Ярослава и Грач - Алёна Дмитриевна

Раиса Олеговна мыла посуду на кухне, Яра слышала шум воды. Она забрала из рук Григория фотоальбом, закрыла, скрывая от них обоих их свадебное фото, отложила в сторону, вывернулась, садясь ему на колени так, чтобы оказаться лицом к лицу. Запустила пальцы ему в волосы, дотронулась носом до носа.

— Ты меня пугаешь, — нахмурился Григорий, кладя ладони ей на спину.

Яре казалось, у нее сейчас сердце разорвется от нахлынувшей нежности и от того, что она не хотела ее чувствовать. Невыносимо одновременно думать о разрыве и испытывать подобное. Пытка.

— Я люблю тебя, — прошептала она, и в тот момент это было сущей правдой. — Я очень хочу тебя любить.

Ты большой и сильный. Спаси меня.

Григорий отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Яра… — начал было он, но на кухне смолкла вода, и в коридоре послышались шаги, и они отпрянули друг от друга, Яра поспешно слезла с его колен.

В два часа дня Раиса Олеговна смотрела свой любимый сериал. Нужно было уходить.

До дома они ехали в тишине. Яра смотрела на мелькающие за окном улицы, на проходящих мимо людей, на пары, и завидовала им, прекрасно осознавая всю глупость и бессмысленность этой зависти. Она давно поняла, что у каждого было своё болото. Каждый балансировал на кочке. Красивыми оставались лишь фасады. А у нее все было не так плохо, и она сама готова была все разрушить, так на что она роптала?

— Я прогуляюсь, — сказала она, когда они вышли из машины у подъезда.

Гриша нахмурился.

— Пойдем домой, — позвал он.

Захотелось закричать. Что ей там делать? Ну, поговорят они минут тридцать… А дальше? Созерцать, как он улегся на диван с очередной книгой? Надо, конечно, прибраться и ужин приготовить, а то завтра на работу им обоим будет нечего взять, но это можно сделать и позже.

— Я ненадолго, — бросила она и пошла прочь по тротуару, не задумываясь, куда именно идет, и с каждым шагом ощущая, как они становятся все дальше и дальше друг от друга.

День второй.

Понедельник встретил новым заказом. Яре хотелось залезть под стол и провести там весь восьмичасовой рабочий день в компании раздражающе гудящего процессора, но вместо этого пришлось ехать на объект, чтобы ознакомиться с витриной, которую предстояло оформлять.

Словно огромная насмешка судьбы перед ней вырос свадебный салон. Яра застыла на мгновение перед дверью. Нет, в принципе, у нее была готовая концепция на этот случай: несколько орудий пыток и кровь по стенам и стеклам. А по углам рассадить манекенов, съежившихся в позе эмбриона. Пусть приходящие сюда знают, чего ожидать от семейной жизни. Но хозяйка салона явно хотела от нее другого, и пришлось улыбаться и соответствовать.

А платья были красивые. За четыре года Яра уже тысячу раз успела пожалеть о том, которое выбрала на их с Гришей свадьбу. Оно было не ее. С другой стороны, ему понравилось, а ей было приятно сделать ему приятное. И ей до сих пор хорошо, когда ему приятно.

С ней точно что-то не так.

Концепцию, приемлемую для общества, Яра сформировала довольно быстро. Витрин было три и они были достаточно большими. Она предложила установить шесть манекенов, три мужских, три женских, составить их парами по одной на каждую, и обыграть три модных свадебных стиля, связав витрины единством декоративных элементов. Однако хозяйка выступила резко против мужских манекенов. И правда, какое значение имеет мужчина на свадьбе? А в браке? Так, элемент декора.

И Яре внезапно стало обидно за всех мужчин разом и за Гришу в частности. И за ужином она рассказала ему эту историю, гневно махая вилкой.

— Ну, у всех свои тараканы, это же просто заказ, — не понял он причин ее злости. — Просто витрина.

— Это не просто витрина! — Яра отложила вилку, макароны по-флотски не лезли в горло. — Это витрина свадебного салона! И это то, как воспринимается свадьба вообще, понимаешь? Целая концепция, из которой совершенно выпадает мужчина. Будто он всего лишь декорация. Так, для антуража. А ведь мужчина, он же тоже… ну… человек!

— Ух ты! Кто бы мог подумать? — засмеялся Гриша. — Нет, правда, приятно слышать. Но если серьезно, то разве это так принципиально?

— Принципиально! Девочки выходят замуж с ощущением, что все это для них, что мужчина — это как приложение, и у него есть настройки. И такие витрины их в этом только убеждают! А потом выясняется, что это не так!

— Ты преувеличиваешь.

— Как бы не так! Будто ты не поэтому развелся! У нее были на тебя планы, а тут оказалось, что у тебя на себя тоже есть планы. И они не совпадают.

— Яр… Ты чего завелась? Остановись.

— Да ну тебя…

Яра встала из-за стола, собрала за собой посуду.

— Потом помою, — буркнула она, уходя с кухни.

Дошла до ноутбука, включила, открыла поисковик. Витрины. Витрины свадебных магазинов. Сплошь женские манекены. Ну и ладно.

Завелась она… Разумеется, завелась. Потому что сама ведет себя как его первая жена, которую она столько раз ругала в мыслях… И как же тяжело признать, что теперь она отлично понимает, почему та от него ушла.

Гриша пришел минут через двадцать.

— Яр, — позвал он. — Давай мириться, а. Я вообще не понял, что произошло.

— И не поймешь.

— Что?

— Ничего.

— Яр, — протянул он. — Это опять из-за того, что мы якобы мало времени вместе проводим, да?

— Ага, только без «якобы».

— Ну, хватит. Сидели, ужинали, разговаривали. И все было хорошо, пока ты сама же и не взорвалась.

Яра спрятала лицо в ладони, потерла глаза. Да, сидели, да, разговаривали, да, она сама все испортила…

— Виновата. Доволен?

— Нет, — покачал головой Гриша. — Ну что с тобой? И то, что ты сказала мне вчера, у мамы…

Внутри все замерло. Сейчас она не готова была к этому разговору.

— Ты сказала, что очень хочешь меня любить. Это ты к чему сказала?

К тому, что она дура, которая не умеет держать язык за зубами.

Яра мысленно помолилась богам. И Боги услышали ее, подсказав нужные слова.

— К тому, что хочу жить с тобой долго и счастливо до самой старости и умереть в один день, — ответила она, и это