Мировой Ворон - Смит Э. Дж.

— Леди Бронвин тебя кормила? — спросил он и подал псу ладонь, чтобы тот ее обнюхал.

Пес казался чрезвычайно довольным жизнью. Он радостно вывалил язык и шумно дышал, похоже, совершенно не подозревая о страхе, внушаемом его размерами. Он не катался на спине, подставляя животик под почесывание, но Финиус мог отлично представить, как он это делает. Пес странным образом помогал всем вокруг успокоиться. Почему–то, когда рядом была собака, которую можно потрепать по холке, в сторону отходили и большие беды, и напряжение, и еще не выигранная война — оставались только улыбающийся человек и пес, отчаянно виляющий хвостом.

— Ты мне так всю репутацию испортишь, псина. Мои ребята привыкли к суровому капитану, который не тает от вида гончего пса–переростка.

Финиус глубоко вздохнул и сбавил шаг. Мозг у него соображал гораздо лучше, когда мысли шли методично и последовательно. Он свернул пергамент с рисунками и пошел прочь от внешней крепостной стены Хейла, а пес потрусил за ним. За спиной капитана пятьсот человек из Сумеречного Отряда разбирали разрушенные здания и помогали вернувшимся сюда остаткам Отряда Призраков обосноваться в подземных укрытиях. Его люди носили светло–синие плащи и с улыбкой встречали своего командира, никогда не спрашивая, откуда берутся его знания и мудрость. Они знали. Они просто знали.

Финиус спрыгнул с камня на мощеный внутренний двор, расплескал дождевую воду в луже и намочил сапоги. Добродушный скептически посмотрел на него сверху, а затем осторожно спустился по ближайшим ступеням.

Под началом Финиуса были мортиры и тележки, полные камней, сотни людей и город, который еще предстояло построить. Но он слышал зов ворона и понимал, что сейчас нужен в другом месте. Он вышел из полуразрушенных городских ворот на вымощенную темными булыжниками дорогу, ведущую на юг в Травяное Море, оставляя за собой горящие факелы. За руинами виднелась только растущая поодаль одинокая роща. Дальше до самого Канарна простиралась трава и пустота. Великолепно. Когда Предел Сестер окажется достроен, а стена закончена, здесь встанет крепость, готовая выстоять в темную грядущую эпоху, которую видел в будущем Финиус. Он знал: будущее еще не определено, но ему нравилось, что ему есть чем себя занять, пока тени собираются на совет.

Он зашагал прочь от крепости в сгущающуюся тьму, высматривая тень Брома. Дождь разрезал воздух, добавляя пустоте текстуру. Финиус остановился возле тонкого дерева, раскачивающегося на сильном ветру. В отдалении была еще одна роща с такими же деревцами, они качались так сильно, будто кто–то махал тонкими пальцами. Но все остальное пространство накрывала тьма. Кроме сияющего голубого силуэта, появившегося перед ним.

— Привет, — сказал Финиус, помахав тени.

Бром кивнул ему и улыбнулся, показывая, насколько он стал больше похож на человека.

— Пора, — произнес он. — Мы нашли место для встречи, и выжившие тени согласились прийти на нее.

Финиус удовлетворенно потер ладони.

— Ты рад? — спросил он.

Тень нахмурилась, смущенная вопросом.

— Не уверен, что вообще когда–то испытывал радость. Но да — мне кажется, я рад.

— Когда радуешься, надо улыбаться, — наставительно произнес Финиус. — Людей это успокаивает.

Бром рассеянно потрепал Добродушного по загривку, и его полупрозрачные руки прошли насквозь через огромную морду пса. Они видели друг друга, но Добродушный смотрел на тень с грустью, будто знал что–то, но не мог сказать.

— У меня были сестра и отец, — сказал Бром. — Я вспоминаю их — и мне тяжело улыбаться от подобных мыслей.

— Бронвин будет счастлива узнать, что ты существуешь. Не веришь мне — спроси у Добродушного. Он лучше всех ее знает. — Пес радостно запрыгал у ног Брома, выражая свое согласие.

— Да, но я боюсь, что если передам свою силу другим теням, то забуду о них и совсем перестану быть Черным Стражем Бромви из Канарна. Мне хотелось бы перед этим попрощаться с ней.

