Теневые игры - Ксения Чайкова

Однако гибель все не наступала. Удивленно открыв глаза, я столкнулась с таким же потрясенно-недоверчивым взглядом лунных глаз и поняла, что избитый и замерзший нечеловек уже выдохся. Этим стоило воспользоваться:, я прекратила дергаться и, дождавшись, когда альм слегка расслабится, изо всех сил рванулась в сторону, причем не телом, а разумом, стараясь активировать пришпиленную к воротнику крохотную брошку в виде серебряного паучка с жемчужным брюшком.

Беда была в том, что я, не желая причинять вред своему несостоявшемуся убийце, не могла применить всех доступных мне приемов безоружной борьбы, которые как раз были направлены на то, чтобы доставить как можно больше проблем противнику. Однако в данном случае хватило и мысленного рывка: изящная чародейская тварь спрыгнула с воротника и решительно пробежала по рукам брезгливо охнувшего альма, а я, решив, что сейчас самое время начать активное сопротивление, вскинулась вверх. Агрессора снесло в сторону, и я смогла вскочить на ноги, дабы достойно встретить вторую атаку, буде таковая начнется.

Однако парень явно понял, что столь сильная, самоуверенная и решительно настроенная жертва ему не по клыкам, и отполз в угол, сверкая оттуда своими невероятными глазищами, как рассерженная кошка. На Каррэна он был похож неимоверно, просто настоящая копия… Но все-таки это был не он. Почему – не знаю. Но я чувствовала, что передо мной сидел не мой несостоявшийся муж.

– Каррэн? – на всякий случай осторожно поинтересовалась я, уже понимая, что это дохлый номер. Паук вопросительно покосился на меня, но, видя, что наш противник временно прекратил свои угрожающие телодвижения, не стал бросаться, а переполз поближе к моим ногам. В том, что при необходимости он сорвется с места быстрее сторожевой собаки или дрессированного демона, сомневаться не приходилось.

– Вэррэн,- спокойно поправил меня альм с таким небрежным изяществом в голосе, словно представлялся леди на светском рауте, а не знакомился с той, которую только что чуть не отправил во Мрак вековечный в тюремной камере. Голос у него и впрямь был нежным, сладким, обволакивающим, до слез знакомым и родным. Оставалось только гадать, как боги допустили в мир подлунный двух созданий, до безумия похожих даже в мелочах.

– Какая разница,- разочарованно вздохнула я, машинально поправляя растрепанные в драке волосы и поворачиваясь к выходу. Надо было бы, конечно, как следует потрясти этого хвостатого на предмет добычи информации о причинах такой ненависти к скромной наемнице, но я была придавлена обломками рухнувших грез и упований и очень плохо соображала, что к чему. И сама же понимала, как глупо ожидать, что в тюремной камере обнаружится Каррэн. Понимала… и надеялась. Надеялась до того самого мига, как альм сбил меня с ног, потому что именно тогда я и поняла, что это не убитый мною нечеловек. И дело было даже не в том, что такое поведение вообще было несвойственно Каррэну. Просто это был не он.

– Погоди,- внезапно властно произнес Вэррэн, протягивая руку. Я, сама не понимая, почему, послушно остановилась.- Наемница? Как там правильно назвать – храна, да? Тень?

– Она самая,- настороженно кивнула я.- С кем имею честь?

– Я ведь уже представился – Вэррэн,- с легкой ноткой удивления повторил альм. Я не сводила с него глаз, ожидая продолжения, и в конце концов он с быстрой гримасой неудовольствия закончил: – Из рода В'елнатов.

Я уважительно наклонила голову. Едва не пристреливший, а потом чуть не загрызший меня мальчик принадлежал к одному из трех родов, правящих Тэллентэром, подземным городищем, прародиной альмов. Думать о том, какой серьезный дипломатический скандал поднимется, если там узнают о заключении в тюрьму родственника соправителя, не хотелось.

– Погоди,- опять попросил Вэррэн, видя, что я вновь собралась уходить,- Я должен тебя убить.

Это заявление для меня новостью не стало.

– Буду сопротивляться,- честно предупредила я, не доискиваясь причин столь резкой антипатии.

– Уже понял,- так же честно и мирно согласился он.

Мы немного помолчали, потом я спокойно поинтересовалась:

– И что делать будем?

– Понятия не имею,- безмятежно отозвался альм. Правильно, не в его положении выстраивать планы покушения на жизнь храны.

– Это ты меня разыскивал? В замок Рэй ездил, бывших клиентов расспрашивал?

– Да, я,- не стал отпираться Вэррэн.- Да ты садись, небось устала, пока по этим коридорам брела.

