Мой талантливый враг (СИ) - Сорокина Дарья

Слишком много гудков, я уже собралась сбросить вызов, когда услышала его заспанный голос:

– Слушаю.

– Папа… – ничего не меняется, сердце все так же тянет, когда я говорю с ним, я все ещё маленькая девочка, которая ждёт одобрения. Но только сейчас я понимаю, почему его никогда не было. Я напоминаю ему о маме, а скрипка в моих руках о ее неверности.

– Елена? Что-то случилось? Откуда ты звонишь? – впервые за долгое время я слышу хоть какие-то эмоции в его голосе. Он явно встревожен. Ещё бы! Мы общаемся только через письма, а тут звонок.

– Я купила видеофон. Заработала на него сама. Представляешь? Прости, что не писала.

В горле стоял ком, и облегчение моему состоянию не принесут даже слёзы. Если я так переживала, услышав за дверью комнаты Винсента возню, то что чувствовал мой отец годы назад?

– Ты молодец, Елена. Что с голосом?

Я сипло втянула воздух в грудь и честно призналась:

– Я жутко соскучилась по тебе. Через два дня в Клостер-ам-Зее будет мое выступление. Ты приедешь?

Я даже не уверена, что он в курсе моего исключения, что теперь я играю с Винсентом. Как такое сказать? Как он вообще относится к Вестерхольтам после всего?

– Я постараюсь, Лена. Влад рассказал, что теперь в группе. Я рад, что ты живешь полной жизнью. Ты всегда мечтала о чем-то таком.

Рад... Он рад? Я не ослышалась?

– И ты не против, что я с Винсентом?

Смех. Немного усталый, но все же смех.

– Я никогда не был против вашей дружбы, Лена. Ну кроме того раза, когда он влез в твою спальню, и я застал его в чём мать родила. Я бессилен перед стихией по имени Винсент Вестерхольт, и сдался я уже давно.

А теперь настала моя очередь смеяться. Винсент жив после такого. Великие Музы опекают моего парня.

– Я начинаю кое-что вспоминать, папа… – осторожно начала я.

– Винсент рассказал мне. Он держит меня в курсе с самого твоего поступления.Обалдеть!

– Ты так тесно общаешься с ним? Я думала…

Я как минимум думала, что папа против него, а как максимум, что спецслужбы скоро увезут моего парня с мешком на голове в неизвестном направлении.

– Лена. Есть вещи, которые приходят к нам лишь с годами. Этот странный мальчишка любит тебя с детства, а ты дорожишь им. Разлучать двух любящих людей нельзя, это обязательно приведёт к боли и трагедии. Твою маму когда-то выдали за меня, разлучив с…

– Я знаю, – перебила его. – Не говори… Не хочу! Пожалуйста.

– Раз ты всё знаешь, то поймешь. Я не держу зла на неё. Хотел бы, да не могу. Её больше нет, а я любил мою чужую Софи, несмотря ни на что. Так сильно Лена, что мне до сих пор больно смотреть на тебя, так сильно ты похожа на свою мать.

Я заливалась слезами. Холодность отца я всегда воспринимала иначе. Думала, что я недостаточно хороша для своего великого отца, на деле же причина была в другом. Но я этого не понимала, или не хотела понять.

– Давай сходим на её могилу вместе. Мы с похорон не навещали её вдвоём.

– Конечно сходим, Лена.

У меня все ещё было так много вопросов. Тех, что я не решилась бы задать Винсенту.

– Как она умерла?

Пауза. Слишком долгая, чтобы моя паранойя вновь не начала набирать обороты.

– Она тяжело заболела. Ты же помнишь.

– Помню… Просто, – я нервно закусила губу, но всё же продолжила. – Воспоминания возвращаются ко мне разрозненными кусками, и я увидела нечто странное. Не знаю, как к этому относиться.

– Спрашивай.

Собралась с духом, чтобы задать совершенно будничный вопрос, а не убивал ли восьмилетний Винсент мою маму. Прямо сейчас это кажется мне полным бредом, но я точно пожалею, если не спрошу.

– Я вспомнила, как в детстве Винс пообещал разлучить маму и Говарда Вестерхольта любыми способами… Он сделал что-то плохое?

Снова пауза. Папа словно подбирает слова, решает, что мне в моем состоянии знать положено, а что навредит.

