Неизвестные страницы истории советского флота - Владимир Шигин

Когда и где американцы и их союзники впервые узнали об атлантическом походе отряда советских субмарин? Вот что думают по этому поводу непосредственные участники того похода.

Бывший командир бригады контр-адмирал в отставке Агафонов: «Выявил ли вероятный противник дату и время нашего фактического выхода? На этот вопрос мне ответить трудно. Такой информации ни до, ни после выхода мы не имели. Учитывая длительный период подготовки к данному мероприятию, не исключено, что вероятный противник пристально следил за деятельностью наших подводных лодок. Наверно, разведки ГШ ВМФ и СФ такие сведения должны были бы в то время иметь… Хотя все, что относилось к походу, официально держалось в тайне, но судя по тому, что разговоров вокруг этих событий было немало, особенно в Полярном, поэтому нельзя исключать возможности утечки некоторых данных, относящихся к дате и времени выхода подводных лодок».

Бывший командир Б-130 капитан 1-го ранга в отставке Шумков: «Где, когда и кто обнаружил нас, вопрос очень проблематичный. Точно на него ответят только архивные документы Пентагона. Я предполагаю, что меня обнаружили в районе Азорских островов, но сегодняшний анализ всей обстановки и ознакомление с документами и информатикой США дают основание предполагать, что за нами велось наблюдение еще до подхода к Азорским островам».

Бывший начальник штаба бригады вице-адмирал в отставке Архипов: «При проходе противолодочных рубежей мыс Нордкап — остров Медвежий и Фареро-Исландского наблюдалась несколько увеличенная деятельность самолетов ПЛО по сравнению с обычной. По мере приближения к Багамским островам деятельность авиации еще более активизировалась».

Бывший командир Б-36 капитан 1-го ранга в отставке Дубивко: «В общем, формально уходили скрытно, но на самом деле многие знали о факте нашего ухода. Поэтому не исключено, что вероятному противнику было известно о дате нашего выхода».

Бывший командир флагманской Б-4 капитан 1-го ранга в отставке Кетов: «Через три дня после выхода мы выяснили, что, как ни готовились серьезно и скрытно, но вероятный противник о нас знал. Причем знал не только дату выхода, но и маршрут перехода и все контрольные точки по данному маршруту. Причем знал он это с точностью до одного часа. Это мы выяснили у летчиков ПЛО Исландии на Фареро-Исландском рубеже».

Бывший флагманский специалист РТС контр-адмирал в отставке Сенин: «Анализ похода показал, что противолодочные силы вероятного противника постоянно знали местонахождение всех наших лодок и постоянно контролировали эти места авиацией и кораблями ПЛО».

23 октября командиры лодок получили радиограмму от Главного штаба ВМФ, где говорилось о возможных провокациях США против Кубы и наших Вооруженных сил. Главком приказывал занять позиции на расстоянии трехсот миль восточнее Багамских островов.

На подходе к Азорским островам резко возросла интенсивность полетов противолодочной авиации. Но всякий раз, обнаружив работу самолетных станций, лодки немедленно погружались. Люди в стальных сигарах, пронзая толщу вод, продолжали мчаться на зюйд-вест в полном неведении, что же происходит в большом мире и в полной уверенности в правоте своего дела.

Вспоминает бывший комбриг 69-й бригады Агафонов: «Дело в том, что командиры подводных лодок не получали достаточной информации об общей военно-политической обстановке, особенно в районе Карибского моря, где тогда мы находились. Не было информации и о каждой ПЛ, о том, что они подвергались преследованию американскими противолодочными силами… Мне, как командиру бригады, кроме Б-4, на борту которой я находился, не были известны местонахождение, состояние и действия остальных подводных лодок бригады. Насколько помню, за все время похода от ГК ВМФ на ПЛ Б-4 поступило несколько радиограмм о порядке встречи наших лодок при подходе к пункту базирования, а затем приказания на смещение подводных лодок (радиограммы отдельно для каждой лодки, никто не знал, куда смещаются другие) и, наконец, приказание на всплытие и возвращение в Полярный».

Во время недолгих всплытий на подзарядку аккумуляторных батарей подводникам все же удавалось перехватывать передачи некоторых радиостанций. Из обрывков передач они узнали, что американцы энергично стягивают к Кубе весь свой флот и уже начали останавливать торговые суда, а также, тренируясь, бомбят соседние с Кубой острова. Почти на каждом сеансе связи командиры подлодок запрашивали Москву: «Объясните, что делать дальше?» Но Москва упорно молчала. В ответ шли лишь длинные указания об усилении политработы с экипажами и предупреждения о достойном поведении, по прибытии на Кубу. Об обстановке вокруг Острова свободы не было получено ни единого слова.

