Непреодолимые обстоятельства - Елена Викторовна Добрынина

Ольга угукнула, а сама уже погружалась в сон. Вечер в горах наступал внезапно и довольно рано. Канатка закрывалась до заката. Иногда специально для Макса ее включали охранники, если он возвращался поздно, но это было нарушением правил безопасности.

Ранний подъем, ранний отход ко сну. Местность и погода диктовали свои условия. В долине рано темнело, поэтому вся жизнь поселка была подчинена этому графику. И если рестораны на поляне работали допоздна, развлекая гостей и туристов, местные старались жить в соответствии с ритмами природы. Им же, в их уединенном гнездышке, сам Бог велел жить по биоритмам.

Ольга не уследила, сколько Макса не было. Ей казалось, она только на минутку прикрыла отяжелевшие веки, а он уже поднимает ее с дивана и несет в спальню. За панорамным окном чернота и только звезды рассыпались по небосводу.

— А кино? Мы же хотели смотреть фильм. — Сонно пролепетала она, прижимаясь к мужу.

Макс усмехнулся и в темных глазах мелькнули смешинки:

— Завтра фильм, сегодня уже слишком поздно.

Олька наконец пришла в себя. Он уже уложил ее в кровать, укрыл воздушным одеялом и стягивал сейчас футболку, чтобы улечься самому.

— А сколько времени прошло? — Расстроенно спросила Ольга.

— Да почитай два часа, малыш. — Макс щелкнул выключателем и прошлепал босыми ногами к кровати.

Старенький матрас заскрипел под тяжестью его мускулистого тела. Ольга почувствовала рядом движение. Макс юркнул под одеяло и оказался рядом с ней. Она потянулась, обнимая его.

— И с кем это ты так долго говорил? — С притворной ревностью отчитала его Ольга.

Макс уткнулся в ее шею, прикусил мочку уха. Дыхание его знакомо сбилось.

— Ревнуешь? — Прошептал, распаляясь.

Ольга не ревновала. Никогда. Почему-то она была уверена в нем даже не на сто, а на миллион процентов.

— Нет, — рассмеялась она. — Просто интересно, кто это смог выдержать твои рассказы о лыжах столько времени?

— Новый клиент, который сегодня самостоятельно приехал. — Сбивчиво ответил муж, продолжая целовать ее шею, спускаясь ниже, к ключице.

Кажется, про сон можно было позабыть. Ольга вдохнула глубоко, реагируя на ласку.

— О, товарищ очень интересуется фрирайдом. Но может, все-таки не о нём сейчас? — Ольге даже мольба послышалась в голосе мужа.

Она потянулась, как кошка.

— Хорошо. — Промурлыкала, прикрывая глаза и откидываясь на подушки.

В темноте пальцы Макса блуждали по её коже, лаская, гладили нежно-нежно. Он всегда был таким — осторожным, нежным, ласковым. И Ольга таяла под его руками, распаляясь медленно-медленно, чувствовала себя пластилином. Постепенно нарастало в ней возбуждение. С каждым поцелуем и лаской повышался градус, с каждым движением нарастало напряжение.

Их секс был похож на восхождение на вершину горы, когда ты идешь почти по равнине, но, сам того не замечая, плавно поднимаешься все выше к облакам. В какой-то момент ты делаешь очередной шаг и вдруг перед тобой, как на ладони видны все окрестности. Восторг и счастье заполняет тебя, даря этетическое наслаждение.

С ним она каждый раз поднималась в горы, воспарив над обыденностью. Вот и сейчас, расслабления и совершенно счастливая, она засыпала на его крепком плече. Макс гладил её по руке, касаясь осторожно, мягко. И за что ей такое счастье выпало — после всего, что с нею случилось, встретить мужа?

Глава 4. «Там, где брак без любви, будет любовь без брака.» (с)

— Договорили? — Спросила Амина, когда Рус вернулся с балкона их номера.

Он совсем продрог, почти два часа говорил с инструктором. Обсудили завтрашнюю экипировку, время, когда встретятся в маленьком посёлке недалеко от самого горнолыжного курорта, обсудили трассы. Рус неплохо катался и в эту поездку у него было две цели — поставить на лыжи детей и самому испытать местные маршруты.

Раньше он катал в Подмосковье. Иногда, когда все доставало, уезжал в Сочи. Здесь, в Приэльбрусье он ещё не катался, хотелось попробовать что-то новое. Кроме того, на Чегете были трассы для фрирайда, свободного катания. Рус никогда раньше не катался в этой технике. Хотелось узнать, сможет ли он покорить "бездорожье", когда ратрак не ровняет снег, трасса не сформирована. Это было сложно, но давало больше адреналина.

Инструктор, с запоминающимся именем Макс, рассказал ему за эти два часа кучу историй, баек и анекдотов о лыжах. Видно было, что он горел своей работой и готов обучать всех — от детей до сумасбродных взрослых, решившихся потягаться с самой природой — кто кого?

Рус решил, если ему понравится здесь, возможно, он сможет даже начать тут бизнес — гостиницу, например, открыть и приезжать уже в любое время, как только позволит работа. В последние годы туризм в России развивался семимильным шагами. Вслед за старинными городами, такими как Нижний, Казань, города Золотого кольца, подтянулись и города поменьше, места глуше. Это не могло не радовать. Если построить здесь гостиницу, то можно зарабатывать не только на стоматологиях, которые в столице росли как грибы.

Задумавшись над этим, Рустем и не заметил, что жена задала ему вопрос. И лишь по её ожидающему ответа лицу он понял, что упустил что-то. Так и стоял у окна, любуясь крупными звёздами. Словно кто-то бросил на чёрное полотно небосвода горсть кристаллов.

— Прости, не расслышал. Ты что-то сказала?

Амина подавила недовольство, улыбнулась. Он заметил это. Слишком долго прожили они вместе. Спустя столько лет, он мог прочесть её безошибочно, даже если жена не скажет ни слова. Иногда это даже раздражало. Никакой тайны или загадки, она вся, как на ладони, читай, что открытую книгу.

Послушная, приветливая, ласковая. Всегда готова выслушать и помочь. Иногда он был ей благодарен, все-таки с точки зрения брака, сложно было найти более подходящую женщину. Но чаще от этого тошнило. Словно нет никакого просвета, словно мысли её — все до единой ему известны. Он знал, что такой же она будет и через пять лет, и через десять, и в старости. Верная, честная, любящая. Он не любил и от этого было ещё горше. Так и не смог полюбить. Смог привыкнуть, смог быть благодарным за детей и за то, как она вела себя в обществе, какой была спутницей, а полюбить не смог. И потому постоянно чувствовал свою вину.

Амина тряхнула головой.

— Это не важно.

Плавной поступью, почти не слышно она подошла к нему, обойдя кровать, коснулась плеча, замерла в ожидании. Потянулась рукой к волосам, расплетая их, вынимая шпильки из прически — заколотый в тугой узел пучок. На секунду в голове возник образ шатенки с каре на парковке. Он даже не успел осознать её черт, но видение вклинилось