Дорога в Анкорн - Рина Эйртон

– Что это?

– Гардении. От неизвестного поклонника, – Марта протянула подарок дочери.

Она взглянула на ароматный куст, усыпанный маленькими кремовыми бутонами. На одной из веток тонкой нитью была привязана записка.

– «С Рождеством. От французского короля», – прочла вслух Эбби.

– Интересно, кто этот таинственный король? Гардении ведь используют на свадьбах.

– Марк? Он такой милый мальчик, – мама склонилась над Эбби, лукаво заглянув ей в глаза.

– Нет, это не Марк.

Она обняла горшок и, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, убежала наверх.

Добравшись до двери, ведущей в подъезд трехэтажного дома, Эбби перепроверила адрес. Все сходится. Она поднялась на второй этаж. Наверное, не слишком прилично приходить в час ночи к парню. Она прикусила язык, чуть не назвав Луи незнакомым парнем. Пусть он теперь взрослый, но поговорить с ним она обязана. Днем родители следили за каждым шагом дочери, не отпуская на улицу. Поэтому оставалось идти только ночью, даже если обманывать родителей она не хотела.

– В конце концов, – успокаивала она себя, – мы разберемся со всеми вопросами. Всего один разговор.

Она нажала на звонок. Трель прозвучала оглушительно в тишине подъезда. Эбби сосчитала до десяти и, выдохнув, прислушалась. Ничего. Тогда она позвонила еще раз, более настойчиво. Резкий голос по ту сторону двери заставил вздрогнуть.

– Я тебе сейчас по голове позвоню!

Послышался скрежет замка, и дверь открылась. На пороге стоял высокий парень в очках. Лохматые волосы по плечи и мятая рубашка с символикой какой-то металл-группы свидетельствовали о его недавнем пробуждении.

– Извини, не хотела тебя будить, – Эбби понимала, как глупо это прозвучало.

– Эбигейл?

Он округлил глаза. Растерялся как маленький ребенок, непонимающий, что дальше делать.

– Я хотела поговорить. Не знаю, когда мы еще увидимся.

– Угу, проходи.

Он впустил девушку в квартиру, закрывая за ней дверь.

– Извини, что беспорядок. Я не ждал гостей.

– Ничего. Всё нормально.

– Ладно… Проходи сюда.

Он включил свет на кухне, отодвинул стул, приглашая сесть.

– Спасибо.

Эбби давно не чувствовала себя так неловко. Она хотела что-то сказать, чтобы скрыть напряжение пустым разговором, но не нашла подходящей темы.

Луи сильно изменился. Бледная кожа, на которой выделялись тонкие черные брови, острые скулы и темно-синие глаза. Челка закрывала половину лица – Луи откидывал её в сторону легким движением головы, обнажая шрам. Несмотря на тонкую фигуру, он не казался хрупким.

Он отвернулся от гостьи, делая вид, что прибирается. Эбби понимал: ему тоже некомфортно. Назойливая мысль не давала покоя. А зачем она вообще пришла?

– Обычно ты ходишь без очков, – вкрадчиво начала она. – Я думала, что теперь в них нет необходимости.

– Нет, я хожу в линзах. У меня от рождения плохое зрение. А очки терпеть не могу, только дома надеваю, – достав из шкафа турку, парень обратился к гостье. – Кофе будешь?

– Давай, может, взбодрюсь.

Хоть Эбби не видела всей квартиры, но была уверена, что она, точно так же как и кухня, не отличается простором. Но стоит признать, что отличается уютом. Мебель кофейного оттенка, бежевые шторы и светлая плитка на полу. На столе старая скатерть, покрытая пятнами, сахарница в виде оленя и вазочка с конфетами. Полки были украшены мерцающими гирляндами и венками со свечами. В воздухе стоял отчетливый аромат корицы и свежего кофе, который дымился под руками парня.

– Зря ты пришла, – неожиданно сказал он.

– Хочешь, чтобы я ушла?

– Нет.

– Почему тогда это говоришь?