Чем ниже по меридиану спускались советские субмарины, тем капризнее вела себя техника, нетерпимей становилась духота в тесных отсеках. В свинцовых банках закипал электролит. То и дело начала выходить из строя от жары и влажности не имеющая влагостойкого покрытия радиолокационная аппаратура. Особенно страшны были поломки поисковой станции «Накат», без которой лодка сразу же становилась слепой и глухой против бесчисленных эскадрилий противолодочных самолетов. Когда же при всплытии станции начинали лихорадочно ремонтировать, они предательски начинали светить в пол-океана, и стекали электрические заряды с влажных деталей и паек. Но голь на выдумки всегда хитра, и радиометристам путем немыслимых комбинаций с исправными деталями как-то удавалось поддерживать в строю несколько каналов, на которых работала локация надоедливых «Орионов».

Но вот, наконец, на двадцатые сутки плавания Саргассово море — рубеж, на котором сосредоточились практически все боеготовые авианосцы ПЛО США. Обстановка сразу же резко ухудшилась. Теперь обычную зарядку батарей приходилось делать в пять-шесть заходов, то и дело погружаясь и уклоняясь от кораблей и самолетов, снующих повсюду. Едва какая-нибудь из субмарин всплывала на перископную глубину, немедленно слышалась усиленная работа американских локаторов. Погрузишься — и сразу со всех сторон писк гидроакустики да взрывы сигнальных патронов «Джули». Измученные беспрерывной какофонией, акустики то и дело кричат в центральный пост:

— Слышу шум пяти кораблей! Интенсивность быстро увеличивается!

— Слышу шум восьми кораблей! Интенсивность шумов возрастает!

А в отсеках уже нечем было дышать… Температура доходила до +40 градусов, в дизельных же отсеках были все 60. Начались обмороки. С каждым днем их становилось все больше. Вахту теперь несли лишь по часу, да и то в одних трусах и с полотенцем на шее. Пытались обливаться забортной водой, но и это мало помогало. Однако, несмотря на тепловые удары, на упадок сил и почти полную изможденность, матросы и офицеры, едва переведя дух, поднимались с коек и, держась от слабости за переборки, возвращались на свои боевые посты, чтобы через час-другой вновь упасть у своих пышущих жаром механизмов. А наверху разворачивалась небывалая дотоле охота, в которой нашим подводникам уцелеть, казалось, было уже невозможно.

Необходимо отметить, что, по признанию самих американцев, их поисково-ударная группа поначалу и знать не знала, сколько советских подводных лодок могут сопровождать свои торговые суда, и не имела общей картины тактической противолодочной обстановки. В те дни обеспечение американских кораблей, находящихся в море, разведывательной информацией по тактической обстановке практически отсутствовало.

Тем временем подводные лодки капитана 1-го ранга Агафонова уже находились внутри американского военно-морского кордона. Все четыре лодки 69-й бригады были внутри и вокруг так называемой Линии «Грецкий орех» (основного противолодочного рубежа ВМС США), а подводная лодка Б-130 капитана 2-го ранга Шумкова вообще находилась не более чем в пятидесяти милях от поисково-ударной группы «Эссекса».

Мир на чаше весов

Тем временем в больших кабинетах продолжал вовсю раскручиваться маховик войны. Утром 22 октября американские патрульные самолеты обнаружили советскую подводную лодку типа «Зулу» — так по натовской классификации именовали подлодки 611-го проекта. Находившаяся в надводном положении подлодка пополняла запасы топлива с танкера «Терек» в 450 милях севернее Азорских островов, возвращаясь после выполнения задач в Атлантическом океане в Баренцево море. Через сутки еще одна советская подводная лодка типа «Фокстрот» (641-й проект) в сопровождении спасательного буксира «Памир» была обнаружена в районе между Гренландией и Исландией. 26 октября в ста восьмидесяти милях к северо-востоку от Багамских островов эсминцы США остановили зафрахтованный Советским Союзом ливанский грузовой пароход «Мариула». На борт была высажена досмотровая группа. По окончании досмотра, при котором американцы не смогли найти ничего, с их точки зрения, предосудительного, «Мариула» была отпущена. Этим шагом США подчеркнули, что отныне будут пропускать к Кубе только транспорты без оружия.