Охотники Красной Луны - Брэдли Мэрион Зиммер

Дэйн кивнул. Он-то думал, что Даллит жила потому, что он показал ей возможность жить дальше! Наверное, она просто какое-то время разделяла его жгучее желание выжить, как разделяла с ним многое за этот короткий период. Но теперь Дэйн понимал, что Аратак говорит правду. Он, Марш, спасал Даллит, делая это не для нее, а прежде всего для самого себя, питая ее своей волей к жизни, он мог держать в узде свой собственный страх перед неминуемой смертью.

«Любовь и смерть, любовь и смерть… Я-то думал, что все понял, но, наверное, никто не сможет прочувствовать это до конца…»

В нейтральной зоне кроме них не было ни души. Вероятно, только им и удалось пока уцелеть. Служители безмолвно передвигались по территории, и тем не менее, казалось, продолжали испытывать к пленникам определенное почтение.

«Мы все еще священная дичь», — с горькой усмешкой подумал Марш.

Они с Райэнной улеглись рядом, накрывшись одним плащом; желание проснулось в Дэйне, но лишь на миг: страшная усталость и перенапряжение взяли свое, измученное тело и охваченный горячкой мозг, казалось, провалились в бездонную пропасть тяжелого сна.

Когда Дэйн проснулся, вставало солнце. Марша точно плетью стегнули, когда он осознал, что они проспали и давно уже наступило время охоты. Почему их не прирезали спящими? Потом, увидев стоявших рядом Служителей и с полдюжины охотников, он понял, в чем дело. После вчерашней битвы он и его друзья честно заслужили право отоспаться. Райэнна проснулась почти одновременно с Маршем и, осмотревшись по сторонам, вздрогнула от ужаса, увидев охотников. Аратак взял свою дубину и, покачиваясь, поднялся на ноги.

И тут Дэйн осознал вдруг, что в небе висела кирпично-красная, излучавшая багровое сияние планета охотников, навстречу которой, встав из-за горизонта, спешило солнце…

Громадный медведеобразный командир охотников шагнул к Дэйну, который, вскочив на ноги, инстинктивно схватил свой меч.

Командир жестом показал Маршу, чтобы он оставил оружие, но землянин продолжал сжимать рукоять меча. Оружие охотника находилось в руках одного из металлических Служителей, оба они — и «медведь», и лишенный черт индивидуальности робот — поспешили к Дэйну.

Охотник заговорил, Марш не понял ни слова, но тут зазвучал ровный механический голос робота:

— У нашего командира к вам личное предложение. Вы убили пятерых его братьев по рою, но, оказавшись столь превосходной дичью, вы доставили такое удовольствие охотникам, какого они не получали в течение семисот восемнадцати циклов охоты. Поэтому наш командир считает, что вы заслуживаете особой милости. Товарищи ваши получили свои ранения в честном бою, и наш командир дарует им их жизни, хотя час затмения еще не наступил. Если бы вы не убили пятерых его братьев по рою, то с вами поступили бы точно так же и наш командир чествовал бы вас наравне со всеми. Но поскольку между вами лежит кровь его родственников, он просит даровать ему возможность встретиться с вами в схватке один на один. Если вы сумеете победить, то все трое уедете отсюда с честью, славой и богатством, если нет, в память о вас ваши товарищи получат свободу.

— Деремся до смерти?

— До смерти или до момента затмения, — произнес Служитель.

Дэйн взглянул на Райэнну и Аратака и, не спрашивая у них совета, принял решение:

— Я готов.

— Дэйн!.. — воскликнула Райэнна, а Аратак сказал:

— Не будь дураком. Они не могут не убить нас, потому что если мы уйдем отсюда, то расскажем всем, как на самом деле легко справиться с охотниками!

Как ни странно, но Дэйн верил словам командира, прозвучавшим из уст Служителя. А может быть, просто понимал, что выбора у него все равно нет. Марш ответил Служителю:

— Скажи, что я согласен.

Вероятно, между роботом и охотником существовала телепатическая связь, потому что Служитель ничего не сказал, а командир взял свой большой щит и меч. Дэйн выхватил самурайский клинок. Охотник повернулся к землянину левой стороной, почти полностью прикрывая щитом свою огромную мохнатую грудь, жизненно важные центры его тела оказались практически полностью защищены. Меч он прятал за спиной.

