Нашествие - Игорь Пронин

— А вы какими судьбами к нам, господа полицейские?

— Проездом в Сош. По личной надобности. Вам, кстати, не попадет за отлучку?

— Попадет, представьте, — согласился Фулетте. — Но я не боюсь. Те, кто боится, в Ордене не задерживаются: сразу умирают, представьте!

— Атори, я понимаю, — вступил наконец в разговор и Леипе.

— Атори — тьфу! — отмахнулся ордынец. — Вот этой рукой я их убил не меньше двух сотен. И еще сотню левой, ха-ха! Арбалеты надо в порядке содержать, вот и все. Ночью, конечно, могут подползти поближе, верткие твари… Но днем люди почти не гибнут. То есть от демонов не гибнут, а вот от змей — да, сколько угодно. Болезни цепляют всякие, а порой паук так укусит, что к вечеру загнешься. Атори пустяк, да ведь надо по Вессенским чащобам, за ними ползать, представьте, вот как.

Грамотная девка вернулась с подносом. Эшуд рассмотрел ее получше: нос с необычной горбинкой, умные глаза, рыжеватые брови… Тут поиграли какие-то неместные крови. Впрочем, в Грохене это неудивительно.

— Это хлебное вино? — уточнил он.

Девка кивнула, почему-то раскрыв рот, будто хотела что-то сказать.

«Течка у нее приближается, скоро говорливой станет, невольно прикинул Нетоле. — Красивая и грамотная».

— А мне, слышь, мне тащи поесть. Мяса и овощей, чтобы, значит, тарелку не было видно, — потребовал небесник. — Представьте, у нас и тут скидочка! В любом кабаке за полцены и кормят и поят — приказ князя. Сам граф Феске за этим следит! Он тут вроде бургомистра, если не знаете.

— Уважают они вас, — вставил Леппе.

— Да уж, и год от года все больше уважают! А что ж, если б не мы, тут бы атори всех повырезали! Значит, надо уважать.

— Господин Фулетте, а вы как же теперь в Ларран отправитесь? — спросил Эшуд. Неужели один?

— Нет, конечно, — посерьезнел сержант. — Мы хоть и убиваем почти всех, но случается, что и пройдут один-два мимо крепости. На дороге с такими встретиться не приведи Небо… Вы тоже будьте осторожны, на дороге к Сошу неспокойно. Лучше всего купите арбалет. Здесь хорошие и недорого.

— Мы не при исполнении, — напомнил «грач».

— Ну и что? Мало ли что нельзя! Представьте, днем арбалет может у вас спокойно лежать в мешке, а ночью — кто вас увидит? Правда, купить не так уж просто, вас никто не знает… Вот я в Ларране продал бы вам легко. Но… — Фулетте пригнулся к столу, — но представьте, все уже распродал еще по дороге в Иштемшир. Спрос имеется… Неспокойно. Да что там, говорят, что уже и за Грохеном, на востоке, неспокойно! Хотя мы, конечно, дошли тихонечко, только гимны эти измучили.

— Так как же вы в Ларран? — напомнил Леппе, с интересом наблюдая за Эшудом. Самый черный «грач» дегустировал хлебное вино, озадаченно подняв брови и облизывая губы. — Вас тут, наверное, несколько человек задержалось, да?

— Нет, я один в этот раз. Лейтенант хотел было со мной, даже отпустил носилки, но быстро нажрался и уснул, так что его увезли на тачке, как капусту, представьте себе! Ничего, прибьюсь к княжеским молодчикам. Я имею в виду ларранцев.

— Да, я слышал, что там у вас тоже есть князь. Ваш-шас, верно? Говорят, невелика его власть?

— Да просто никакой. Так, сиволапыми своими командует, какие остались… —Сержант опрокинул в себя стаканчик принесенного девкой вина и осуждающе посмотрел на Нетоле: — Зря вы, господин «грач», взяли эту хлебную гадость. Желудок испортите, даром что дешевое, как вода.

— Да, вкус так себе, — вынужден был признать Эшуд. — А запах вообще ужасный. Пожалуй, не буду допивать. Принеси нам кувшин обычного!

Девка кивнула и опять скрылась в кухне. Леппе тоже попробовал на язык хлебное и едва не сплюнул. Это было и не вино вовсе!

— Гадость! — поддержал Фулетте. — Не из ягод, а из зерна, в таких больших вонючих чанах местные сиволапые его делают. И представьте, многие пьют! Почти в каждом кабаке теперь подается. За дешевизной люди гонятся, вот что их губит.

— И когда же в Ларран пойдут люди князя? — спросил Ал, принимаясь всухомятку за еду.

— Ночью. Они ждут, пока торгаши на рынке не начнут закрываться, тогда и берут что надо по дешевке. Князь большой эконом! А что ему остается, ха-ха! Ночью они пойдут назад, ну и я прибьюсь. Дошагаем до границы, а там есть один трактирчик, где я уже как дома. Поспим и утром дальше, к Ларрану… Нет, представьте, я не жалею, что записался в Орден. Вокруг друзья, надежные проверенные товарищи, жизнь дешева, жалованье не задерживают, начальство дальше Вессена не загонит… — Сержант говорил с полным ртом, обильно плюясь недожеванной пищей, так что иштемширцам поневоле пришлось немного отодвинуться. — И вам бы посоветовал. Вы еще молоды, что вам делать в полиции? А в Ордене другое дело. Знаете, я люблю облавы. Убивать с чувством святой правоты — это, представьте, ничто не может заменить.

— Они в самом деле выходят из леса каждый день?

— А то как же! Голые, злые… Ну, есть, конечно, атори, которые поумней. Те прячутся в лесу, дубинками обзаводятся. Месяц назад во время вылазки один такой спрыгнул прямо на голову моему приятелю, Абдей-кану. Он с севера… был. Убил его, схватился за арбалет, за саблю, но не убежал. Вот этой рукой я его… — Ордынец взмахнул кулаком, показывая нанесенный удар, и выбил из рук подошедшей кабацкой девки поднос с кувшином вина для «грачей».

Девка вскрикнула и затрясла подолом, отвернувшись от клиентов. Хохоча, сержант наподдал ногой по черепкам, промахнулся и едва не повалился со стула. Тут же к столику из противоположного угла кабачка двинулись двое молодцов:

— Вам бы лучше уйти.

Леппе хотел тоже встать, но Нетоле схватил его за

— Да, представьте, вышибал тут полным-полно! Но ордынцу они ничего не сделают, уважают! — Фулетте даже помахал рукой молодцам. — Уйду, мало ли таких гадюшников — вон, на каждой улице! Или сразу к «Ларранской берлоге», княжеские все там.

«Грачи» его не слушали. Девка все трясла подолом. Смысла в этом было немного, все равно огромное пятно останется. Но не пятно интересовало иштемширцев, а оголившаяся икра служки. Она носила гольфы, довольно короткие, и вот из-под левого высовывалось чудовище. Яркое, даже красивое, сияющее красным и черным, синим и зеленым, с огромными глазами, кудрявой гривой и длинным раздвоенным языком, высунутым из раскрытой пасти. Удивительная голова венчала грациозно изогнутую шею, а рядом была видна часть когтистой лапы.

— Не пялься так. — Эшуд, первым заметивший картинку, толкнул в бок Хромого. — Слышишь?

— Что за бред?! — Леппе схватил кувшин и щедро плеснул себе в стакан хлебной вонючей отравы. — Надо что-то делать.

— Ничего не надо делать.

— Но только атори носят на себе рисунки — это печать Подземного Князя! Девку надо убить немедленно!