Охвен. Аунуксиста - Александр Бруссуев

— Что теперь? — через Петью спросил Торн у правителя.

— Прошу вас отдохнуть у меня хотя бы недельку, — ответил тот.

— Отдохнуть? — не понял вождь.

— Да, — томно вздохнул «прынц».

Как оказалось, с армией проблем не было: они присягали своему государю и каких-то особых недовольств, чтобы восстать, не имели. Вот если бы он пропал, или погиб, тогда — да. Недовольна, как всегда, была только чернь: налоги высоки, стражники лютуют, жестокие наказания за малейшие провинности и тому подобное. Главный заговорщик куда-то потерялся. Может, бежал в страхе. Остальных отступников либо уже поубивали викинги, либо позднее, когда правитель получит доклады верных людей, казнят. Порядок восстановлен, ошибки учтены.

— Ладно, тогда время получить расчет, — сказал норманн. — А потом — отдых.

— Как изволите, — согласился «прынц». По его хлопку в зал, где происходил разговор, вошли вооруженные люди. Их было много и выглядели они самым неприятным образом: огромные, смуглые и горбоносые, вооруженные так, что даже за ушами торчали какие-то то ли стрелки, то ли ножики.

— Евнухи? — спросил Торн, подсчитывая свои возможности продержаться живым достаточно долго, чтобы прибежала подмога.

— Да вроде бы нет, — внимательно наблюдая за вождем, сказал властитель. — Личная гвардия. Точнее, малая ее часть.

— А где же она была, несколько дней назад, когда мы совершенно случайно встретились? — поинтересовался норманн, не выказывая ни радости, ни печали от вида насупившихся воинов.

— Это новая гвардия, неустрашимая и непобедимая.

— Бывает, — пожал плечами Торн. — Итак, мы тут об оплате говорили, если не изменяет память.

— Да-да, конечно, — закивал головой «прынц». — Все, как мы и уговаривались.

Он кивнул головой, и откуда-то из-за спин гвардейцев вынесли сундук, объемом своим внушающий надежду и уважение. Откинутая крышка лишила дара речи Петью, но удовлетворила вождя: если сундук до самого дна заполнен тем же, что и в верхнем слое, то их поход к теплым морям можно считать наполовину удавшимся. Полной удачей он обернется уже дома, если боги позволят довести все это сокровище в целости и сохранности.

— Сходи-ка, кликни кого-нибудь из наших, — обратился Торн к переводчику. — Да рот не забудь закрыть, а то ворона залетит.

— Яволь, — ответил Петья и испарился.

Вождь понимал, что эта демонстрация силы правителя была задумана не просто так. Сокровища-то они возьмут, вот смогут ли вынести отсюда — это вопрос.

Когда сундук вынесли в покои, что были отведены для викингов, «прынц» ленивым голосом напомнил:

— Ну, теперь-то можно и отдохнуть?

— Теперь можно и отдохнуть, — согласился Торн и вышел. Гвардейцы проводили его взглядами, напоминающими немой укор собаки, у которой отобрали, не дав даже облизнуть, принесенную кость.

7

Правитель не обманул: сундук был доверху набит драгоценностями. Викинги оживились, но вождь их сразу успокоил.

— Нам предложено отдохнуть здесь несколько дней. У меня сомнения, что по окончанию, так называемого, отдыха, мы сможем победной поступью выйти отсюда, пренебрежительно волоча за собой сей полный ларец. Если кто-то считает иначе, пусть выскажется, — сказал он.

Викинги призадумались, Рогатый чесал за ухом. Со стороны можно было решить, что он чешет голову ногой, как большой пес чрезвычайно глупой наружности. Охвен, наблюдавший это, не выдержал и коротко рассмеялся.

— Чего весело? — мгновенно вскипел Торн. — Может, хочешь что-нибудь предложить?

Да, уж если Веселый Торн, не оценил смех, вернее — оценил не в свойственной ему манере, то дело действительно худо.

— Предлагаю, — сказал Охвен и голос его внезапно сорвался. Но даже вырвавшийся петушиный клекот не вызвал тени улыбок у товарищей. Призрачное благосостояние всегда пагубно воздействует на чувство юмора.

— Все наше богатство нужно вынести через задний проход, — продолжил он.

— Это как? — возмутился Трувор. — Всем в задницу, что ли, пихать?

— Не всем, а только тебе — у тебя она самая большая, — засмеялся Ивальд. — Вон ты даже морских богов ею испугал.

Викинги разразились таким хохотом, что с потолка посыпалась побелка.

— Дело говорит ливвик! — сказал Густав, когда вновь наступила относительная тишина.

— А дорогу обратно кто-нибудь помнит? — подал голос Рогатый.

Густав, Ивальд, Охвен и еще несколько человек подняли вверх указательные палцы. Загадку лабиринта знали, оказывается, многие.

— Так, с дороги, конечно, не сбиться, — снова заговорил Торн. — Это не проблема. Сложность в другом: можно ли пройти сквозь этот тоннель, где, как я заметил, обитают совсем недружественные нам создания. Положим, по дороге сюда их испугало наше количество. Но сейчас-то идти предстоит троим, от силы четверым. Большинство должно быть готовым пробиваться сквозь главные ворота, возможно с боем.

Охвен понял, что предложение его принято, но сам вызываться пробираться в темноте по узкому коридору, где в ответвлениях сидят голодные и кровожадные твари, не решился.

— Думаю, их сдержало не наше количество, а свет, который нес «прынц». Иначе бы эти твари так же, как и мы, могли бы добраться до выхода и устраивать охоты за обитателями этого дворца. Что-то похожего не наблюдается, — проговорил Густав.

Вождь призадумался, но, по всей видимости, не нашел другого решения.

— Кто пойдет? — спросил он без обиняков.

Вызвалось народа больше, чем требовалось — викинги ничего не боятся. Торн выбрал из них пятерых, включая и Густава. Сокровища из сундука равномерно распределили по пяти заплечным мешкам, намотали каждому по два факела. В сундуке осталась только какая-то дудочка, сделанная из рога неизвестного животного и оправленная в обыкновенное железо. Ценности она никакой, по общему мнению, не представляла.

— Можно мне ее взять? — попросил Охвен, вспомнив про чудесную свирель, что была когда-то в прошлой жизни у ижоры Вейко.

— Да ради бога, — кивнул головой Торн.

Викинги еще занимались какими-то подготовительными делами, как вдруг, неожиданно для всех, раздался пронзительный звук, будто убили лося, и тот ревет в предсмертной тоске и печали. Вздрогнули разом все, кроме Охвена. Оказалось, это он дунул в дудочку.

— Силен ты в музыке, — похлопал его по плечу Ивальд.

Вечером состоялся пир, затеянный «прынцем». Такого не могли припомнить на своем веку никто из викингов: самые разнообразные фрукты перемешивались с изысканными яствами, вино текло рекой, полуодетые (для большинства же — полуголые) танцовщицы изгибались, призывно колыша всем, чем можно колыхать, музыканты, раздув щеки, выдувал медь из своих труб, невозмутимые черные парни махали гигантскими опахалами, разбросанные в великом изобилии подушки позволяли придавать телу более естественную сидячую позу. Наслаждайся жизнью, воин!