Эвританские хроники - Олег Шелонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что? Банчок смечем? – Дим был свеж как огурчик. – Нас как раз четверо осталось.
– Лейтенант! Убрать штабные карты! Достать игральные!
Только тут Дим заметил, что на столе была расстелена не пестрая скатерть, а огромная штабная карта, залитая вином и заляпанная многочисленными масляными отпечатками…
30
– Ну что он там возится? – Литлер нетерпеливо ерзал на троне в ожидании сообщения о случайной потере артефакта, которую должен был организовать Пантейе Дэйн.
В дверь осторожно постучали, и в зал вошел Отто Хлябс, сменивший адмирала Бермуда на высоком посту.
– Мой бюрер, эскадра готова штурмовать Зону Туманов!
– Ждите, – отмахнулся Литлер, – скоро буду.
Не успела дверь за адмиралом закрыться, как засветился кристалл связи.
– Наконец-то… – обрадовался правитель Голома и тут же скис. Это был не сын.
– Мой бюрер, – промычал из кристалла Вальтер Шнаббс, – счастлив доложить, что ваш гениальный план тройного охвата Ничейных Земель войсками верхмата увенчался успехом!
– Я в вас не сомневался, орлы, – расчувствовался Литлер.
Над кристаллом клубилась голубая дымка. Похоже, войсковой маг был не совсем в форме. Ранен – сообразил правитель Голома. Из дымки проступили три покачивающиеся фигуры.
– Герои, – всхлипнул Литлер. – Всех к награде! – Он повернулся к Геве Фраун. – Каждому по крестику.
– На грудь или на могилку, шеф? – потребовала уточнения секретарша.
– Пока под вопросом, – внезапно насторожился шеф.
Среди хорошо знакомой ему троицы мелькнула чья-то рожица, весело подмигнувшая будущему властелину мира. Мелькнула и исчезла. Литлер почесал затылок. Померещилось?
– Удерживать позиции до последнего скелета! – приказал он. – Не жалея ни людей, ни костей!
– Айн момент, шеф. Ща согласуем с главкомом…
– Какой еще главком? Вы что, бредите, фельдмаршал? Моя армия…
– Шеф, ик!.. Вы не поняли, – качнулся Вальтер, – это теперь не ваша и даже не моя… ик! Это теперь его армия.
Из дымки вынырнула ухмыляющаяся физиономия Дима.
– Как… – ахнул Литлер.
– Да мы тут в картишки баловались, – смутился фельдмаршал. – Ну не мой сегодня день! – дохнул он в кристалл таким крутым перегаром, что Литлер отчаянно замахал ладошками перед носом, потом рассвирепел и грохнул кристалл об пол.
Все его грандиозные планы рушились на глазах. Осталась только одна надежда – Зона Туманов. Зона, в которую не пробился пока еще ни один корабль. Тот, кто попадет туда, будет править миром… Если он правильно понял Лосомона. Мало кто знал на Эвритании, что большинством своих успехов Литлер обязан маленькому обрывку легендарного свитка, который вывел его на половинку Камня Власти, помог добыть вторую… Впрочем, вторая пока еще у Пантейи.
– Заснул он там, что ли?
Правитель Голома спрыгнул с трона, выскочил из зала и понесся по ступенькам вверх – в сторону фешенебельной камеры улучшенной планировки, где его сын старательно пытался выманить у Пантейи артефакт.
Об этой камере нужно сказать отдельно. В ней было пять довольно просторных комнат, прекрасная ванна, бассейн и изумительный клозет с видом на море (в смысле – дырка была пробита в его сторону). Эту камеру правитель Голома приказал построить специально для себя, памятуя о том, как сам он обошелся со своим папашей. Однако, к глубокому огорчению Литлера, Дэйн оказался настолько ленив, что не сделал ни одной попытки захватить власть. А он ведь и табличку уже повесил на всякий случай: «Литлер I, бывший правитель Эвритании».
Изрядно запыхавшийся правитель доскакал наконец до своей камеры, полюбовался на отделку входной двери, рукавом протер золотую табличку, сунул нос внутрь и застыл, разинув рот. Было от чего впасть в прострацию.
Два дюжих молодца выманивали у царицы амазонок артефакт весьма оригинальным способом. Перевернув ее вверх ногами, они ритмично встряхивали девицу, держа ее за точеные лодыжки. И без того короткая юбка Пантейи сползла, естественно, еще ниже, открывая изумительный вид на микроскопические трусики, которые все пожирали глазами.
Еще два молодца держали Натали, рвущуюся на помощь сопернице, но на нее никто не обращал внимания, что очень сильно задевало принцессу. Все, включая Дэйна, смотрели на амазонку. Амазонка смотрела на Дэйна – красная как рак. То ли от прилива крови, то ли от смущения. Руки царицы, вместо того чтобы отбиваться, пытались задрать юбчонку вверх. В смысле для нее вниз, но для всех остальных вверх. Больше всего Литлера возмутил тот факт, что артефакт давно уже лежит на полу, под Пантейей, и дела до него никому нет.