«Стойка фехтовальщика наоборот, — подумал Дэйн. — Это позволяет и нападать и обороняться одновременно. У меня такой возможности нет.

Однако, чтобы ударить, ему все равно придется менять положение щита. Займемся его плечом…

Осторожно, Марш, — предостерег он сам себя. — Будь настороже! Всякий раз, когда тебе попадался щитоносец, рядом находились друзья. А это — бой один на один».

Охотник медленно заскользил вперед осторожными мелкими шажками. Он тоже сохранял бдительность, опасаясь стремительного выпада Дэйна. Землянин мог использовать боковой удар, не раз уже приносивший ему победу, но он атаковал в стремительном броске, нацеливая клинок в голову «медведя». Охотник отразил выпад щитом, и в то же мгновение Марш отскочил, уворачиваясь от молнией сверкнувшего широкого меча противника. Удар, который мог бы разрубить бедро землянина, лишь поцарапал ему кожу. «Медведь» взмахнул своим оружием, и клинок, направленный в голову быстро отскочившего в сторону Дэйна, просвистел около его виска.

Марш контратаковал, целясь противнику в плечо, но тот вновь оказался наготове. Щит «медведя» прижал меч Дэйна к его же левому плечу, а широкий клинок охотника устремился ему в голову. Молниеносным движением Дэйн упал на левое колено и, изловчившись, поднял над головой самурайский меч. Удар «медведя» оказался настолько силен, что Дэйн едва не выронил свое оружие, однако в следующую секунду он обрушил клинок на покрытые шерстью колени врага.

«Раз щит мешает поразить его в голову или в корпус, попытаюсь оттяпать ему одну из конечностей. Это не убьет его, но ослабит… Псевдомехар закричал и бросился бежать, когда я отрубил ему „руку“. Этот силен и чертовски ловок, но может быть, слишком беспокоясь о жизненно важных частях своего тела, он допустит какую-нибудь оплошность?..»

Некоторое время противники кружили, как бы изучая друг друга. Вдруг Дэйн закричал и устремился вперед, занося над головой меч, охотник поднял щит, чтобы защитить голову, и тогда Марш, бросив свое тело влево, отвел клинок как можно дальше вправо и с размаху обрушил его на ноги своего врага. Дэйн немедленно поднял клинок над головой, чтобы отразить удар сверху, который неминуемо должен был последовать.

Но ничего не произошло. Дэйн отскочил, держа меч перед собой, и увидел, что командир охотников заваливается на бок, подняв над головой щит и меч.

«Хорошо, просто отлично! Теперь он не сможет нападать, только защищаться. Правда, и я не могу с ним ничего сделать. Главное для меня это продержаться до…»

Услышав крик Райэнны, Дэйн бросил короткий взгляд на небо. Тень наползала на равнину, а маленький солнечный диск уже наполовину скрылся за краем огромной планеты охотников. Дэйн посмотрел на «медведя», который, рухнув на землю, выпустил меч и уронил щит, его отрубленная нога растекалась, теряя форму. Налетел ветер, быстро стемнело. Дэйн, не веря своим глазам, тупо смотрел на превращавшегося в студенистую массу охотника.

«Ну конечно! — подумал землянин. — Вот и разгадка. Они обретают естественный облик или когда умирают, или… когда становится темно. Но при яркой луне они могут сражаться, поэтому затмение кладет конец охоте.

Они превращаются в студень!»

Пока Дэйн и Райэнна в растерянности смотрели друг на друга, двое Служителей принесли корпус третьего, бережно погрузили тело командира охотников в стальную раковину и закрыли ее крышкой. В тот же миг из нее раздался странный металлический голос:

— Мой враг, самый лучший и благородный из тех, с кем мне приходилось встречаться. В этот последний момент, прежде чем я вернусь в роеобразное состояние покоя, я заявляю тебе, что ты свободен. Проживи я еще хоть тысячу циклов, все равно, уверен, не насладиться мне столь прекрасной охотой! Теперь же мне предстоит провести полцикла в состоянии сна, не осознавая себя личностью, прежде чем я вновь вернусь к активной жизни. Обещаю тебе, что следующие сто циклов буду сражаться в твоем обличий, в память о тебе…