Зюзюка и другие - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Женщина, вы стоять будете? – крикнул кто-то ей вслед, она только рукой махнула, ее душил кашель. Все решилось само собой! Никакого новогоднего чуда, просто грипп! А уж с гриппом, понятное дело, надо сидеть дома, даже не сидеть, а лежать. Мысль о теплой постели была отрадной. Она добралась до дома, купив по дороге каких-то таблеток, наглоталась их и легла в постель. Уснула мгновенно. А проснулась в половине двенадцатого, прислушалась к себе и с изумлением поняла, что чувствует себя совершенно здоровой. Ни кашля, ни температуры, ни озноба. Неужто так подействовали какие-то таблетки? Или это было нервное? В подкорке сидела мысль, что ехать нельзя, вот организм и придумал ей грипп, как она придумала тетушку Ангелину Игнатьевну! Да, интересно! Ну что ж, такое надо отпраздновать! Она встала, надела новые трусики, лифчик и колготки. Говорят, в Новый год надо надевать три новые вещи. Посмотрела телевизор, выпила вина, поела и опять завалилась спать, вполне довольная жизнью. И решила, что утром будет спать сколько влезет! Но проснулась рано, съела грушу и подумала: как хорошо дома! Блаженно потягиваясь, включила телевизор и с наслаждением стала смотреть детский фильм, старую «Снежную королеву» с юной Прокловой. И вдруг в дверь позвонили. Она испугалась, словно застигнутая на месте преступления. Накинула халат и выскочила в прихожую. А может, затаиться, не открывать? Звонок повторился. Она прильнула к глазку. Никого не увидела.
– Кто там? – спросила на всякий случай.
– Откройте, пожалуйста! – раздался в ответ детский голос.
– Тебе кто нужен?
– Инга Григорьевна!
– Тут таких нет.
– Как нет? – голос прозвучал испуганно.
Майя открыла дверь. На площадке стояла девочка лет десяти. Пухленькая, веснушчатая, в красной шляпке и клетчатом пальто.
– Ты откуда, Красная Шапочка? – невольно улыбнулась Майя.
– Из Лахти.
– Лахти? Это, кажется, в Финляндии?
– Да, я приехала с папой! А где же мама?
– Какая мама? – поразилась Майя.
– Моя мама, Инга Григорьевна Сорочко. Она тут живет, вот адрес!
Девочка протянула ей бумажку. Адрес был Майин.
На лестнице дуло.
– Ты заходи, разберемся, – подбодрила она девочку, у той был испуганный вид.
– Меня зовут Василиса, а вас? Можно я сумку тут поставлю?
Сумка была объемистая.
– Давай сюда, она тяжелая?
– Да. Спасибо! А вас как зовут?
– Майя. Снимай пальто, Василиса! Ты есть хочешь?
– Нет, спасибо, мы с папой завтракали в самолете.
– А где же твой папа?
– Он уехал в Киев.
– Как уехал? – ахнула Майя.
– Он на самолет опаздывал, довез меня, сказал, чтобы я пожила три дня у мамы. – Глаза девочки наполнились слезами. – А мамы нет... Она раньше тут жила...
– Господи, что за кошмар! А как же он... твой папа... Он маму предупредил?
– Он сказал, что это будет новогодний сюрприз для мамы. Она откроет дверь, а на лестнице я...
Твой папа полный кретин, подумала Майя.
– Ну ничего, что-нибудь придумаем, поищем твою маму... А пока побудешь у меня.
– Правда?
– Правда, не выгоню же я тебя на мороз... Но папа... У него есть телефон? Он не мог успеть далеко уехать.
– Конечно! – обрадовалась Василиса. Она вытащила из кармашка мобильник. Набрала номер. – Выключено!
Таких отцов надо убивать! – подумала Майя.
– А вы тут давно живете?
– Два года. А ты почему спросила?
– Тетя Майя, а нельзя как-нибудь найти мою маму? Может, через Интернет?
– У меня, к сожалению, нет компьютера. Можно, конечно, сходить в Интернет-кафе... А кто твоя мама?
– Балерина.
– А где она танцует?
– В кабаре.
Час от часу не легче.
– Ты давно ее не видела?
– Почти два года. Мы с ней на вокзале встретились, когда в Финляндию уезжали. Папа с мамой поссорился, отсудил меня у нее, и мы уехали в Екатеринбург, к бабушке. А потом папа устроился на работу в Финляндии... Мама не сказала, что переезжает... Они с папой все время ругались...
– Знаешь, я, кажется, придумала, как нам найти твою маму! Конечно, сегодня не самый подходящий для этого день... Но попытка не пытка. Ты вот поешь все-таки... Пирожное хочешь?
– А какое? – деловито осведомилась Василиса.
– Есть эклер, есть наполеон.
– А можно сначала наполеон, а потом эклер?
– Можно, – улыбнулась Майя, – но может, сперва бутерброд?
– Нет, спасибо. Лучше пирожные.
– Вообще-то я тебя понимаю. Вот, садись, а мне надо позвонить. Чаю налить?
– Да ну его. А лимонадику у вас нет?
– Увы, чего нет, того нет.
– А какао?
– Какао? Какао где-то, кажется, было! Ага, вот!
Она заварила девочке какао и пошла в комнату звонить. Понимая, что, если ее пошлют куда подальше первого января утром, она не вправе будет обижаться.
Но на ее звонки просто никто не ответил. Господи, подумала Майя, а если бы я все-таки поехала в Питер, что было бы с ребенком? Но что же это за отец? Чудовище какое-то! И как ему удалось отсудить девочку у матери? Или мать совсем уж пропащая? А девчонка такая славная! Красная Шапочка.
– Можно? – заглянула в комнату Василиса.
– Заходи. Ты сыта?
– Да. Спасибо.
– Слушай, Василиса, а как ты с папой договорилась?
– Он сказал, что четвертого заедет за мной к маме.
– Ну вот что! Я сегодня, в первый день праздника, никуда не дозвонилась. Ты пока останешься у меня.
– Но я к маме хочу... – насупилась девочка.
И тут Майю осенило. Вдруг кто-то из соседей помнит эту Ингу? На этаже было четыре квартиры, в одной из них жила пожилая дама с очаровательной коричневой таксой. Вот к ней, пожалуй, можно заглянуть в одиннадцать утра первого января. Надо только чем-то занять Красную Шапочку.
– Послушай, Василиса, ты можешь одна побыть минут двадцать?
– А вы куда?
– К соседке зайду, вдруг она помнит твою маму и что-то о ней знает.
– А можно я телевизор посмотрю?
– Ну конечно!
В ответ на звонок раздался громкий лай. Значит, соседка дома.
– С Новым годом, – улыбнулась Майя.
– С новым счастьем, Маечка! Заходите, вы не уехали к тетушке?
Майя открыла было рот сказать, что тетушка умерла, но у нее язык не повернулся.
– Тетушка в санатории, – ляпнула она первое, что пришло в голову. – Генриетта Павловна, простите, что беспокою вас в праздник...
– Да какое там беспокойство! Я вам рада. И вот Флавий тоже рад, видите, как хвостом виляет. Садитесь. Хотите кофе? У меня есть вкуснейший рулет с орехами, курагой и изюмом. Попробуйте, очень рекомендую.
– Сами пекли?
– Разумеется.
– Очень вкусно, спасибо. Извините, Генриетта Павловна, у меня к вам дело.
– Слушаю вас, Маечка. Но рулет все-таки ешьте.
– Я ем, спасибо. Так вот... Вы знали Ингу, которая раньше жила в моей квартире?
– Ну, разумеется. Малоприятная особа была. А почему вы спросили?