Сердито пыхтя, правитель Голома подскочил к сыну, подпрыгнул и помахал ладошкой перед его глазами. Дэйн не реагировал. Безнадежен, понял Литлер, и занялся артефактом.
– А что я нашел! – радостно сообщил он, поднимая вещицу с пола.
И тут Пантейя опомнилась. Иссиня – черные волосы царицы прошуршали по ковру, и белоснежные зубки вцепились в ляжку правителя Голома. Литлер с расстройства заверещал так оглушительно, что все четыре добра молодца разом разжали руки и ринулись на помощь. На ковре тут же образовалась приличная куча мала, в которую немедленно нырнули Дэйн и Натали.
– Куда руки тянете, артефакт не там! – раздался с самого низа голос Пантейи, и из кучи вылетел Литлер. Правитель потряс головой, посмотрел на свои руки, ощупал шею, грудь и, сообразив, что лишился не только второй, но и первой половинки артефакта, нырнул обратно.
Из кучи прозвенел дрожащий от бешенства голос Натали:
– Идиоты! Пантейя ниже!
– Пардон, фройляйн, обознался…
Принцесса кубарем откатилась в сторону, быстро зашнуровала лиф, затянув его для верности тройным морским, и с воинственным воплем спланировала на самый верх кучи, дубася маленькими крепкими кулачками всех без разбору.
– Папа, – сердито прошипел из кучи Дэйн, – не лезь с советами!
Литлер вторично отлетел к стене, рассвирепел и провыл какое-то сложное, многоэтажное заклинание, которое, как ни странно, сработало.
Дюжих молодцев припечатало к стенкам, с которых они начали плавно стекать, Натали повисла на люстре. В самом центре зала лежали царица амазонок и наследный принц Голома, старательно ища друг на друге литлеровскую пропажу. Половинки артефакта тихо-мирно валялись рядом.
Литлер страстно зарычал, прыгнул на них всем телом, схватил в обе руки, покатился по ковру и в испуге крутнулся в сторону.
Поздно. Прямо на правителя Голома, возмущенно вереща, летела с люстры Натали. Молодое, крепко сбитое тело принцессы – кровь с молоком – с размаху припечатало Литлера к ковру, ручки правителя конвульсивно дернулись, артефакты соприкоснулись, и под ослепительную вспышку света на два человека в камере стало меньше. Ни Дэйн, ни Пантейя исчезновения правителя Голома и принцессы даже не заметили. Им было не до того.
31
– Вот видишь, какую пользу приносят азартные игры, – донесся до Кузи веселый голос Дима. – Как ты думаешь, мне это зачтется?
– Обязательно. Лично буду ходатайствовать, чтобы тебе ввалили на всю катушку. Плетей сто, я думаю, хватит.
– Нучард, ты не прав. Я бы на месте Бимена основал новый монастырь, где послушникам преподавались бы азартные игры. Согласен быть настоятелем.
Кузя открыл глаза и обнаружил себя на полу в углу таверны между Саркатом и Кириллом. Они еще спали.
– Шутом балаганным тебе быть, а не настоятелем! Зачем долину изгадил?
– А куда прикажешь этих костлявых девать? Пусть самозахороняются!
– Да уже захоронились. Сплошное кладбище. По этому тракту теперь ни один купец не поедет.
– А ты чего ж молчал?
– А что может сказать бедный монах великому главкому? Командарму!
Дим виновато вздохнул. Монах с послушником сидели за столом, неспешно прихлебывая из кубков элитное торийское. Рядом клевал носом дон Эстебано. Лицо его было серым, глаза мутными. Ночного правителя Сорвенто явно штормило и тошнило.
– Прошу прощения, уважаемые доны, – выдавил он из себя, – но мне пора. Дела, знаете ли… Нельзя свою паству оставлять без присмотра. У нас всякое бывает. Претендентов на пост много…
– О чем речь! – сочувственно кивнул Дим. – Привет от нас славному городу Сорвенто.
– Извинитесь за меня перед маэстро. Уезжаю, не попрощавшись, но что делать?..
Глаза Кузи увлажнились. Он дернулся было облобызаться, но дон Эстебано уже покинул трактир. Во дворе заржали лошади, застучали колеса.
– Молодец, – спокойно сказал Нучард, – оставил нас без транспорта. Сначала на перевал пехом, потом с перевала до Фарадановой пещеры – и тоже пехом. Кузя не пойдет. Голову на отсечение даю. Чтоб он такое богатство да без присмотра оставил? Ни за что! А без него и герой наш шагу не ступит.
