Вернуться 3 (СИ) - Кириллов Альберт Кириллов Альберт

Достаточно большое четырёхэтажное здание, окна двух первых этажей были полностью заложены кирпичом, вокруг него стояли бетонные блоки, с оборудованными пулемётными огневыми точками из тех же блоков, с дежурившими солдатами.

Привезший их капитан, пока они выгружались из машины, забирали свой багаж и направились к входу в здание, капитан коротко рассказал им местных реалиях, быте и работе.

В левом крыле было организовано что-то вроде КПЗ, где содержались задержанные лица, которых держали там не очень долго, предпочитая отправлять их под охраной в СИЗО Моздока, а далее — везде. В правом крыле были оборудованы «следственные кабинеты» для допросов содержащихся в заключении боевиков и разную шелупонь.

На втором этаже располагалась оружейная комната, а также места для проживания бойцов охранной роты, выделенных комендатурой для охраны здания и работающих здесь сотрудников правоохранительных органов.

На третьем этаже находились несколько технических помещений, а также располагались два помещения для приёма пищи: одна столовая для солдат роты охраны, а вторая для офицеров и сотрудников. Также здесь же были размещены кабинеты местного руководителя и технического персонала. Без которого в любом случае никуда.

Четвертый этаж был полностью отдан под проживания и места отдыха работающим здесь сотрудникам прокуратуры и милиции.

Руководителем над следователями и всей остальной «сборной солянкой» из сотрудников правоохранительных органов был поставлен старший следователь ГВП РФ, майор Самойлов Михаил. В общем-то оказавшийся нормальным мужиком, а не каким-то там солдафоном, живущим только по уставу и требующего неукоснительного соблюдения субординации.

— У нас созданы несколько следственно-оперативных групп: старший в ней — следователь, один-два «опера», и трое бойцов из охранной роты, приданных для охраны, — разъяснял Самойлов Герману «политику партии», когда тот пришел к нему в кабинет представиться и отдать предписание из Грозного. — В случае чего для оказания помощи выдвигаются дополнительные бойцы охранной роты.

— У меня два своих «опера», не хотел бы, чтобы нас раскидали по разным группам, — Германа волновала именно эта проблема.

— Не вопрос! Стараемся знакомых или коллег не разделять, так что… — флегматично сказал Самойлов. — Тем более, что вам только бойцов для охраны выделить и вперёд — «арбайтен».

— Отлично! — обрадовался Герман.

Ещё майор рассказал, что следователей около двадцати человек, сотрудников милиции больше сорока. Приехавших со всех уголков страны и всех национальностей, что проживают в России. «Пермяков», к сожалению, здесь не было. Приехавшие раньше них ребята почти все остались в Грозном, что было печально, но не смертельно.

Ещё уточнил, что метрах в ста от них располагается военная комендатура, в которой расквартированы бойцы той же охранной роты, управление ФСБ по городу, а также военная контрразведка.

Так что в случае чего оттуда всегда можно получить поддержку, хотя пока ничего серьезного в плане атак со стороны боевиков или попытки захвата зданий у них не происходило.

После окончания общения с Самойловым, тот отправил Германа и его «оперов» к коменданту их «общежития» — старшему прапорщику, сидевшего в кабинете рядом с «оружейкой», который выделил им две комнаты на четвёртом этаже, выдав ключи от двух комнат:

— Как обустроитесь, то подходите, выдам вам форму, — флегматично сказал старший прапорщик.

— Спасибо, у нас своя, — ответил Герман, на что прапор только плечами пожал, показав, что хозяин — барин.

— М-да, у меня квартира получше будет, — раздавался из соседней комнаты голос Роман, который вместе с Глотовым обустраивались в выделенной им комнате. Герману выделили небольшое помещение, как раз на одного. Им комнату побольше — на двоих человек.

— Титов, ты прям думал, что к тёще на блины приехал? — подтрунивал над ним Глотов.

— Роман! Сам попёрся сюда и нудишь… — Герман вытаскивал из баула личные вещи и думал, куда всё это пихать.

Его комната, расположенная напротив комнаты сейчас вяло переругивающихся мужиков, не отличалась большим количеством мебели: панцирная кровать, покосившийся шкаф и обшарпанная тумбочка рядом с кроватью. И полное отсутствие окна, как и у соседей.

