Топот бронзового коня - Михаил Казовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мастер утверждал, что не рухнет. И показывал чертежи с расчётами: купол опирается на отдельно стоящие четыре опоры с помощью парусного свода; камень в центре купола давит на соседние, далее усилие передаётся на другие и в конечном итоге на опоры.
- Мы возьмём глину с острова Родос, - сообщал Анфимий, - прочную и лёгкую. Гончары наделают из неё горшки. Проверял самолично: вес двенадцати подобных горшков равен весу одного обычного кирпича. Вот из этих горшков мы и сложим купол. Донышками вверх, а отверстиями книзу. Сила звука в храме будет ими усиливаться в сотни, много сотен раз!
Самодержец тщательно рассматривал все рисунки. Задавал порой неожиданные вопросы:
- Сколько колонн в общей сложности?
- Сто семь.
- Это совпадение, или ты нарочно выбрал магическое число?
- Потому и магическое, что оно, по моему замыслу, соответствует числу колонн в святилище Соломона в Иерусалиме.
- А не мало ли окон? И не слишком ли они узкие?
- Окон сорок. Шире сделать нельзя, так как в основании купол выйдет менее прочный. Но зато освещение будет ровным даже в пасмурный день.
- А всего сколько куполов?
- Девять. Мы покроем их тонкими листами свинца, и ржаветь не станут. А зато изнутри изукрасим чистым золотом.
- Стены облицуете мрамором?
- Да, частично, а колонны и пол - целиком.
- Где возьмёте мрамор?
- Повезём из провинций.
И действительно повезли: голубой - ливийский, розовый с прожилками - фригийский, чёрный с белым - кельтский, светло-светло-зелёный - лидийский, просто зелёный - лаконский, густо-красный - египетский, а кроваво-красный и белый - карийский. Не гнушались обирать для Святой Софии и языческие храмы. Например, взяли восемь порфирных колонн нижнего этажа храма Солнца в Баальбеке. Из Эфеса доставили восемь колонн храма Дианы.
И ещё фрагменты храмов Изиды и Озириса, Солнца и Луны в Гелиополисе, храма Миневры в Афинах, Аполлона Делосского… Из других городов везли храмовую утварь - серебро, золото, драгоценные камни и слоновую кость.
Каждый Божий день автократор сам приходил на стройку. Отобедав, надевал полотняную простую тунику, голову обвязывал шёлковым платком, с посохом в руке покидал дворец и, минуя Августеон, шёл пешком к возводимому зданию. Забирался на леса и придирчиво оглядывал многие участки работ. Исидор из Милета часто его сопровождал, иногда - Анфимий. С воодушевлением наблюдал, как в четыре каменных постамента (стереобата) заливают внутрь для прочности свинец. Вид работающих людей - сотен, тысяч одновременно снующих, точно муравьи, загорелые обнажённые по пояс тела, мускулы под кожей и мастеровитые руки, что-то долбящие, режущие, строгающие, крайне сосредоточенные лица, скрип настилов лесов, скрип колёсиков тачек, запах свежезамешенного раствора, мраморная крошка под ногами - завораживали монарха, вдохновляли, трогали. «Этот храм, - думал он, - вечная память обо мне. Все умрём, превратимся в прах, а Святая София - «Сонечка» моя - будет выситься. Люди спросят: кто построил её? И получат ответ: император Юстиниан. Или так: император Юстиниан - кем он был? Тем, кто выстроил Софию Святую!»
Но однажды - осенью 533 года - прибежали к нему со стройки с докладом: два стереобата не выдержали тяжести арки, поднимающейся над ними, и лопнули; Исидор и Анфимий их укрепляют, но другие работы приостановлены. Василевс вполголоса выругался по-македонски (он старался не употреблять бранных греческих выражений, а тем более латинских, но солёные македонские словечки иногда срывались с его уст) и, забыв переодеться в каждодневную «строительную» тунику, в том, в чём был, при параде, поспешил на место происшествия.
Как уже упоминалось, посреди храма возвышались четыре каменных постамента, связанные свинцом изнутри. Два из них - на север, два - на юг. Сверху они соединялись арками, опирающимися как на постаменты, так и на собственные основания; но у той, злополучной, основание закончено не было, и вся тяжесть пришлась на стереобаты - вот они и треснули.
Эти пояснения дал Анфимий подошедшему самодержцу. Государь стоял мрачный, сверху вниз, с лесов, разглядывал трещины на камне. Холодно спросил:
- А свинец-то держит?
