Люди и нелюди - Олег Бубела

— С чешуей хашана? — удивился эльф. — Значит…

— Да, я тот самый Везунчик, о котором ты слышал, — перебил я эльфа. — Странно, что ты до сих пор об этом не догадался, учитывая все случившееся. Если позволишь, я продолжу. С поклажей мы выходим на тракт и двигаемся по нему до…

— Это плохая идея. Можно нарваться на других искателей, которые наверняка не оставят нас без внимания.

— Но ты же маг, а значит, мы без проблем справимся с желающими отнять нашу добычу конкурентами.

— Не преувеличивай мои возможности, — возразил Дарит. — Пятерку опытных искателей, снаряженных хорошими боевыми амулетами мне не одолеть. Тем более, сейчас, когда я нахожусь далеко не в лучшей форме.

— Плохо! — констатировал я. — И когда же ты восстановишься?

— Дня через четыре, не раньше.

— Ладно, тогда к тракту не идем. Возвращаемся с чешуей в город, ночуем и двигаем к мосту. Переходим реку и кружным путем топаем в Ирхон, стараясь никому не попасться на глаза. Там сдаем всю добычу и делаем ноги из приграничья куда-нибудь поближе к столице, а дальше живем себе припеваючи на те деньги, которые будет приносить открытая мной мастерская… или фабрика, с этим я рассчитываю определиться на месте. Возражений нет?

— Есть. Где в твоем плане место для обучения?

— Как только осядем на одном месте, ты начнешь меня тренировать. Можно, конечно, и по дороге регулярно выделять по часику в день, но я сомневаюсь, что такие занятия принесут результаты. Скорее всего, только задержат передвижение, но если ты настаиваешь…

— Постой, а как ты вообще представляешь себе процесс обучения? — прервал меня Дарит.

— Ну, ты станешь демонстрировать мне какие-то приемы работы с оружием, затем контролировать, как я их отрабатываю, после усвоения определенного комплекса умений наверняка нужны будут спарринги… — поглядев на улыбавшегося эльфа, я осекся и спросил: — Что не так?

— Все! — отрезал Ушастик. — Я не знаю, может быть то, что ты мне описал, свойственно процессу обучения в Империи, но в нашем королевстве навыки лесного стража формируются иначе. Для начала твоему телу нужно стать крепким, сильным, но в то же время приобрести гибкость. Для этого понадобятся множество алхимических зелий, большинство компонентов которых, я не сомневаюсь, достать вдали от приграничья будет очень сложно. После необходимой трансформации мышц, связок и сухожилий нужно будет обеспечить грамотное овладение навыками рукопашного боя, а также передачу навыков работы с холодным оружием, причем, по возможности, без свидетелей. Ведь ты же не хочешь неприятностей с моими сородичами? После этого наступит черед овладения навыками скрытного передвижения, умения чтения следов, повышения скорости реакции, улучшение возможностей органов чувств и многого другого, для чего потребуется нечто вроде тренировочного полигона. По завершению…

— А сколько вообще мне придется у тебя учиться? — не выдержал я перечисления всех дисциплин, которые входят в понятие "умения лесного стража".

— Обычный эльф постигает эту науку в среднем за двенадцать лет. Тебе, полагаю, потребуется не меньше двадцати.

— Песец! — выдохнул я. — А мне когда-то говорили, что стать хорошим мечником можно за год.

— Не спорю. Но уровень имперского мечника сильно отличается от мастерства лесного стража, и тебе придется самому в этом убедиться.

Я почесал в затылке.

— Ладно, у тебя есть какие-нибудь предложения?

— Да. Остаться в приграничье, найти какую-нибудь опустевшую деревеньку неподалеку от первого пояса, или купить дом в обитаемой, после чего уделить все время занятиям. Думаю, через полгода твое тело успеет измениться, надобность в приготовлении эликсиров отпадет, и мы сможем переселиться куда-нибудь в лес, где начнем основную часть работы…

— Пока достаточно, — прервал я эльфа, опасаясь, что он станет подробно расписывать планы моих тренировок на ближайшие два десятилетия. — В общем и целом я с планом согласен, детали будем уточнять по ходу действия, а сейчас давай спать, если не возражаешь.

Ушастик не возражал, поэтому я тщательно запер ставни, закрыл дверь, для гарантии вбив в косяк один из ножей, и улегся на пол, положив под голову рюкзак. В другую комнату я идти не хотел, поскольку опасался ночных гостей, а эта из всех была наиболее надежная. Эльф с комфортом разлегся на диване, положив рядом с собой мечи и потушив светлячок.

— Спокойной ночи! — пожелал я учителю, в компании с которым мне придется провести следующие двадцать лет. Ответа, как водится, не дождался, и ехидно заметил: — Знаешь, многие воспитанные люди перед тем, как заснуть, желают друг другу крепких, приятных или даже сладких снов, некоторые просто говорят "спокойной ночи". Думаю, пока ты на имперской территории, стоит повнимательнее относиться к обычаям ее обитателей. Итак, попробуем еще разок? Спокойной ночи, Дарит!

— Спокойной ночи, Ник!

Язвительности в тоне Ушастика хватило бы на пятерых, но я довольно улыбнулся — процесс приручения пошел.

Однако в эту ночь выспаться нам так и не удалось. Спустя несколько часов из великолепного сна, явственно попахивавшего порнографией, меня выдернуло глухое рычание, раздавшееся за дверью. Судя по всему, оно принадлежало собаке, поэтому я лишь повернулся на другой бок и постарался поймать ускользавшее сновидение. Рычание повторилось, а спустя некоторое время сменилось царапаньем. Я только усмехнулся — дверь была слишком крепкой, чтобы собачьи когти могли проделать в ней дырку.

Видимо, тварь в коридоре тоже это сообразила, поскольку вскоре сменила тактику, и мешавшая добраться к добыче дубовая перегородка содрогнулась от могучего удара. За ним последовал еще один и еще… После десятого я неприятно удивился собачьему упорству и понял, что тварь сама не успокоится, пока не снесет дверь с петель. Или не вырвет ее из стены вместе с косяком, что более вероятно. Помянув незлым тихим словом родню блохастой, я поднялся и достал саблю. Прикинул область удара, соотнес время, необходимое твари для разгона, а затем вонзил клинок в резные доски.

Сабля пробила дверь насквозь, войдя в нее по самую рукоять (в этом я и не сомневался — паучки на стали работали на полную мощность), а выполняющая очередной бросок псина не успела отреагировать на появившееся из препятствия лезвие и нанизалась на него всей своей массой. Правда, не очень удачно, и потому сдохла не сразу, а принялась громко скулить от боли. Выдернув клинок, я отыскал в темноте какую-то тряпку, вытер кровь, засунул саблю в ножны и снова улегся на пол. Но заснуть так и не смог — скулеж раненой собаки царапал нервы, словно пенопласт по стеклу. Пришлось снова вставать, открывать дверь и добивать тварь.