Четыре покойника и одна свадьба - Дарья Калинина

И тут Вася кое-что понял. Нет, еще далеко не все, но достаточно, чтобы не на шутку разволноваться.

И он закричал:

– Мама, не смей ничего с ней есть! И чай не пей! Особенно чай!

– Я… я не понимаю. Если ты думаешь, что торт несвежий, то я тебя уверяю, выбирала очень тщательно. И он…

От волнения мама не заметила, как прокололась и невольно вслух призналась в том, что покупала торт сама.

– Мама, ничего у меня не спрашивай, – в панике бормотал Вася в телефонную трубку. – Но сама ничего не ешь и не пей.

– Я тебя не понимаю. У нас уже все готово.

– И пожалуйста, задержи тетю Веру до моего прихода.

– Ах, так ты собираешься заглянуть к нам на чаепитие? Будем тебе очень рады.

– Да, вы меня обязательно дождитесь.

– Ты далеко?

– Через десять минут буду.

Из своего офиса Вася не добрался бы до мамы и через час. Но у него был верный союзник – Артамонов. И Вася позвонил ему.

– Если хотите увидеть тетку, которая всех травила, езжайте к маме прямо сейчас. И поторопитесь. У меня есть такое чувство, что эта особа постарается сбежать, если почует подвох.

Васино чувство его не обмануло. Полиции удалось перехватить тетю Веру уже на лестнице. Женщина собиралась уходить. Когда ее задержали, она отбивалась, возмущалась и кричала, что не понимает причины своего задержания. Но когда ее посадили для очной ставки с Гариком, который приветствовал ее радостно, словно старинную знакомую, тетя Вера возмущаться перестала.

Она развела руками, посмотрела на Артамонова и тихо произнесла:

– Вот вы следователь, все равно что судья, рассудите нас с моей подругой сами. Разве легко мне было наблюдать столько времени счастье этой гнусной мерзавки и предательницы? Я еще удивляюсь, как смогла так долго выдержать. Любая другая на моем месте убила бы обманщицу еще много лет назад.

– Я вами восхищен. И вами, и вашей выдержкой.

– Правда?

– Честное слово.

В глазах Артамонова и впрямь читалось восхищение, на которое любая женщина падка. А следователь и впрямь восхищался. И собой, и преступницей, и внушительным списком ее жертв. После обыска, проведенного на квартире тети Веры, полицией были обнаружены такие запасы ядовитого токсина и других отравляющих веществ, что ими можно было перетравить обитателей целого квартала. Кроме того, были найдены и другие улики, неоспоримо свидетельствовавшие о причастности задержанной к совершенным ранее убийствам. Все эти доказательства были предъявлены тете Вере.

– Никогда не встречал женщины, подобной вам.

Коварство ума и чернота души задержанной ими женщины поразили Артамонова необычайно сильно. Но тетя Вера не поняла, ЧТО именно восхитило в ней следователя. По самонадеянности она сочла, что его восхищение вызвано какими-то иными, возможно, ей самой неизвестными прекрасными и возвышенными чертами ее личности. Поэтому она сочла слова следователя комплиментом. И после этого разговор у тети Веры с Артамоновым, и впрямь восхищенным ее проделками, потек легко и непринужденно.

Глава 19

Когда до Васи дошел смысл диалога тети Веры со следователем, он даром что был человеком современным и скептиком, тут же помчался в церковь и поставил там перед ликом Спасителя самую большую свечку. Потом подумал и поставил еще три перед соседними иконами. А потом еще чуть-чуть поразмыслил и поставил по большой свече вообще перед всеми иконами, которые только имелись в этом храме. И перед распятием, где ставят свечи за помин души, тоже целый ряд из свечей выставил. А вдруг это кто-то из его рано усопших родственников оттуда сверху острым глазом углядел злодейские проделки тети Веры и вовремя сообщил о них кому-нибудь из зазевавшихся ангелов. Благодарность буквально распирала Васю, так что кое-что досталось и почившим родичам.

После этого на сердце у Васи стало немного поспокойнее. Опасный враг был обезврежен и стал отныне не опасен. Но все равно Вася еще долгое время после этого приключения не мог прийти в себя. Ему никак не удавалось поверить в то, что человек, которого он знал с детства, который столько раз бывал у них в доме, казался их другом, мог таить в глубине своего сердца такую черную злобу против них с мамой.

Артамонов не стал скрывать от Васи, что задержанная им женщина буквально фонтанировала самой жгучей злобой, стоило завести речь о Васе и особенно его матери.

– Она вас ненавидит до такой степени, что даже страшно становится. И как только вы не замечали ничего дурного? Поразительная слепота.

