Том 29. Письма 1902-1903 - Антон Чехов

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Чехову И. П., 29 мая 1903*

4111. И. П. ЧЕХОВУ

29 мая 1903 г. Наро-Фоминское.

Милый Иван, ехать ко мне нужно до станции Нара Брянск<ой> ж<елезной> д<ороги>, отсюда 1–1½ версты до имения Якунчиковой, где я живу во флигеле, довольно просторном, в котором найдется место еще для десятерых. Мой почтовый адрес: Наро-Фоминское почтов<ое> отд<еление> Московс<кой> губ. Так вот, приезжай и напиши, когда приедешь. С собой ничего не привози, кроме удочки и кроме 2 бут<ылок> пива Вальдшлесхен Пильзинск. Погода очень хорошая. Нового ничего нет. Поклон Соне и Володе. Будь здоров.

Твой А.

29 мая 1903.

На обороте:

Москва. Ивану Павловичу Чехову

Миусская пл., Городское училище.

Гольцеву В. А., 4 июня 1903*

4112. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

4 июня 1903 г. Наро-Фоминское.

Дорогой Виктор Александрович, я жду тебя во всяк день и час; приезжай, когда хочешь. Письма твоего не получил. Приезжай до 7 час. — обедать.

Буду дома*, вероятно, до 12 июня, а потом уеду не надолго.

Имею кое-что сообщить тебе интересное по части «Русской мысли»*.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

4 июнь.

* Насчет «Хаджи-Мурата»*. Приезжай!!

На обороте:

Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.

Ваганьковский пер., д. Аплаксина, ред. «Русской мысли».

Средину Л. В., 4 июня 1903*

4113. Л. В. СРЕДИНУ

4 июня 1903 г. Наро-Фоминское.

4 июня 1903.

Дорогой Леонид Валентинович, когда я уезжал из Ялты*, Вы, помнится, дали мне какое-то поручение, а какое именно — я забыл и никак не могу вспомнить. Будьте добры, не сердитесь (меня и так мучает совесть) и напишите, какое это было поручение, я исполню очень охотно, с удовольствием.

А у меня новости. Был я у проф. Остроумова*. Он нашел у меня эмфизему, дурное правое легкое, остатки плеврита и проч. и проч., обругал меня, запретил зимою жить в Ялте и приказал мне зимовать где-нибудь под Москвой на даче. Не знаю, как быть теперь. Если Остроумов прав, то зачем я жил четыре зимы в Ялте? Моя супруга засуетилась теперь, ищет усадьбу.

Теперь проживаю я в Наре, в имении Якунчиковой. За границу не поеду, ибо все изменилось под нашим зодиаком*. Погода здесь дивная, очаровательная, все в цвету, птицы кричат день и ночь. Я сижу у большого окна и помаленьку работаю*.

Мой почтовый и телеграфный адрес: Наро-Фоминское Москов<ской> губ. В августе я приеду в Ялту*, надеюсь, что застану Вас в добром здоровье и отличном расположении духа. Привет мой и пожелание всего хорошего Софии Петровне, Зиночке и Анатолию. Ольга тоже кланяется.

Если напишете мне хотя одну строчку, то скажу большое спасибо.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ялта. Доктору Леониду Валентиновичу Средину.

Чеховой М. П., 4 июня 1903*

4114. М. П. ЧЕХОВОЙ

4 июня 1903 г. Наро-Фоминское.

Милая Маша, у нас все благополучно, кроме разве того, что ты ничего не пишешь*. Повторяю мой адрес: Наро-Фоминское Московск<ой> губ. А для телеграмм можно просто одно слово: Нара. Около 10 июня поеду в Звенигород, оттуда в Новый Иерусалим*. Около Морозова продается небольшое имение в 20 десятин, Ольга смотрела, ей очень понравилось. Поеду и я посмотрю, потом напишу. Это кусок земли между Морозовым и Маклаковым*.

Здесь у Якунчиковой река глубокая, рыбная, но я еще не удил; здоровье мое недурно, ем хорошо, особенно простоквашу. Познакомился я с художницей Н. Я. Давыдовой, очень милой барышней. Поклонись мамаше, бабушке, Поле и Арсению. Нового ничего нет. Пиши.

Твой А.

4 июня 1903.

На обороте:

Ялта. Марии Павловне Чеховой.

Смидовичу В. В. (Вересаеву), 5 июня 1903*

4115. В. В. СМИДОВИЧУ (ВЕРЕСАЕВУ)

5 июня 1903 г. Наро-Фоминское.

