В этой комнате занавески были раздвинуты. В тусклом свете декабрьского дня Молли увидела Джерри, Джемму и двух пятилеток — Руби и Джинкса.

Они сидели на кровати, прижавшись друг к другу и кутаясь в одеяла Грязные волосы торчали спутанными космами, лица были чумазые, в широко раскрытых глазах застыл страх.

— Что вы здесь делаете? Почему забаррикадировали дверь? — вот первое, что спросила Молли.

Однако никто ей не ответил, даже Джемма и Джерри. Тогда она подошла и села перед детьми на корточки. Ребятишки приникли друг к другу, как кусочки намагниченного железа. Никогда еще Молли не видела таких перепуганных детей.

— Джемма, — тихо сказала Молли. — Ты меня не узнаешь?

— Н-нет, — пролепетала Джемма, затравленно глядя на девочку.

— Я Молли.

— Нет, — едва слышно прошептала Джемма, — Молли улетела далеко-далеко. И наша Молли была совсем на тебя не похожа. У нее не было такого красивого платья, и ботинки у нее всегда были грязные, и волосы лохматые, и лицо совсем другое. — Малышка всхлипнула и утерла мокрый нос краем одеяла.

— Да, у Молли лицо было в прыщах, — подтвердил Джерри.

— Но я и вправду Молли. Просто я немного растолстела и стала лучше следить за собой. Совсем как твоя мышка, Джерри, — когда ты ухаживаешь за ней, она тоже выглядит лучше.

Молли огляделась. По всей комнате валялись груды грязной одежды. И матрац, и пол были усыпаны перьями из разорванной подушки, поэтому комната походила на разоренное птичье гнездо. Кто-то наступил на тюбик зубной пасты, его липкое мятное содержимое выплеснулось на пол, рядом валялась банка из-под «кьюта», пустая, смятая и печальная.

— Моя мышка умерла, — прошептал Джерри, понурив голову.

— Ох, боже мой! Джерри, неужели? Какой ужас Правда, Рок? — Рокки озабоченно кивнул.