Период полураспада. В ядерном аду - Алексей Махров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так что же вы, Павел Скорострел, здесь делаете? – с нажимом на имени спросил Дедов. – Как вы узнали о нашей операции?
– Да я знать не знаю ни о какой вашей операции! – спокойно сказал лейтенант. – Я уже давно не вхожу ни в какие кланы. Пять лет назад я был серьезно ранен, не мог ходить. Меня целый год выхаживали старушки из затерянной в лесах деревеньки. Выходили, но в клан я не вернулся – там не нужны калеки. Пришлось податься к диким бредунам. А совсем недавно мой больной побратим решил перед смертью родные края повидать и попросил сопроводить до места. И я не мог отказать другу, он мне жизнь спас.
– Вы лжете, Павел! – жестко сказал Дедов. – Подобная сентиментальность для лидера вашего уровня? Вы явно что-то узнали – иначе бы вас здесь не было!
В ответ на этот логически выверенный пассаж лейтенант только развел руками и улыбнулся. Какой смысл оправдываться? И, главное, с какого перепоя они решили, что Пашка Скорострел «лидер высокого уровня»? Что-то у них разведка совсем мышей не ловит. Вернее, ловит, но не тех и не там!
Видимо, Дедов уже все решил.
– Карпов, Опанасенко! – резко позвал он.
Двое давешних охранников мгновенно ввалились в палатку, едва не оторвав полог – наверное, ждали команду. И она прозвучала.
– Взять! – четко сказал генерал.
Карпов и Опанасенко бросились на Пашку, как коршуны. Однако хоть они и были наверняка отличными боевиками, но их выучка в непростой науке ближнего контакта значительно уступала ребятам Тихого. Те действовали четко, страхуя друг друга, и не держали готовое к бою оружие в пределах вытянутой руки противника. А эти двое… Да они даже свои роскошные АК-74М на спину не перекинули, рванувшись заламывать Пашке руки. Краем глаза, уже начиная действовать, Скорострел успел увидеть, как поморщился от наблюдаемого непрофессионализма Тихий.
Хрусть! Голова Опанасенко состыковалась лбом со столешницей. Лоб оказался крепче – боец рухнул на пол без видимых повреждений, а стол просто развалился.
Тр-р-р-р-р-р! Рукав ветхого Пашкиного бушлата остался в цепкой ладони Карпова. Но взамен лейтенант получил свободу маневра и не преминул ею воспользоваться. Ремень автомата каким-то непостижимым образом обвился, словно змея, вокруг шеи солдата. Тот машинально схватился за него и тут же получил удар ногой в живот, который отправил его в недолгий полет к стенке палатки. Хорошо еще, что стенка полотняная – была бы бетонной, затылку Карпова досталось бы по полной.
Щелк! Предохранитель на захваченном в быстротечном бою оружии опущен, и на Дедова и Тихого смотрит АПС Опанасенко. Хозяин пистолета после близкого знакомства с твердой поверхностью пребывает в блаженной нирване. Не опуская ствола, Пашка быстро снял с его бесчувственного тела автомат.
«Ну вот теперь можно и повоевать!»
– Лихо! – даже не изменившись в лице, прокомментировал Тихий.
– И что дальше? – нервно дернув уголком рта, спросил Дедов.
– А дальше вы вернете мое имущество и лично проводите меня до границы контролируемого вами сектора. Зла я к вам не питаю, будете вести себя спокойно – никто не пострадает! Поверьте – на ваше спецзадание мне наплевать, я действительно провожал сюда умирающего друга. И теперь просто хочу вернуться назад.
Дедов и Тихий переглянулись, и Тихий снова малозаметно кивнул.
«Что за комедию они ломают?»
– Пожалуйста, Павел, опустите оружие! Здесь вам ничего не грозит! – сказал Дедов. А Тихий при этих словах кривовато усмехнулся. – Будем считать произошедшее досадным недоразумением!
– Быстро! Верните! Мне! Мое! Имущество! – раздельно сказал Пашка, не прекращая целиться в промежуток между собеседниками.
– Хорошо! – кивнул Тихий и негромко позвал: – Шурик!
Из-за занавески, скрывающей спальный отсек, вышел напарник Тихого. В руках он держал «винторез».
«Это что же? – подумал лейтенант. – Он все время сидел за этой занавеской с оружием на изготовку? Страховал начальство? Да он же легко мог завалить меня в один момент! Но не стрелял. Блин, да что здесь за игра идет?»
– Шура! Принеси сюда, пожалуйста, рюкзак и оружие нашего гостя! – попросил Тихий. Именно попросил, предельно вежливо, а не приказал.
– Да, и забери с собой этих долбоебов! – кивнул на поверженные тела охранников генерал. – Совсем здесь распустились! Пора им ежедневный утренний кросс с полной выкладкой устроить!