– Он рассказал мне об их интрижке, Лена. Он умолял прекратить это, но позволять вам двоим видеться. Нёс какой-то бред, что собрался жениться на тебе. Это было так мило и наивно. Только чувства к тебе этого странного мальчишки дарили мне веру в лучшее. Не дали сорваться и натворить глупостей. Видят Музы я пытался наладить отношения с твоей мамой. Но...

– Но она умерла, – закончила я за него.

Как я вообще могла подумать о Винсенте так плохо? Убийцей его всю неделю считала, а он сделал то, на что я бы никогда не осмелилась. Принял удар на себя и рассказал моему отцу такой постыдный секрет.

– Лена, не живи прошлым. Ты выбрала другой путь, захотела забыть ту боль. Это было опрометчивым решением, но я принял его. Смирился. Возможно, и я бы хотел всё стереть, но не смогу никогда. Воспоминания о Софи слишком дороги мне. Но ты дай себе право на счастье. Вы оба заслужили и встрадали его.А разве папа не заслужил счастья?

Долго не могла прийти в себя после этого разговора. Отец все знал. Винсент и с ним поддерживал связь. Папа, дядя Влад. Голова кругом. Но зато получила благословение и ответы. Винни не убивал мою маму, он просто рассказал обо всем её мужу. Какая же я дура! Завтра обязательно извинюсь перед ним. Выложусь на репетиции, и мы выиграем этот треклятый конкурс!

С этими легкими мыслям я куда бодрее зашагала к сестринскому домику. Но чем ближе я походила, тем тревожнее мне становилось. На крыльце меня ждала Виктория и лениво листала диссертацию Флориана Майера по Парамнезии. Я нервно сглотнула, как если бы увидела на тропинке смертоносного хищника. Не убежать и не спрятаться. Мне бы виду не подавать, да поздно. Президент нашего сестринства довольно улыбалась, глядя мне глаза, а в них вряд ли читалось что-то кроме испуга. Если она узнает мой секрет, то легко может отправить меня на койку хосписа всего лишь парой фраз. А она явно о чем-то догадалась, раз читает работу Майера. В такие совпадения не поверить никто в здравом уме.

– Здравствуй Елена, – начала она первой, обмахиваясь пухлой стопкой распечаток.

– Здравствуй, – только и ответила я.

У меня всего лишь пара мгновений на раздумье. Проигнорировать нельзя, тогда будет ясно, что я на самом деле боюсь этих распечаток. Нужно что-то сказать, потому что это представление явно для меня.

– Приобщаешься к труду герра Майера? Я недавно изучала его работу, хотела найти что-то полезное для моей курсовой, – без запинки выдала я. Неплохо-неплохо.

Виктория удивлённо вскинула бровь и пригвоздила меня к полу следующим вопросом:

– И как эффект парамнезии связан с… – она прикрыла глаза, словно вспоминала что-то: – Методикой организации внеурочной работы в области музыкальной деятельности начальной школы. Так ведь звучит твоя курсовая? Святая Елена же у нас будущий преподаватель для маленьких детишек. Так мило и благородно.Попалась. Но кто мог знать, что Виктория следит за каждым моим шагом и наизусть выучила название моей курсовой.

– Я просто изучала, как Флориан оформляет работу, как выводы пишет, – уже не так уверенно ответила я, чувствуя, как злость начинает подниматься из глубин. Это не её дело, кем я вижу себя в будущем. И моя парамнезия её тоже не касается. Чего он хочет от меня в этот раз?

– Флориан? Вот так по имени? У вас прямо настолько доверительные отношения? – продолжала издеваться она, и я закусила губу.

– Он мой преподаватель, я с детства его знаю, – зачем-то оправдывалась я, вместо того чтобы прекратить этот пустой разговор.

– Я в курсе. Тут, – Виктория постучала по диссертации. – …так и написано. И про детство и про ваше знакомство. Очень увлекательно.

Сглотнула. Что такого она там нашла? Я дальше вводной части так и не продвинулась, мне страшно было читать диссертацию целиком, особенно после предостережений Винсента. Я доверилась ему и решила не искушать судьбу. Позволила ему вести себя за руку по лабиринту моих воспоминаний.

– О, так ты не читала? – догадалась она. – Давай я сама зачту тебе. Ты не пожалеешь.

Все мои инстинкты кричали в один голос, что я как раз-таки пожалею, что надо бежать, зажать уши и не слушать. Но я не могла двинуться с места, завороженно следила за тем, как Виктория раскрывает диссертацию на заранее заложенной странице, как ищет нужную строчку.