Вася с ним соглашался. Присмотрись они к тете Вере повнимательнее, глядишь, и не случилось бы всех этих несчастий.

Впрочем, к себе Вася имел все-таки меньше претензий. Ему редко доводилось видеться с тетей Верой. Он даже лица-то ее толком не помнил. Но вот мама… Как она, такая проницательная и умная, могла не видеть очевидной ненависти, которой буквально исходила ее приятельница.

– Но отчего она нас так сильно ненавидела?

– Зависть, – пояснил Артамонов. – Одно из сильнейших чувств, зачастую толкающих человека на подлость или даже преступление. Началось все очень давно. Еще в школе две девочки сидели за одной партой. Одна из них, умница и красавица, была ваша мама. А вторая ни так ни сяк – это наша злодейка.

– Мама была любимицей учителей. Она всегда хорошо училась. А вот про тетю Веру она такого что-то не рассказывала.

– Их дружба основывалась на жалости, которую питала ваша добрая мама к своей страшненькой и не особо умной подружке. Вашей маме было жалко Веру, и она ей, если можно так выразиться, покровительствовала. Но жалость – это очень опасное чувство. Иногда она может ранить куда сильней, чем самая лютая злоба. А испытывая к себе жалость подруги на протяжении многих лет, Вера возненавидела ту, которая считала себя ее благодетельницей.

Еще хуже стало после того, как Вере не удалось поступить в институт. А проклятой подруженьке с ее вечными пятерками удалось! Правда, Верочку взяли в лабораторию на должность помощницы младшего лаборанта. Но разве это сравнимо? Студентка и лаборантка. Лаборантка! Ниже должности просто не придумали.

И все же Вера трудолюбиво мыла колбы и пробирки, прибирала и вытирала и почитала себя счастливейшей из смертных, ведь рядом с ней был красивейший мужчина, великий ученый и вообще мечта всякой женщины… Кто бы это мог быть?

– Мой отец!

– Вы догадались совершенно верно, – одобрил Васю следователь. – Вера была влюблена в вашего родителя, впрочем, как и подавляющее число других сотрудниц и даже сотрудников. Но ваш отец признавал одну лишь истинную любовь – науку. И все как-то смирились с мыслью, что такая добыча так никому и не достанется, как вдруг…

– В лабораторию пришла моя мама.

Вася так часто слышал историю знакомства своих родителей, что мог повторить ее наизусть.

– Да. И вашей маме как-то очень быстро удалось совершить невероятное. Она завоевала сердце того, о ком мечтал весь слабый пол лаборатории и даже всего института. Особенно переживала Вера. Она никак не могла простить себе того, что это именно она привела вашу маму к себе в лабораторию. Можно сказать, своими руками сковала семейное счастье своей удачливой подруги.

– Но потом папа умер.

– И умер он очень быстро и скоропостижно. Никто не ожидал, что у полного сил пятидесятилетнего мужчины может случиться сильнейший сердечный приступ, который унесет его на тот свет. Но вот интересное совпадение, как раз в этот момент в лаборатории занимались изучением токсина, влияющего на сердечную мышцу и заставляющего ее сокращаться в несколько раз быстрее. Это могло спровоцировать приступ, что и произошло в случае с вашим отцом.

У Васи даже дыхание перехватило.

– Так это Вера отравила отца?

– Она это сделала. И могу сказать, что вам еще очень повезло, потому что Вера планировала отправить и вас с матерью следом за отцом.

– М-меня? И маму?

– Да. Останавливал преступницу лишь страх перед разоблачением. Одно дело, когда умирает взрослый пятидесятилетний мужчина. Ну, не уследил за своим здоровьем, перетрудился, переутомился, бывает. Но если следом за ним умрут и молоденькая жена, и ребенок, тут уж разговор совсем другой. Так что злодейка решила немного повременить, чтобы три эти смерти не связали бы воедино.

– Почему же она нас с мамой потом пощадила?

– По ее собственным словам, вы с матерью после смерти отца были настолько жалкими и потерянными, что она отменила вашу казнь. Успешная и процветающая, ваша мать внушала Вере жгучую ненависть. Но, увидев свою подругу среди пеленок, растерянную, почти в нищете и отчаянии, она решила, что и так достаточно наказала подругу. Теперь ваша мать была ей не соперница. Вернуться в науку она не могла. В аспирантуру тоже. Она была обречена стать недоучкой, жалкой неудачницей с маленьким ребенком на руках.

– Тот период мама не любит вспоминать. Говорит, что хвастаться там нечем, и я ей верю. Но тетя Вера проявила себя с лучшей стороны, практически она была единственная, кто оставался в то время рядом с мамой.