Шурик распутал автоматный ремень на шее Карпова, помог ему встать, и уже вдвоем они подняли Опанасенко и вынесли из палатки. Пашка опустил пистолет, ожидая развития событий. Вернулся Шура буквально через минуту. Он положил возле ног лейтенанта рюкзак и оба автомата, выпрямился и пару секунд ждал от начальства новых указаний. Не дождавшись, спокойно повернулся и молча вышел.
Паша присел и в быстром темпе зарядил свое оружие. Родное-то оно завсегда надежней! Внезапно ему в голову пришла некая мысль. Он направил трофейный АПС в пол и нажал спусковой крючок. Боек сухо щелкнул вхолостую. Паша передернул затвор, выбрасывая негодный патрон, и снова нажал на спуск.
«Опять осечка! Ну-ка, а еще раз! – И снова выстрела не произошло. – Та-а-ак…»
Павел глянул на трофейный автомат, но, перехватив его взгляд, Тихий отрицательно покачал головой.
– Его можешь не проверять! Он тоже не выстрелит.
– Так что за театр вы мне тут устроили? – Поняв, что от разговора «по душам» не отвертеться, Паша аккуратно отложил в сторону чужие АПС и АК-74М, закинул Валеркин автомат на спину, присел на краешек стула, а свой родной «АКМ» пристроил на коленях.
– Ты это… не держи зла, Павел! Извини за этот цирк! – Впервые с начала разговора Тихий встал и протянул руку. – Александр Сергеевич Тихий, майор спецназа ГРУ. Впрочем, в отставку я вышел еще до Войны. Но потом пришлось вспомнить навыки… Ныне я полковник армии Московского княжества. Нам надо было узнать, что ты будешь делать, взяв нас на мушку. Но ты всего лишь захотел уйти. Значит, реально нашими делами не интересуешься.
– Ладно… – кивнул Павел и крепко пожал руку старому солдату. – Проехали!
– Ты бы, Иваныч, кликнул своих да велел бы им «поляну» накрыть! – обратился Тихий к генералу. – А там бы и поговорили… на этот раз по-серьезному!
Дедов вызвал бойцов, и через пять минут вместо сломанного стола стоял новый, уставленный «дарами» Московского княжества – неплохой тушенкой, изготовленной, судя по маркировке, уже после Войны, квашеной капустой, солеными огурцами и вареной картошкой. Нашлось к такой закуске и то, что положено. Дедов лично разлил по полстакана водки – довоенной «Столичной».
Пашка снял порванный бушлат, отставил в сторонку автоматы и, не стесняясь, навалил себе полную миску. Горячего он не ел уже дня три.
– Ну, чтоб пуля мимо пролетела! – выдохнул Тихий, поднимая стакан.
Павел махнул свою водку залпом, занюхав рукавом. «Огненная вода» рванула в пустом желудке, как граната. Лейтенант торопливо схватил крепенький соленый огурчик и мгновенно схрумкал половину.
– Эх, хорошо! – Паша посмотрел на майора с уважением. Этот тост он только в Красной Армии впервые услышал – бредуны ничего подобного не говорили. – Кстати, вы всех гостей лично угощаете или только избранных?
– Конечно, не всех, Павел! – ответил Дедов, нарезая сало. – Не буду скрывать, вы нам нужны. Вернее, не вы, а поддержка вашего клана!
– Ну, тогда простым угощением вы не отделаетесь! – усмехнулся Павел. – У братвы очень богатые аппетиты.
«И все-таки с чего они взяли, что я лидер клана? Да и клана-то уже давно нет…»
Водка растеклась по телу горячей волной, и Пашка откровенно «поплыл». Заметив его состояние, Тихий деликатно сунул ему в руку бутерброд с салом.
– И давно ты скитаешься? – спросил Дедов.
– С самого рождения! – усмехнувшись, ответил Паша. – Мать говорила, что я прямо в кузове грузовика родился.
– Во время рейда за мародеркой? – зачем-то уточнил полковник.
– Вот именно, – пьяненько хихикнул лейтенант.
– Неужели здесь и такое было? – странно глянул на него Дедов.
– Так с какой Луны вы сюда свалились? – удивленно воскликнул Паша. – Бредуны в то время постоянно с места на место кочевали! В поисках лучшей жизни…
– Нашли? – насмешливо приподнял брови Дедов.
– Издеваетесь?
– Отнюдь, – покачал головой генерал. – Так, а что там у тебя с Танцором произошло?
– Ну… что произошло… Эта сволочь меня на дуэль вызвала… Лаялся матерно при людях… Вот я его и пристрелил! Как собаку! – Пашка сделал вид, что пускает пьяную слезу.
– Давай-ка, Паша, примем еще по сто грамм! – Увидев, что лейтенант расчувствовался, вспоминая былое, генерал поставил перед ним стакан с водкой.
– За удачу! Чтобы она никогда нас не оставляла! – провозгласил Тихий.
Вторая «соточка» прошла в Пашкин организм гораздо мягче. Словно обжигающе-ледяной ручей, водка проскочила по пищеводу и привольно разлилась в желудке. Скорострелу стало почти хорошо.
