Жемчужины бесед - Имад ан-Наари

Мах-Шакар удивилась такой диковине: ведь и живая птица не умеет смеяться, как же может смеяться жареная? Она стала расспрашивать попугая:

– А как это случилось?

И попугай ответил так.

Рассказ 38

В рассказах о чудесах повествуют, что в краю Сумнат[291] царствовал мудрый и грозный раджа. Его государство было прочно, словно гора. Махараджи и раджи соседних стран прибывали в его дворец на поклон. Он благоденствовал, попирая врагов, в битвах сражался с неприятелем, на пирах веселился с друзьями. У раджи была жена по имени Наз-Чехр, с очами, как нарциссы, с ликом, подобным цветку жасмина, с подбородком, словно слиток серебра, с телом нежным, как лепестки розы. Бутон розы, завидуя ее крошечному ротику, пытался свернуть лепестки туже, зерна граната напоминали о блеске ее зубов. В сердце красной розы кололо острым шипом зависти, когда она видела ее щеки, а луна спешила по небу от одной стоянки к другой, возжаждав полюбоваться ее красотой.

Луна на небе отвешивала поклоны ее красоте,Солнце изнывало, когда смотрело на нее.

Раджа любил жену всей душой. Он не мог прожить без нее ни минуты, а она была не в состоянии разлучиться с мужем хоть на миг.

У раджи был надим по имени Гольхандан, обладавший многими превосходными качествами. Садовник-творец так посадил побег его природы, что, когда это древо знания раскрывало бутон уст, чтобы засмеяться, изо рта вместо словес сыпались розы. Потому-то его и прозвали Гольхандан, что значит «смеющийся Цветами». Поговорка «Воистину, имена ниспосылаются небом» полностью относилась к нему. За свою службу у раджи он получил небольшую усадьбу с повелением жить там в свое удовольствие, но являться ко двору на празднества и приемы гостей, чтобы по высочайшему повелению украшать розами пиршественное собрание, чтобы розы его уст устилали пол в дворцовом зале.

Надим Гольхандан пребывал в своем домике с садом, словно роза в саду и соловей на склоне горы. Дни и ночи его проходили в покое, он играл на чанге наслаждения, скакал на коне страсти и играл в шахматы любви с красавицами, благоухающими розами, с локонами, как фиалки, с жасминоликими подругами, украшенными гиацинтами кудрей.

И вот в один прекрасный день ко двору прибыли красноречивые и сладкоустые послы от шаха Тамгаджа. Они привезли столько даров и подарков, что целомудренная земля забеременела от сей тяжести, а глаза вечно вращающегося неба повернули вспять.

Раджа велел устроить в честь послов прием, продолжавшийся семь дней по всем правилам пиршества, приказал вызвать надима Гольхандана, чтобы он осыпал гостей розами.

Когда приказ раджи дошел до Гольхандана, тот немедленно, прихватив сменного коня, поскакал в столицу для несения службы. По пути ему повстречался негр-дровосек, который, сбросив со спины вязанку хвороста, в упоении плясал, хлопал невпопад ладонями, напевая вороньим голосом. Надим удивился поведению негра, с любопытством приблизился к нему и воскликнул:

– Эй, пугало воронье! Что тебе вздумалось, такому черному с головы до пят, словно одетому в траур, подражать изящным танцам павлина и куропатки? Ведь здесь не слышно никакой музыки, от звуков которой ты мог бы так возликовать. А опытные мужи сказали: «Плясать без звуков флейты и тара,[292] танцевать без мелодии мусикара[293] такая же безвкусица, как ласки после соития или же питье воды после того, как съедены огурец или дыня». Негр, услышав насмешки и колкости надима, с которым не был знаком, ответил:

– О ходжа! Не вступай со мной в споры и пререкания, не укоряй меня за мои телодвижения, ибо сегодня у меня хорошо на душе и радостно на сердце и от избытка веселья я невольно приплясываю и притоптываю.

Надим стал доискиваться причины его радости, и негр сказал в ответ:

– Между мной и женой Гольхандана, любимого надима раджи, существует любовная связь и сладостная близость. А надима вызвали во дворец, так что для меня выдался удачный случай. Сегодня ночью я отправлюсь к возлюбленной и утолю желание с тем кипарисом, подобным телом розе, прильну к ее груди, словно ожерелье.

Гольхандан выслушал от мерзкого негра эти горькие слова, совладал со своими чувствами и собрался с мыслями. Он решил тотчас вернуться домой, чтобы своими глазами удостовериться во всем.

