Эпицентр - Кирилл Партыка

Я хотел предупредить своих, чтоб держались подальше от «тумана», но тот с рассветом начал быстро рассеиваться.

Рев машин нарастал. Я постепенно разбирался в сумятице сигналов, которые улавливал. Было много жадного, тупого и жестокого. Это комодовцы. Был слабый фон Коня. Меня это обеспокоило. Такой фон появляется, когда человек едва жив. Ох, плохи дела у Коня с его попутчиками.

Было что-то еще, очень знакомое. Вернее, как бы отсутствие чего-то. Так «звучала» Ольга и ее подручные. Значит, это тоже чужаки. Их что, в одном инкубаторе вывели? Хотя нет, не в одном. Эти все же чуть-чуть фонили: тревога, напряженность, неуверенность. Еще бы, если учесть, с кем связались.

Судя по звуку, колонна должна была вот-вот показаться. С ней у меня появилась наконец какая-то ясность. Впереди и сзади шли бээмпэ. Посередине бронированный грузовик. (В нем наверняка горючее — бензовоза-то у них нет — и прочие припасы. Трофеи бы нам очень пригодились.) В передней машине несколько боевиков. В грузовике — водила и еще кто-то. А вот в задней машине… Судя по путанице сигналов, там помимо Урок Конь и чужаки. Весьма удачно. Я сказал Харлею:

— Передай своим, чтобы били из гранатометов по колесам грузовика и гусеницам задней бээмпэхи. Жечь не надо, надо просто остановить. Переднюю машину беру на себя. Кто вылезет, сразу валить. Кроме тех, что в задней машине.

Потом окликнул Ольгиного напарника с ПТУРсом:

— Будешь меня дублировать. Если что-то не получится, бьешь по передней. Эту надо сразу и к чертям собачьим!

— Почему бережем заднюю?

— Потом объясню.

— Не дело это, — сказал недовольно Харлей. — Грузовик — черт с ним. Мы его в любом случае возьмем. А вот заднюю бээмпэ как прикажешь штурмовать? Даже если остановим, но не подожжем, они много наших положить могут. Я своих парней не подставлю.

— А мы ее подожжем, только позже и по-другому. Чтобы пассажиров выкурить, а не поджарить. Интересные в ней пассажиры.

— Откуда ты все знаешь? — проворчал Харлей. — Кто да где. Я вот рядом лежу и ни черта не знаю.

Я похлопал его по плечу:

— Поверь на слово.

— Я на слово самому себе не верю…

Но тут перед въездом на мост объявилась колонна. Она двигалась точно в том порядке, в котором я и предполагал Харлей замолчал и пополз оповещать своих.

Расчет оправдывался: на мосту колонна окажется как на ладони и без пространства для маневра.

Колонна вдруг остановилась. Из люка передней машины выскочили двое, пригибаясь, побежали на мост — определялись, выдержит ли, и искали мины. Если колонна двинется через речку поочередно, это осложнит дело. Проще справиться, если пойдут кучей.

Разведчики не обнаружили мин, убедились, что мост еще вполне надежен, вернулись и скрылись в люке. Потянулись томительные минуты ожидания. Противник, похоже, совещался. Но недолго. Опять взревели моторы, и колонна в прежнем порядке въехала на мост. На этот раз нам, кажется, везло. Я дождался, когда машины окажутся над самой серединой реки, и проорал:

— Огонь!

Выпущенный мною снаряд угодил в самую середину борта передней бээмпэ. Грохнул взрыв, машина мгновенно превратилась в факел и взорвалась. Справа ударили гранатометы Байкеров. Хоть они были и раздолбаи, но приказ мой выполнили. Я видел вспышки разрывов под колесами грузовика и гусеницами заднего броневика. Грузовик сразу осел, задымил и застыл на месте. Бээмпэ ткнулась носом в его корму. Ее гусеницы были разбиты, и она тоже окуталась дымом. Но огня там не было. Что и требовалось. Теперь оставалось грамотно закончить операцию.

Слева от меня внезапно грохнуло, зашипело, и дымная полоса протянулась к мосту. Я даже не сразу сообразил, что произошло. На моих глазах снаряд, выпущенный Ольгиным напарником, не менее точно, чем мой, поразил заднюю машину колонны. Только пожар там начался ленивей, и взрыва не последовало.

Мать твою!!! Я обернулся к стрелку, но не увидел его за высокой осокой. Разбираться, на кой черт он это сделал, некогда. Из разгорающейся машины кто-то выбрался через нижний люк и пополз прочь.

— Пошли! — гаркнул я Харлею. — Все вперед. Без команды не стрелять.

Когда мы вбежали на мост, стрелять тут было не в кого. Двое из подбитого грузовика выбрались из кабины и, перемахнув через перила, сиганули в воду. Я перегнулся через перила, глянул вниз. В тени моста, у самой воды, «туман» из плотоядных мотыльков стоял еще плотно. Беглецы угодили в самую его гущу. Они, конечно, поныряют, потрепыхаются. Но отвлекаться на них уже не стоит.

От передней бээмпэ остался лишь искореженный, охваченный жарким дымным пламенем остов. Соваться туда незачем.