Я, не щадя и без того уже немало пострадавшее платье, послушно опустилась на пол, подоткнув под пятую точку складки подола и муфту, чтобы сидеть было не так холодно. Потом покосилась на явно зябнущего альма, расстегнула фигурную пряжку у горла и протянула ему плащ.

– Зачем? – самолюбиво вскинулся парень.

– Ты же мерзнешь.

– Я не могу взять у тебя плащ!

– Почему? – чуть удивленно приподняла брови я. Поверь, мне вовсе не холодно, наша маленькая стычка заставила кровь буквально кипеть в моих жилах.

– Да дело не в этом: холодно – не холодно,- презрительно передернул плечами Вэррэн.- Я не могу ничего взять из рук той, которую должен убить.

Придворных кавалеров такая фраза, наверное, шокировала бы. Ну как же это! Столь явно выразить пренебрежение даром дамы?! Уму непостижимо! Особенно если учесть, что она предлагает одежду для защиты от холода. От такой вещи полагалось бы отнекиваться, напирая на то, что невозможно заставлять леди мерзнуть. Однако у альмов другое мировосприятие и довольно своеобразные понятия о чести, весьма отличные от человеческих. Так что если бы этот мальчик не присмотрел меня в жертвы, то он, скорее всего, действительно принял бы этот несчастный плащ.

Не дури. Я вытянула руку и небрежно уронила накидку между нами. Роскошный, неимоверно дорогой мех черно-бурых лис на грязном полу смотрелся жалко и неуместно,- Вот. Теперь ты не берешь плащ из моих рук, а поднимаешь с пола. Допустим, я потеряла его во время выяснения отношений, с которого мы начали наше знакомство.

Вэррэн покосился на меня как на ненормальную. Понимаю. Вот так просто посиживать рядом с тем, кто только что сознался в горячем желании убить тебя,- не каждая сможет. Да еще и плащиком делиться вздумала. Ну не говорить же альму, что он мне просто до боли напоминает одного успевшего стать дорогим нечеловека!

Плащ он все-таки взял. Холод не шутка.

– И чем же я тебе так не угодила, позволь поинтересоваться? – дождавшись окончания этических споров Вэррэна с самим собой, мирно спросила я, косясь то на необычного соседа, то на носки своих туфель. Война с альмом и прогулки по подземным казематам изящной шелковой обувке на пользу явно не пошли – тонкая темно-зеленая ткань успела намокнуть, испачкаться, а кое-где уже и откровенно начала рваться.

Паук после некоторого раздумья засеменил ко мне и улегся рядом, как верный пес. Агатовые глазки поблескивали мрачно и решительно, выросшая до размеров Лабрадора брошка явно демонстрировала свою готовность расправиться с любым, кто вздумает на меня напасть. Я рассеянно протянула руку и потрепала ее по голове, как любимого ручного демона, и паук даже, кажется, каркнул от удовольствия, вызванного этой небрежной мимолетной лаской. Как многообразна и причудлива человеческая фантазия… И додумалась же до такого чуда Цвертина!

– Да так, мелочь, можно сказать,- с деланым пренебрежением отмахнулся мой собеседник. Впрочем, быстро стегающий хвост ясно выдавал некоторую нервозность, которую альму никак не удавалось скрыть,- Брата ты моего убила.

– Как его звали? – деловито уточнила я. Вэррэн показался мне чистокровным альмом, но с тем же успехом он мог быть и полукровкой, у которого просто очень сильно выражены черты одного из родителей. Что-то не припомню, чтобы я на кого-то из межрасовой помеси охотилась. Впрочем, братец Вэррэна мог казаться и настоящим человеком. Нити родства порой сплетаются в такие странные и причудлицые узлы, что разобраться в них не могут даже придворные летописцы и хранители традиций.

Альм ответил.

Я не поверила.

Альм повторил.

Я запротестовала:

– Не может быть! Каррэн, рассказывая мне о своей близкой родне, называл только мать и сестру!

– Уверена? – насмешливо сощурился мой несостоявшийся убийца, пытавшийся выдать себя за брата-близнеца Каррэна.

Я беспомощно открыла рот. Альмовский менталитет человеку понять очень сложно, для этого нужно как минимум иметь соответствующий склад ума, гибкую психику и здоровый, крепкий, готовый выдержать потрясения рассудок. В частности, пепельнокожая раса на удивление дотошна во многих ничего не значащих мелочах. И Каррэн, похоже, сумел соврать, не сказав мне ни слова лжи. Но я и сама виновата: спросила у него, не кто состоит с ним в родстве, а с кем он живет. Вот альм и ответил честно и правдиво: с матерью и сестренкой. Так оно, наверное, и было. Поэтому про бродящего по просторам Сенаторны брата он и не упомянул.