- Держит, ваше величество. Если б не свинец, всё могло бы кончиться худо. Камень мы заменим, это не проблема. Главное - быстрее завершить основание арки, чтобы снять часть нагрузок с этих стереобатов.
- Да, пожалуй, ты прав. Опираясь на своё основание, арка будет меньше давить на постаменты.
- Безусловно. При строительстве следующих арок мы учтём неудачный опыт.
Автократор огорчённо вздохнул:
- Да, учти, пожалуйста. Ты же понимаешь: если храм не выстоит и твои расчёты окажутся ошибочными, нам придётся тебя казнить. И привлечь к работам иного мастера. А уже столько средств истрачено! Начинать сызнова немыслимо.
Выходец из Тралл сохранял спокойствие, но глаза от пола не отрывал. И ответил тихо:
- За свои расчёты ручаюсь. Дело не в расчётах, а в технологии. Поспешили, допустили ошибку. Больше такого не совершим.
- Мы надеемся на тебя.
А потом теребил Феодору:
- Как по-твоему, сей Анфимий - не пустозвон? Не напрасно ли я доверился его чертежам и рисункам? На пергаментах всё красиво и убедительно, а сумеет ли воплотить задуманное? В случае провала сразу превращусь для истории из великого созидателя в жалкого нелепого прожектёра, не сумевшего реализовать ни один из собственных замыслов.
Василиса произносила задумчиво:
- Я составила гороскоп собора Святой Софии. Получилось, что у храма два опасных момента при строительстве и один ещё в отдалённом будущем. Если он пройдёт их благополучно, то стоять сможет не одну сотню лет.
- Дай-то Бог, дай-то Бог… А когда второй опасный момент?
- Где-то по весне предстоящего года.
- Надо подготовиться, чтобы встретить во всеоружии… - Он поцеловал её в щеку. - Как я рад, что ты у меня такая. И поможешь, и поддержишь в трудную минуту.
Женщина слегка поклонилась:
- Счастье помогать вашему величеству…
Царь взглянул на неё внимательно:
- Что-нибудь случилось? Ты всегда обращаешься столь возвышенно, если пришла с намерением что- то попросить.
- Вы читаете мои мысли… У меня два дела. Первое - публичное, а второе - личное.
- Начинай с первого.
- Я хотела бы с помощью юристов подготовить проект закона о правах женщин в нашем государстве.
Удивившись, самодержец спросил:
- А чего не хватает ромейским женщинам, по-твоему?
- Очень многого по сравнению с мужчинами; но нельзя желать всего сразу, надо начинать с малого. Например, почему так несправедливы законы по наследованию имущества, обделяющие женщин? Почему женщина не имеет права подавать на развод в случае неверности мужа, или в случае его неспособности к брачной жизни, или в случае его исчезновения? Наконец, почему нет закона, что карал бы мужчину, соблазнившего девушку, а затем отказавшегося жениться на ней?
Василевс рассмеялся:
- Ну, последнее - это чересчур. Неужели же твоя история с Гекеболом до сих пор не даёт тебе покоя?
Феодора вспыхнула и пробормотала:
- Речь не обо мне…
- А по первым двум пунктам ты, пожалуй, права. Я подумаю. Посоветуюсь с нашими законниками, сенаторами… Хорошо. Просьба принята. Ну, а что за личное дело?
Государыня смешалась ещё больше, но взяла себя в руки и проговорила:
- Есть один прасин Васиан…
- Тот, что занимается рыбной торговлей?
- Совершенно верно, под его контролем больше половины рыбных базаров и лавочек в нашем городе.
- Помню, помню. Тип довольно приятный и порядок в хозяйстве держит, жалоб я не слышал.
- Да, в хозяйстве умница, жаловаться грех, но хочу сказать про другое. Мало того, что во время беспорядков выступал за бунтующих…
- Нет, его участие в мятеже не доказано.
- …так и до сих пор позволяет себе открыто критиковать начинания вашего величества.
- Неужели?
- Да, не так давно на агоре (мне докладывали верные люди) заявлял во всеуслышанье, что отправка армии в Африку - это несусветная глупость, нанесёт казне ощутимый вред и расколет общество…
- Так и заявлял?
- …что Юстиниану верить нельзя, так как нарушает собственные слова, возвратив на прежние должности Иоанна Каппадокийца и Трибониана…
- Вот мерзавец!
- …что императрица предательница, ибо брак ортодокса с монофиситкой - вероломство…