Когда лик дня почернел, словно лицо негра или косы красавицы, когда заблистали на небе звезды, подобные зубам чернокожих и глазам красавиц, Гольхандан спрятался в укромном местечке. Негр меж тем улучил время и смешал черный вар с молоком и пепел с амброй. То, что видел надим, – тяжестью ложилось ему на сердце, но он не спешил наказывать и карать, а только повторял стих:

Если мир превратился в развалины,То надо довольствоваться развалинами.

Но он решил дать им отсрочку, скрываясь в укрытии.

И вот на лице чернокожей ночи засверкали белые зубы утра, словно молния из-за туч, цветы жасмина в цветнике от утреннего ветерка засмеялись, словно утро. Надим, пораженный, огорченный и расстроенный, отправился во дворец раджи. Когда он прибыл, послы шаха Тамгаджа уже собрались, выложили привезенные диковинные подарки. А раджа показывал им все свои чудеса и редкости. Наконец он приказал Гольхандану рассыпать перед гостями розы. Надим пытался усилием воли исторгнуть изо рта розы. Но, поскольку он был сильно огорчен и его сердце, словно оболочка розового бутона, разрывалось на части, он не смог даже улыбнуться. Не розы из уст он источал, а кровавые слезы из глаз:

Смех, который звучит не к месту,Хуже тысячи рыданий.

Мудрецы изрекли немало слов насчет смеха, и вот некоторые из них, подтвержденные жизнью. Когда в душе человека бывает излишек радостных чувств, так что она переполняется ими и они ищут выхода наружу, а поры не могут выпустить их, то они прорываются через отверстие рта. Если веселых чувств немного, то их испарения вырываются в виде улыбки. Если их больше, то получается смех. А если этих чувств совсем много, то возникает хохот. А нередко случается и так, что веселье распространяется по членам и органам тела, так что в движение приходят руки и ноги и в результате происходит пляска и танец. Из всех живых существ смеяться способен лишь человек, это означает, что прочим тварям недоступно веселье. Прыжки и пляски негра были вызваны радостью по поводу предстоящего свидания.

Раджа был озадачен и смущен тем, что надим не выполнил его приказания в присутствии послов шаха Тамгаджа. Гнев раджи вспыхнул ярким пламенем, и он тотчас приказал бросить Гольхандана в подземелье.

Когда негр ночи показал свое лицо, когда звезды появились на небе, словно розы в саду, все люди разошлись по домам. Вот тут-то некий погонщик слонов подъехал на своем животном и, как было условлено заранее, остановился прямо под дворцовым балконом. Прошло немного времени, и жена раджи, разукрашенная и разнаряженная, вылезла через балкон, спустилась к нему. И погонщик прямо на спине слона овладел этой царской супругой, настиг добычу, словно гепард.

А Гольхандан из темницы под дворцовой стеной своими глазами видел этот блуд и разврат царицы и погонщика, и ему стало легче на душе. Он сказал своему горестному сердцу:

Нет, ты не одиноко в несчастье!Куда ни глянь, повсюду та же беда!..

Когда надим таким образом утешился немного и развеселился, он засмеялся, и темница оказалась засыпанной розами. Стражи немедленно доложили радже, что надим смеется. Раджа опять рассердился, но и удивился тоже. Он сказал присутствующим:

– Что за несчастное создание этот надим! То ли им овладело безумие, то ли счастье совсем отвернулось от него… Отчего иначе на пиршестве, где следовало смеяться, он стал плакать, а в темнице, где надо плакать, он стал смеяться?.. Это можно объяснить лишь тем, что он сошел с ума или же счастье оставило его. Ведь говорят же:

Плач в тысячу раз лучшеСмеха, который раздается некстати.

И раджа, решив, что надим одержим бесами, велел заковать его в кандалы, а на шею ему надеть цепь. Наилучшее одеяние для безумца – цепи. Надим пребывал в темнице, но никому не поведал своей тайны.

И вот однажды раджа пребывал в кругу семьи, старший стольник велел подавать всевозможные яства. В это время жена садовника, мерзавка, которая и свела Наз-Чехр с погонщиком слона, внесла в царские покои нарциссы. Наз-Чехр тотчас отвернулась, не желая смотреть на цветы. Раджа удивился такому поведению и стал спрашивать причину выказываемой женой неприязни к нарциссам. Наз-Чехр на это ответила:

– «Воистину, они похожи на око глазеющего», и я сразу смутилась. Они похожи на глаза мужчины, а ведь никто, кроме раджи, не должен видеть меня!

Как только жена раджи произнесла эти слова, жареная курица, что лежала на блюде, разразилась хохотом. Присутствующие были поражены этим и стали громко высказывать свое удивление, поскольку смеяться могут лишь те, кто наделен разумом, или же люди в помрачении ума. Однако если курица, к тому же жареная, смеется, то это великое чудо и диковина.