Мечты, присыпанные пеплом - Наталья Вячеславовна Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ступай, отдохни, Ашхен. – Он ласково погладил ее по руке.
В самом деле: как так вышло? Кормилица заспала ребенка? Ниса показалась Исмаилу доброй женщиной и ответственной. И вдруг уснула, навалившись на малыша.
Перед тем как казнить слуг, которым было поручено присматривать за шехзаде и его кормилицами, Исмаил всех тщательно допросил.
Разозленный, он воткнул одному из евнухов нож под ребро, но не убил, а стал медленно проворачивать лезвие в ране, чувствуя, как правую руку до локтя заливает кровь.
– Кто? Говори!
– Анна-хатум, – прохрипел, наконец, евнух. – Она ходила к…
Он захлебнулся кровью, хлынувшей изо рта, а Исмаил принялся за следующего. В конце концов, он выяснил, что Ниса и Анна стали подругами. Болтали по часу, пили щербет.
Но ведь Джихангир умер далеко не сразу. Если бы Анна хотела его убить, стала бы она тянуть почти три месяца? Исмаил колебался. Разве может Анна быть так умна и так осторожна?
Очередная мертвая рабыня лежала у его ног, не выдержав пытки. Она ничего не могла сказать, кроме того, что принесла в комнату Нисы лимонный щербет. Было очень жарко, и женщины попросили прохладительные напитки. Анна вскоре ушла, а Нису через час нашли крепко спящей. Шехзаде Джихангир был мертв.
«Анна могла удушить его подушкой, а потом подложить под Нису, – подумал Исмаил. – Кормилице подсыпала снотворный порошок. Никто не поймет, доказательств нет. Так это было или не так?»
Он уже хотел идти к Анне. Избить ее так, чтобы она лежала в луже крови у его ног. А потом пытками вытянуть правду. Плевать, что Хюмашах затеет ссору и нажалуется султану. Анна всем успела досадить. Ее в гареме ненавидят.
Он с трудом остановился. Говорят же: месть надо подавать к столу холодной. Чувства должны остыть, и разум тогда подскажет, как не просто отомстить, а превратить это в невыносимую пытку. Джихангира все равно не вернешь.
Но зачем Анна это сделала? Чем ей так мешал этот ребенок?
…Он ехал к Валиде-султан. Исмаил был уверен, что она его примет. И что он выйдет из Старого дворца живым. Он прекрасно знал, какие слухи гуляют по городу. И что недовольство народа султаном растет.
Но необходима последняя капля. Это Исмаил тоже понимал.
– Я ждала тебя, хранитель покоев, – насмешливо сказала Валиде-султан. – Подойди.
Эти два шага дались ему с трудом. Хотелось прыгнуть по-звериному и вцепиться ей в горло. Валиде его перехитрила. Он проиграл. Исмаил еле держался.
– Что с тобой случилось, Исмаил? – Он мог поклясться, что в голосе Кёсем-султан неприкрытая забота о нем. Как же она искусна во лжи! – Ты бледен. У тебя такие грустные глаза.
– Смерть моего племянника – это ваших рук дело?
– О чем ты? В Топкапы лишь верные тебе люди. Ты сам выбирал и кормилиц, и слуг.
– Анна, да?
– Эта женщина верна тебе, как собака. Она даже сводничеством ради тебя занимается. Возит к тебе мою дочь.
– Что вы ей пообещали, Валиде? Чем смогли купить?
– Какая теперь разница? Ведь ты пришел.
– Ну а от меня что вам нужно?
– Голову моего сына, султана Ибрагима.
– Я не буду его убивать.
– И не надо. Рано еще. Ты должен придумать, как запалить Стамбул. Разжечь бунт. Нужны доказательства того, что жизнь в разврате и оргиях сделали моего сына безумным. И он не способен больше управлять государством. У тебя есть умная сестра. Не сможешь сам – посоветуйся с Шекер Пара. Вы же придумали, как сделать ее фавориткой. Мне мало неприязни знати и народа к Ибрагиму, мне нужна лютая ненависть. Сделай это.
– И что я получу?
– Мою дочь, Фатьму.
– Вы дадите согласие на наш брак?
– Я сама его устрою. Сделаешь то, о чем я тебя попросила – станешь пашой и супругом Фатьмы. О будущем твоей сестры мы потом поговорим.
– Я могу увидеть Фатьму-султан?
– Конечно. В присутствии служанок и евнухов. Остальное зависит от тебя. Я даже разрешу вам оставаться наедине. Как только увижу, что ты действуешь. Каждый твой шаг в нужном мне направлении будет поощряться.
«Это ловушка». – Он пытался понять, что задумала Кёсем-султан? Хитрая, как змея, и такая же скользкая. Но выбора у него не было. Со смертью племянника Исмаил лишился надежды править от его имени. Надо заслужить доверие Валиде, а там будет видно.
– Так мы договорились? – внимательно посмотрела на него Кёсем-султан. Он кивнул. – Ты всегда мне нравился, Исмаил. Еще когда был ичогланом, одним из сотни. Тебя отличала не только красота. В тебе есть твердость, ты похож на алмаз. Если бы ты был и холоден, как алмаз. Но ты поддаешься страсти. Я тоже когда-то любила. Но мои чувства быстро остыли. Я обольстила своего пасынка Османа, заменив ему мать. Внушила ему, что не делаю разницы между ним и своими сыновьями. Мне это почти удалось. Двум из них я сумела сохранить жизнь. Теперь я делаю все, чтобы ее отнять. Ты думаешь, у меня нет материнских чувств?
– Вы скорее камень, чем мать.
– Ошибаешься. Но если я дам им волю, этим чувствам, погибнет не только Ибрагим. Империя рухнет. Династия пресечется. Нас просто сметут. Власть держится не на чувствах, а на бесчувствии. Я смогу навести порядок, успокоить чернь, щедро одарить знать и выиграть эту затянувшуюся войну на Крите. Провести переговоры так, что мы выйдем из нее с минимальными потерями, а это все равно что победа. Ты понимаешь, кому ты должен служить?
– Да, Валиде, – он поклонился. – Я все сделаю.
– Фатьма ждет тебя в саду. Я буду любоваться в окно, как вы воркуете. Знойная страсть и знойное лето – какое волнующее зрелище. Как хорошо быть старой женщиной. Меня уже ничто не обжигает. Даже твои глаза. Жаль, что ты еще так молод. Гореть и гореть тебе, юноша. Ступай, не заставляй мою дочь томиться.
«Твоя власть не вечна, потому что женщина не может править империей, – думал он, идя к дверям. Ему не терпелось увидеть Фатьму. – Но если выбирать между умной Валиде и глупой, то нет никакого смысла поддерживать Телли. Я должен уговорить сестру».
Наступило очередное жаркое лето. И противостояние двух враждующих сторон тоже вошло в зенит. Приближалась развязка.
Предательство
* * *
На обратном пути в Топкапы Исмаил вдруг вспомнил, что давно уже не навещал отца. Лишь посылал ему весточки: родился внук, которого назвали Джихангиром. Его мать-султанша здорова и счастлива.
Отец даже не знает о
