Имя – Смерть - Анна Малышева

– Когда Алия пропала, то была такая же, как на фотках?

– Такая же. – Майгуль отвечала неохотно, и было видно, что ей жалко отдавать фотографии. – Вы мне их верните.

– Потом.

Он сунул снимки в карман, попрощался и ушел. На улице еще раз вытащил их и рассмотрел. На первом снимке Алия была в лифчике от купальника, цветастой длинной юбке и сандалиях на босу ногу. Она сидела на каком-то огромном камне и щурилась от солнца, бившего ей в глаза. Второй снимок был сделан в городе, судя по всему, в самой Москве. Здесь Алия опять стояла под ярким солнцем, отчего ее глаза превратились в щелочки. Она смеялась, довольно фальшиво растягивая губы. Зубы у нее были неровные, темноватые.

На обоих снимках девушка была совсем ненакрашена и причесана не так, как теперь. Ивану фотографии не понравились. Но зато искать девицу со снимками в кармане будет куда легче.

Он подошел к таксофону и набрал номер Даны Сулимовой. Вскоре трубку сняли, и он услышал молодой женский голос:

– Алло, слушаю!

– Дану позовите, – бросил Иван.

– Ее нет. Уехала, – ответила девица.

По голосу он опознал студентку. И напористо спросил:

– Куда уехала?

– Она не сказала.

– В милицию заявляли?

– Ку-да?! – испугалась девица. – В милицию?!

Зачем это?

– Ее что, так с того дня и не было? – продолжал Иван.

Тут и девица его узнала:

– А, так это вы к нам тогда приходили?! А вы, между прочим, знаете, что чужую дверь сломали?! Кто отвечать будет? Кто платить будет? Мы с мужем будем новую дверь ставить?!

– Там же никто не живет.

– Но хозяйка-то есть.

– Так это хозяйка сдавала комнату жиличке или сама Дана?

– Эта комната не сдавалась!

– Врешь, – возразил Иван. – Там жила одна девчонка, и ты должна была ее видеть. Эй, ты где? Не пропадай!

Но девица уже бросила трубку. Иван обрадовался, что милицию не вызывали. Значит, ему туда пока еще можно. Можно и нужно! Необходимо обыскать комнату Даны, ведь этого он не сделал в тот раз.

А девица – черт с ней! Можно связать и в кухне на пол положить вместе с мужем, пусть погрызутся. Припугнуть, и дело с концом.

Он поймал машину и доехал до Мясницкой.

К особняку прошел задами, поднялся по лестнице.

Позвонил резко и грубо, заранее настраивая себя на стычку с соседями. Однако дверь ломать не пришлось. Связывать их тоже. Насмерть перепуганная парочка открыла ему без единого звука. Иван вошел, отодвинув парня плечом, и спросил:

– Одни?

– Да… – промычал парень, а девушка метнулась в свою комнату и прикрыла дверь.

Иван понял, что они его здорово боятся.

– Ну вот что, – авторитетно заявил он. – Давайте сразу договоримся. Пока я тут – всем сидеть в комнате, понял? Если к телефону сунешься и вообще мешаться будешь – урою!

– Слушай, ты…

Парень выпятил свою впалую грудь, но Иван легонько толкнул его расставленной пятерней, сразу ощутив кончиками пальцев, какие у того тонкие ребра. Как у цыпленка табака. Парень сдавленно вздохнул и побелел. Из комнаты раздался шепот:

– Ты чего?! Иди сюда, ну?!

Парень исчез за дверью, и Иван услышал, как там лязгнул закрываемый замок. Заперлись изнутри. Это его вполне устроило. Ему вдруг стало весело. Он сообразил, в чем дело. Эти двое, проживая в коммуналке, не могли не знать, от чего ослепла Дана. И наверное, его принимали за какого-нибудь наркодельца, который ищет свою старую жертву. Парочка была напугана до смерти, он слышал, как они там шептались, успокаивая друг друга.

Дверь в комнату Даны так и стояла отпертой, только была прикрыта. Он вошел. За прошедшую неделю ничего в комнате не изменилось. Только лампа над столиком не горела и окно было закрыто. Он оставил дверь в коридор приотворенной, чтобы увидеть, если молодежь станет пробираться к телефону, и начал обыск. Опыта в таких делах у него не было.

Он искал довольно бестолково, и его бесило, что приходится переворачивать груды всякого хлама. Дана, видимо, ничего не выбрасывала, все складывала в коробки в надежде, что пригодится на будущее. Иван всякий раз злобно чертыхался, когда очередная увесистая коробка оказывалась наполненной старыми учебниками, школьными тетрадками, исписанными кривым почерком. Было много давно просроченных лекарств, какие-то дурацкие шляпки, довоенного еще вида, дырявые чулки – огромный пакет подобного хлама. Все это одуряюще пахло нафталином, лавандой и духами «Красная Москва». Он их узнал, такими душилась его бабушка.

Перекопав стоявшие в углу коробки, Иван взялся за шкафчик с куклами. Куклы были пыльные, трухлявые. У одной из них тут же отвалилась голова, так что он даже вздрогнул. Поднял голову за длинные белые волосы, посмотрел в глупые кукольные глаза и швырнул ее в угол. Это маленькое происшествие почему-то привело его в бешенство. Теперь он не просто искал улики против Даны и Алии – он разорял комнату. Все летело вверх дном, а когда ему под руку попалось креслице с розовой обивкой, он легко поднял его за ножку и откинул подальше.

И только от этого грохота он пришел в себя, поднял креслице, с трудом в него втиснулся и закурил.

Обыск никаких результатов пока не дал. Правда, обыскал он далеко не всю комнату, но сил больше не было тут оставаться. Иван вышел в коридор и громко стукнул в дверь к студентам. Там была совершенная тишина, так что могло показаться, что хозяев нет дома.

– Эй, соседи! – позвал он. – Не хотите отпирать, не надо. Ответить-то можете?

Но ему не ответили.

– С чего вы взяли, что Дана уехала? – громко спросил он.

За дверью – молчание. Иван рассердился:

– Вы, студенты, мать вашу так! Человек пропал, а вам плевать?!

– Она уехала, – тоненьким голосом ответила девушка.

– Куда уехала? Вещи на месте.

– А она звонила…

– Да ты что болтаешь?! – Он еще раз ударил в дверь, так что девушка истерично взвизгнула. Он едва взял себя в руки, а то бы сломал им замок. – Когда звонила?!

– А на другой день, сразу после вашего потопа… – Она уже окончательно перешла на визг. – Не ломайте дверь!

– Не трону я твою говенную дверь, но поговорить-то ты можешь?! – закричал Иван. – Звонила, значит? А что сказала?

– А ничего! Сказала, что уехала! Что поживет у родственницы… Еще сказала, что вы, наверное, еще придете… Чтобы мы вас впустили, если придете;;;

К ней в комнату чтобы впустили…

– Меня?! – удивился Иван. – Она велела меня пустить к ней в комнату?!

– Да!

– И что дальше? Дана ничего не просила мне передать? – Он прижался к двери, чтобы лучше слышать. – Она для меня ничего не оставила?

– Нет. – Судя по голосу, девушка уже начинала плакать. – Да что вы к нам привязались, мы не знаем про нее ничего…