Архипелаг раздора (СИ) - Маргарита Вольная

— Да, винить, потому что я собираюсь вынести смертный приговор.

— Ваше Высочество! — Агата закричала так громко, что её голос заполнил комнату целиком. — Не делайте этого, прошу! Умоляю вас! Заберите мою жизнь, но оставьте её!

— Морские богини, скоро я и правда заберу жизнь у этой несчастной служанки, — с досадой поморщился король.

— Ты спрашивал меня, что тебе делать? — оживился Виктор.

— Да…

— Выслушай её. Вот тебе мой совет.

Мужчина встал, задержался у портрета Анны на несколько мгновений, а затем коротко простился с Германом и вышел. В распахнутой двери мелькнуло заплаканное лицо старушки, её полные мольбы глаза и воздетые руки. Сердце недовольно кольнуло в груди, и король с трудом его успокоил. Не один час он расхаживал по кабинету, перечитывал собственные обвинения, выглядывал в окно, где вечерел счастливый мир, слушал выкрики Агаты и раздражённое сопение стражников, которые снова оттаскивали её от двери. Внутри мелькнуло сомнение. Возможно ли, что эта неприметная женщина расскажет нечто важное? Может, она всего лишь пытается спасти принцессу и придумывает небылицы на ходу? Король подошёл к двери и остановился. Из-за неё доносились всхлипы, тихий шепот для подкупа стражи, обреченные вздохи.

— Можете впустить, — проговорил Герман и отошёл вглубь кабинета.

Старушка робко шагнула через порог и пошатнулась. Пораженные болезнью ноги едва держали её, но бешеная воля и любовь придавали сил, и Агата предстала перед королём с твердой, непоколебимой решимостью.

— Я выслушаю тебя в последний раз, поэтому, пожалуйста, хорошо обдумай свои слова.

— Ваше Высочество, я умоляю пощадить Марианну…

— Я уже это слышал. Что-то ещё?

— Она ни в чём не виновата! Это я убила королеву!

Герман комично свёл брови, но промолчал.

— Я напоила стражу, а затем перебила их одного за другим, чтобы проложить путь к покоям Анны…

— Зачем тебе это было нужно?

— Она очень обижала Марианну, а у меня болело за неё сердце!

— Ты хоть понимаешь, какой бред говоришь?

Старушка сжала губы и отвела глаза.

— Ты правда думала, что я поверю?

— Нет, не думала, — честно призналась та. — Но я готова взять предательство на себя, чтобы моя детка жила.

— Ты всего лишь служанка, — медленно проговорил Герман.

Женщина вскинула голову, и её грудь заходила от беспокойного дыхания.

— Ваше Высочество, вы многого не знаете! — выпалила она.

— Кажется, ты уже рассказала мне все новости, — с досадой вздохнул тот.

— Нет. Я ещё даже не начинала.

— Так не томи, — прозвучал равнодушный тон.

— Вы не должны казнить Марианну, потому что…

— Потому что?

Агата застыла, и её бессмысленный взгляд остановился на короле.

— Ты свободна.

— Потому что она вам не сестра.

Воздух в кабинете загустел.

— Звучит ещё безумнее, — не слишком уверенно сказал Герман. — Зачем ты говоришь мне об этом?

— Затем, — она с трудом подавляла рыдания, — что убить любимую сложнее, чем сестру…

Глава 27

Каменщик возвёл хорошие стены в тюрьме, теперь Марианна убедилась в этом лично. Она изучила каждую выбоину, ощупала каждый обнадеживающий бугорок и не нашла ничего полезного, кроме крохотной щели, через которую залетал свежий морской ветер. Где-то из глубины тюрьмы доносилась жизнь: то и дело звенели цепи, кричали преступники, слышались удары дубинок о решетки и зычные голоса тюремщиков. Мимо неё никто не проходил, никто не надоедал докучной беседой, но несмотря на полный покой отчаяние неторопливо нащупывало дорогу к сердцу. Марианна храбро сражалась с ним, не желая признавать, что всё кончено, но время неумолимо шло вперёд, и ей не осталось ничего другого, как опуститься на ворох соломы и тоскливо созерцать коридор. Что-то защекотало руку, и девушка заметила вереницу муравьев. Они ритмично перебирали ножками и явно куда-то спешили. Такие маленькие и беззащитные, они и постоять за себя не успеют, как будут раздавлены чьей-то ногой, но в то же время вряд ли найдётся кто-то такой же сильный, как они…

Принцесса вскочила и едва удержалась от счастливого возгласа. Она собрала несколько муравьёв на ладонь, но все они незамедлительно заметались в стороны. Тогда Марианна осторожно зажала одного из них между подушечками пальцев и окунулась в другой мир.

Белые нити её энергии обнаружились сразу и закрутились вокруг чистого сознания нужным потоком. Перед ним мерцали тонкие, словно паутинка, и яркие, будто солнце, нити насекомого, но они убегали каждый раз, когда к ним направлялась воля принцессы. Хоровод энергий длился долго, девушка почувствовала, как рассеивается её внимание, как распадаются собранные пучки, как ликование уходит во тьму и уступает место печали. Она уже собралась отпустить муравья, но подумала: что если не накидываться с таким рвением, а подкрасться плавно, тягуче, и незаметно коснуться?

Марианна открыла глаза, чувствуя, как внутри бушуют токи необычной энергии. Она подошла к щели и изо всех сил надавила на участок рядом с ней. Посыпались хрупкий камень и крошка, и на месте, где только что была её рука, образовалась небольшое, но подающее надежды углубление…

Последний булыжник с треском вывалился, и девушка отпустила муравья. Перед ней расстилался великий океан, что поглотил солнце и окунул мир во мрак. Далекий горизонт манил свободой, где-то там поднялся из воды остров Вулкан и стал домом для множества людей, а она, изгнанная и непонятая, вновь стоит перед выбором: сбежать или остаться. Герман ей не поверил, а значит, он не отправит в тюрьму ни Эллу, ни Виктора, и кто-то из них наверняка станет его погибелью.

Марианна закрыла глаза, унимая дрожь, и вылезла в узкое отверстие. Под ней разбивались о рифы бесчисленные волны, и их прощальная пена быстро исчезала под новым наплывом стихии. Ветер трепал волосы, будоражил тело и вдавливал назад, в темную мрачную камеру.

— Если хорошо оттолкнуться, то смогу попасть между ними, — успокаивала себя девушка, не спуская глаз с ужасающе острых пик, что торчали из воды. — Я уже делала подобное однажды, сделаю и сейчас.

Она вылезла на отвесную скалу почти полностью и уперла ноги в стены отверстия. Живот болезненно сжимался, дыхание спирало, а в конечностях трепыхались мотыльки страха. Тот прыжок в Солнечном заливе был грандиозным, но сейчас Марианна смотрела вниз и не решалась предположить, сколько бы потребовалось таких прыжков, чтобы покрыть эту высоту. Девушка вздохнула в последний раз… Её стопы резко оттолкнулись, легкое тело взмыло в воздух, где продержалось неощутимые доли секунды и налилось тяжестью, которая с немыслимой скоростью понесла его вниз. В горле застыл крик. Ужас и восторг перемешались, вены наполнились бурей, в груди остановилось сердце.

Удар тысячи наковален — и упругие воды сомкнулись