Финиусу захотелось ободряюще похлопать его по плечу или сделать его более осязаемым — чтобы он хоть несколько минут мог по–настоящему гладить Добродушного, — но он не знал как, и у них были неотложные дела.

— Если ты не сможешь попрощаться с сестрой, я обещаю передать ей твои слова. И я скажу ей, что ты отдал свою силу, стремясь помочь всем землям людей.

— Спасибо тебе, избранник, — со слабой улыбкой ответила тень. — Но нам пора идти. Нехорошо будет, если мы опоздаем на встречу, которую сами же назначили.

Они оказались в зале для собраний раненов — Финиус извлек его из памяти так же легко, как и воспоминания о детских проказах. Теплый золотистый свет от глубокой жаровни наполнил комнату, а с потолка, легко колыхаясь, свисало знамя Сумеречного Отряда — ворон, летящий над полумесяцем, на бледно–голубом фоне. Каменные стены, сводчатая крыша, крытая соломой, большие окна, через которые в зал свободно проходил свежий ветер и яркий солнечный свет. Он не знал, могут ли тени есть или пить, но разум его услужливо представил в зале бочки с элем и корзины со свежевыпеченным хлебом. Посреди зала стоял стол. Его окружали шесть стульев. Это была единственная часть зала, появившаяся не из памяти Финиуса. Бритаг сам определил количество стульев: именно шесть.

— Ну стоять я не собираюсь, — решил Финиус и уселся во главе прямоугольного стола.

Первым в зале появился Бром — словно он всегда здесь находился. Странно было видеть его так четко, будто он реальный человек из плоти и крови. Раньше он из–за прозрачности всегда походил на призрака, но в этом зале казался таким же настоящим, как и сам Финиус. Лицо его выглядело спокойным, но теперь у его бледной кожи и черных волос появились объем и текстура. Его плечи укрывала простая бледно–голубая мантия, символизирующая волю Бритага.

— Хорошо выглядишь, — одобрил Финиус. — Приятно видеть тебя таким.

— Спасибо, — ответила тень. — Я и чувствую себя… хорошо. Но мне странно ощущать себя одним из представителей Теневого народа.

— Я не думаю, будто боги считали, что вы еще им понадобитесь. Вы всего лишь останки от более примитивной формы поклонения. Толпы священников и жрецов их совсем разбаловали.

— Мы более преданы своим богам, чем самые набожные священники, — возразил Бром. — Хоть нам и придется объединиться, чтобы действовать более эффективно. За долгие прошедшие эпохи на этих землях такого еще не случалось. Человеческие боги горды и заносчивы; они помнят обиды, реальные и вымышленные, на протяжении тысяч лет.

Финиус ухмыльнулся, чувствуя нарастающее волнение.

— Тогда это собрание должно стать прелюбопытным событием!

Воздух рядом с Бромом начал закручиваться в медленный водоворот холодного белого тумана, и через мгновение рядом с ними возник громадный фьорландец. Даже сидя он возвышался над Бромом и Финиусом. Голову его венчала густая золотая грива из заплетенных кос и спутанных кудрей, а борода, тоже заплетенная в три толстые косы, напоминала вилы. Белое одеяние говорило о том, что он служит Рованоко. Из рукавов и воротника мантии выглядывали волосы, которыми густо поросло и тело воина.

— Магнус Вилобородый, жрец Ордена Молота, — заключил Бром. — При жизни мы были друзьями.

— А наши боги были друзьями на протяжении бесчисленных эпох, — ответил Магнус. — Старый ворон и старый ледяной человек.

Тени улыбнулись друг другу, радуясь моменту воссоединения — и как люди, и как воплощения Бритага и Рованоко. Они, наверное, единственные настоящие союзники в чертогах за пределами мира. Но у Бритага было немного силы, и если он будет так явно выражать свою симпатию Ледяному Гиганту, остальные могут разозлиться, и это ослабит их союз против Мертвого Бога.

— А ты? — спросил Магнус.

— Финиус, — ответил он. — Я избранник Бритага. Именно я пригласил вас сюда.

— У меня нет сил, чтобы помочь своему избраннику, — грустно заметил жрец. — Он сейчас в Тиргартене без совета и поддержки.

— Мы можем это изменить, — сказал Бром. — Если у нас будут силы, мы не бросим наших избранников сражаться в одиночку.