Задняя машина разгоралась все жарче. Харлей крикнул своим, чтобы близко не подходили. И правильно сделал. Наверняка сейчас тоже шарахнет.

Сквозь густой черный дым я бросился вперед, к тому, кто выбрался из люка и сейчас лежал на полотне моста в опасной близости от пожара. Я не стал бы так рисковать, не знай я, кто это. Конь, даже в нынешнем своем состоянии, был не чета Уркам. Сотни опасных поездок сделали его живучим, как кошка. Да и от природы ему повезло. Не зря такая кличка.

Я подхватил тяжелое тело под мышки и поволок подальше от горевшей машины. Лицо Коня, сплошь перепачканное кровью и сажей, было почти неузнаваемым. Сквозь ожоги проступали следы побоев. Он не подавал признаков жизни. Но я-то знал, что он жив.

Подскочил кто-то из Байкеров, вскинул автомат:

— Куда ты эту паскуду тащишь? В расход его.

— Отставить! — рявкнул я. — Это свой.

— Откуда — свой?! Чего ты городишь?!

Я оттолкнул плечом автоматный ствол.

— Это мой человек, ясно?

— Так вот почему ты такой осведомленный, — сказал объявившийся из дыма Харлей. — Только не пойму, как ты с ним связь поддерживал?

— Флажками перемахивались. Бери его, надо подальше отнести.

Больше в горящей бээмпэ живых не оставалось. Оттуда исходил знакомый мне мертвый «фон».

ГЛАВА 12

Конь прожил еще часа три. Медицинскую помощь ему оказали просто из сострадания, пользы от нее ожидать не приходилось. Конь сильно обгорел, а перед тем его, судя по всему, долго и жестоко били.

Я почти все время сидел рядом, смотрел на приятеля, ожидая, что он поднимет веки. Но он все не приходил в себя. Байкеры потушили грузовик и разгружали из него припасы и топливо в бочках. Вторая бээмпэ так и не взорвалась, просто сгорела себе по тихой грусти. Вместе с чужаками, погибшими сразу в момент попадания. Черт бы побрал Ольгиного стрелка! С ним я еще разберусь.

Объявились Ольга и Профессор, засуетились над трофеями. Байкеры потащили в наш вездеход какие-то ящики, должно быть, с приборами. В небо по-прежнему плыли густые клубы вонючего дыма, омрачая прозрачность погожего утра.

Я искал взглядом Ольгиного напарника, всадившего снаряд в заднюю машину. Я не сомневался, что он сделал это намеренно. О цели легко догадаться: он не хотел, чтобы те, другие чужаки попали мне в руки. Он справедливо полагал, что мы сумеем развязать им язык. И тогда, не исключено, прояснилось бы что-то, что касалось наших собственных чужаков. Что-то такое, чего нам знать не полагалось. Я намеревался найти стрелка и как минимум разбить ему морду. Это ничего не меняло, но могло принести моральное удовлетворение. Стрелок, однако, куда-то исчез.

Подошел Харлей.

— Сидишь? Думаешь, выживет?

Я отрицательно покачал головой.

— Тогда нечего сидеть. Давай определяться.

— В смысле?

Харлей поправил за плечом автомат.

— С вашими конкурентами мы разобрались. Что собираешься делать?

Я пожал плечами:

— Поедем дальше.

Харлей хмыкнул:

— А мы нет.

— Вольному воля. Чего ты хочешь?

— Возьмем часть припасов, заправим полные баки. Дальше — у нас своя дорога. Если передумаешь, можем подбросить тебя до города.

— Нас трое.

— Четверо, — поправил Харлей.

— Четвертого, я возможно, прибью.

Байкер ухмыльнулся:

— Как знаешь. Тебя мы возьмем. Профессора твоего, так и быть, тоже. А вот эту сучку… Ей тоже место найдется. Если соответственно расплатится.

— Слушай, Харлей, — сказал я, — чего ты из себя поганца корчишь?! Ты же был приличным мужиком. И сейчас не подонок. Я бы эту сучку, может, своими руками задушил. Но хором трахать ее не позволю.

Харлей покивал:

— Ага, бла-ародный ты наш! Давай напоследок между собой сцепимся. Не настрелялись еще! Да на кой она сдалась — трахать ее?! Просто на твоем месте я бы ей на грош не верил. Я тоже не вчера с курорта. Научился людей понимать. И она, и напарник ее… Они тебя до добра не доведут. Послал бы ты их, да айда обратно.

— Посмотрим.

— Ну смотри. Только недолго.

Байкеры продолжали свою снабженческую суету. Я еще раз окинул взглядом побоище. Какого черта все время война?! В «горячих точках», где я побывал, — одно дело. Хотя, если разобраться, то и в этих самых точках — какого черта?! Это сложная песня. Но здесь, посреди общей беды, что мы все время делим?! Почему убиваем друг друга? Ведь Чума и так убила почти всех. Ради чего грызться, интриговать, подставлять, стрелять в спину? Чего добиваемся мы, мелкие людишки, на своем отравленном пятачке? И чего добиваются большие люди на Большой земле, засылающие сюда каких-то странных гостей? И беззастенчиво используя нас втемную, как разменную монету.