5 июня.

Дорогой Викентий Викентьевич, я немножко запаздываю; Ваше письмо с карточкой* долго искало меня, пока наконец не прибыло на дачу. Мой адрес: Наро-Фоминское, Москов<ской> губ.

Большое Вам спасибо! Ваша книжка* теперь для меня очень кстати, так как читать мне нечего. Читаю* Вас и детскую хронику С. Аксакова; и чувствую себя прекрасно.

Был я у проф. Остроумова*. Он нашел у меня, кроме сильно попорченного правого легкого, эмфизему, плеврит и проч. и проч., запретил жить зимою в Ялте и приказал жить под Москвою на даче. И я теперь не знаю, кого мне слушать и что делать. Жена ищет теперь дачу для зимы.

Кое-что поделываю. Рассказ «Невесту» искромсал и переделал в корректуре*.

Спасибо Вам еще раз. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Фотографию свою посылаю, книг же у меня пока нет, погодите до осени. Если пришлете мне недостающие томы в Наро-Фоминское, то будет чудесно.

Я читал на днях книжки Юшкевича и Гусева-Оренбургского*. По-моему, Юшкевич и умен и талантлив, из него может выйти большой толк, только местами и очень часто он производит впечатление точно перевод с иностранного; таких писателей, как он, у нас еще не было. Гусев будет пожиже, но тоже талантлив, хотя и наскучает скоро своим пьяным дьяконом. У него почти в каждом рассказе по пьяному дьякону*.

Чеховой М. П., 7 июня 1903*

4116. М. П. ЧЕХОВОЙ

7 июня 1903 г. Наро-Фоминское.

7 июня 1903.

Милая Маша, отвечаю на твое письмо по пунктам*.

Пришло оно, твое письмо, на 8-й день, посылку получил и в самом деле удивляюсь, отчего всего этого добра я не купил в Москве. И Ольга удивляется. Особенно не нужны мне кальсоны. Погода у нас пока хорошая, все в цвету, в саду шумно от птиц. Речка хорошая, глубокая. Хозяйка Якунчикова не дурная и не глупая женщина. За ремонт, который ты произвела в доме*, большое спасибо; что же касается моего кабинета, то надо погодить, пока не выберем обоев в Москве. Имения я не покупаю, а только поглядываю там и сям. Около Нов<ого> Иерусалима между Морозовым и Маклаковым продается 20 десятин с домом, с ручьями и с чудесным видом; говорят также, что голохвастовский дом продается в Воскресенске. Вообще если покупать, то нужно купить что-нибудь дешевое, небольшое. Февраль, март, апрель, сентябрь и октябрь я буду жить в Ялте, а остальное время под Москвой, смотря по настроению. Мне дом в Ялте тоже нравится, но жизнь зимой до такой степени томительна и жестка, что теперь, мне кажется, я отдыхаю.

Мой адрес: Наро-Фоминское Москов<ской> губ. Письмо твое получил, посылка же пошла в Малоярославец* и уж оттуда ко мне. «Крымский курьер» получаю, спасибо. Ване сегодня же напишу*. В Ялту он*, насколько мне известно, поедет. У Маклаковых мне понравилось, хотя они нечистоплотны и собак у них очень много, река далеко и сад в варварском состоянии. Бунин был у меня в Москве*, теперь, кажется, он у себя в Орловской губ<ернии>. С Марксом я говорил*, но особенного пока ничего не вышло. Он дал мне очень много (около 4 пудов) книг в роскошных переплетах; предлагал «на лечение» 5 тысяч, я, конечно, не взял. Пьесы я не кончил. Брянский вокзал, самый ужасный из всех вокзалов, находится черт знает где, за Дорогомиловским мостом; дорога прескверная, и видно, что на ней Вареников служит. Это хорошо, что Ярцев взял ленивого и прожорливого Каштанку*; теперь можно завести другую собаку. Пусть Арсений поищет щенка-дворняжку мужеского пола, небольшого роста. Шнапу, мне кажется, в Ялте делать нечего.

Не понимаю, отчего, как ты пишешь, на душе у тебя тоскливо* и мрачные мысли. Здоровье у тебя хорошее, нет на земле человека, который имел бы против тебя хоть что-нибудь, дело есть, будущее, как у всех порядочных людей, — что же волнует тебя? Нужно бы тебе купаться и ложиться попозже, вина совсем не пить или пить только раз в неделю и за ужином не есть мяса. Жаль, что в Ялте такое скверное молоко и тебя нельзя посадить на молочную пищу.