– Потому что мы все равно не придем к компромиссу. Можно хоть бесконечно разглагольствовать на одну и ту же тему.

– Ты даже не знаешь, что я хочу сказать.

– Знаю. Прекрасно всё понимаю. Не виноват я, что у меня не клеится с другими женщинами. Да, я пытался. Не думай, что все эти десять лет я как помешенный думал только о тебе. Я пытался любить других. Но, видимо, мне лучше быть одному.

– Тогда зачем ты искал меня?

– У меня была надежда. После твоего возвращения у меня её нет. Я думал, что ты поменяешь свое мнение.

Он поставил чашку с позолоченной каемкой на стол и налил кофе. Эбби хорошо помнила такие же чашки у миссис Калвер.

– Сегодня день святого Стефана. Я хотела сделать тебе подарок, но не знаю, что тебе нравится сейчас.

– Мне ничего не надо, Эбби.

– Ладно. Знаешь, я не отказалась бы, если ты пригласил меня погулять.

Ей стало ужасно душно. То ли от волнения, то ли от обжигающего кофе.

– Как дань традиции?

– Нет. Я так хочу.

Без слов понимая девушку, он открыл окно и достал из холодильника одинокое пирожное. Протянул его, но Эбби покачала головой.

– А как же Марк? Он не будет против, что с его девушкой гуляет другой парень?

– Мы с ним не встречаемся, Луи.

– Да? А у меня сложилось другое представление.

– Не будь таким язвительным. Тебе не идет.

Он усмехнулся, садясь напротив. Поставил локти на стол и с хитрой улыбкой уставился на собеседницу.

– А каким мне идет быть?

– Я не хочу отвечать на провокационные вопросы.

Луи рассмеялся, забавно морща нос. Что-то родное в нем осталось навсегда, и это грело душу.

– Как ты провел Рождество? – спросила она, делая глоток из чашки.

– Да никак. Приготовил поесть и… поел.

– Один?

– Да. Майкл каждый раз уезжает в Шотландию на праздники, а близких друзей у меня нет.

– А бабушка?

– Её давно уже нет. После того случая со снотворным… Да, так получилось.

– Ужасно… Я сожалею, Луи.

Парень махнул рукой.

– А как насчет твоего отца?

– Он и его семейка меня ненавидят. Очень взаимно, кстати. Подожди… Откуда ты знаешь про отца?

Эбби неловко пожала плечами, водя пальцем по узору скатерти.

– Миссис Калвер рассказывала.

– Стоп. То есть мне она не рассказывала, а тебе говорила?

– Она боялась. Не злись, ладно?

– Я не злюсь. Просто немного удивлен. Надеюсь, что больше вы ничего от меня не скрывали.

– Нет. Только это, – она поставила чашку, кивком поблагодарив за угощение. – Луи, расскажи, что случилось с тобой после моего возвращения домой. Я очень хочу это знать.

Шторы дребезжали о подоконник, встревоженные ветром. Но никто не хотел закрывать окно. Парень поправил назойливую челку и скрестил руки на груди, покачиваясь на стуле.

– Мы с бабушкой Евой отметили Рождество, потом через полгода она опять попала в больницу. На этот раз не возвращаясь. А я попал к отцу.

– И сменил фамилию на Галбрейт? Я очень удивилась, когда увидела эту фамилию в заявлении. Там же я прочитала и твой адрес.

– Ты про то, что накатали твои родители на меня? Да, это фамилия отца. Давно порываюсь сменить, но столько головной мороки.

Эбби кивнула, показывая, что готова слушать дальше.

– Мне было очень неуютно у отца. Он женился во второй раз, у них родилась дочь, потом еще одна. Я со своими проблемами всех так откровенно бесил, что однажды отец сказал мне уйти.

– Ты сейчас не общаешься с ними?

– Практически нет. Мачеха сначала нормально ко мне относилась. Но стоило мне один раз задеть её обнаглевшую доченьку, как милость сменилась страшным гневом. К тому же на