— Нудист ты, Роман! — вдруг сказал Герман, пытаясь впихнуть в шкаф свой рюкзак, достав перед этим часть нужных ему вещей.

— Это чего это? — немного обиделся Титов, повысив голос.

— Потому что нудный! — заключил Герман.

— Ха-ха-ха! Нудный нудист, — заржал Глотов.

— Привет, мужики! — тут раздался чей-то голос.

— Ну привет! — поздоровался Герман, когда, повернувшись увидел стоящего на пороге его комнаты брюнета лет тридцати, плотного телосложения с карими, почти чёрными глазами.

— Меня Антон зовут. Антон Кухаров, — представился тот и не видя какого-то нежелания общаться, шагнул внутрь комнаты и протянул руку.

— А меня Герман.

— А вы откуда, мужики? — не унимался Антон.

— Из Перми. Я следователь прокуратуры, это мои коллеги — «опера» из «убойного»! — показал движением головы Герман на высунувшихся из комнаты Романа и стоявшего за его спиной Глотова, привлечённых завязавшимся разговором.

— О! Так мы «земляки». Я из Екатеринбурга, — обрадовался Антон.

— Хм! — улыбнулся Герман. — Ну так и есть. Я УрГЮА окончил, правда поступал в СЮИ, а потом хоп — и в Академии оказался.

— И я СЮИ закончил, — еще больше обрадовался Антон. — Выпуск 1994 года.

— А я в 1997 году «выпустился», — всё больше улыбался Герман, встретив здесь человека из своей альма-матер.

— Святое дело — отметить встречу двух однокашников, — подмигнул Антон.

Герман чертыхнулся про себя, но тут ничего не попишешь. Глянул на Романа и Глотова, которые тут же полезли в шкаф за их заначками. У него спиртного с собой не было, но зная и понимая, что у нас без этого никак, он сказал им взять с собой алкоголь.

Через полчаса они сидел в комнате побольше, чем выделялись для проживания, на третьем этаже, неподалеку от столовых. Антон пояснил, что эту комнату используют для посиделок. Стол посреди комнаты был заставлен алкоголем и различной едой.

— Богато живете, — констатировал Антон, с которым пришли ещё один следователь из Ебурга — Юрий, и трое оперативных сотрудников милиции, входящих в группы Антона и Юрия.

— Когда уезжали, то один знакомый коммерсант подкинул от щедрот своих душевных, — объяснил Герман действительно богатый ассортимент привезенных ими продуктов и алкоголя.

У них было с собой несколько бутылок водки, коньяка и виски. На пьянке в самолёте алкоголь решили не доставать, ограничившись с их стороны закуской. Это лётчикам хорошо, они каждый день в Москве и не по разу, а в Чечне с алкоголем однозначно всё плохо, так что стоило поберечь запасы. Вот и пригодились — на стол выставили две бутылки водки и две — коньяка. Имелась выставленная же гостями закуска, а также привезённые с собой пластиковые стаканчики и тарелки.

— О, родная, чистая! — аж с умилением сказал Юрий, оглаживая и рассматривая бутылку водки «Столичная».

— То, что можно купить здесь на местном рынке, здесь же и производится, — пояснил Антон, видя удивлённые взгляда «пермяков». — Водка дерьмо редкостное. Вкус отвратный и башка на следующий день болит.

— И какую водку в основном продают? — любопытный Роман не смог устоять, чтобы не задать этот вопрос

— Ну якобы «Rasputin» и «Белый орел». Сильно подозреваю, что наливают туда разбавленный водой спирт из одной емкости, — ответил Антон.

— И часто пьете? — уточнил Герман.

— Не особо, хотя некоторые злоупотребляют, — поморщился Антон, видимо что-то припомнив. — Мы стараемся не пить это дерьмо.

В общем, дальше пошли обычные застольные разговоры, во время которых мужики делились местной информацией.

— В общем, — Антон отвечал на вопрос Германа по поводу окружающей обстановки, — после десяти вечера наше «общежитие» переходил на особый режим, который снимают в восемь утра. В городе на это же время объявляется комендантский час. Все передвижения по специальному разрешению от военного коменданта города.