Королевская кровь - Ирина Котова

— О чем речь? — спросил стоящий у двери во время процедуры Стрелковский.

— Игорь, уйди, Бога ради, тебя это не касается! — в голосе Ее Величества прозвучали стальные нотки.

— Да? — протянул он, и в его глазах она со страхом увидела отблески воспоминаний. — А мне кажется, что меня это касается.

— Пошел вон! — крикнула она в смятении.

— Простите меня, Ваше Величество, — он опустил глаза. — Я клянусь, больше не скажу ни слова. Но позвольте мне проводить вас до Зала Совета, как человек, отвечающий за вашу безопасность, я обязан это сделать.

До здания Совета они дошли молча. У выхода из дворца к ним присоединились ее личные телохранители, и к Совету они шли вчетвером, но королева остро чувствовала только одного мужчину сзади.

— Я буду здесь, — сказал он ей в спину, когда они уже зашли в здание и она остановилась перед выходом в Зал Совета. — Дождусь вас.

Заждавшиеся парламентарии гудели, как гнездо растревоженных ос. Увидевший ее снизу взволнованный спикер с облегчением вздохнул и объявил в микрофон:

— Прошу встать. Ее Величество королева Рудлога Ирина-Иоанна!

Королева расправила плечи и вышла в свою ложу, спокойно улыбаясь и оглядывая зал. Она была немного оглушенной после приступа и успокоительного действия антидота. Зал был заполнен едва ли наполовину, часть министров в министерской ложе тоже отсутствовала. "Побежали крысы с корабля", — зло подумала она. Зато в гражданском отделении на третьем этаже Совета кто-то был. Присмотревшись, она узнала в стоящем на галерке человеке надоевшего ей до мозга костей господина Смитсена. Рядом с ним стоял грузный, рыхлый коротышка с лицом забулдыги.

В крови, сдерживаемая антидотом, забурлила ярость, и тут же тело вспыхнуло, заныло. Усилием воли она остановила себя, холодно смотря прямо в глаза врагу. Эх, долбануть бы по тебе проклятием, скотина, чтоб ты под себя ходил и кровью блевал, за все, что ты с нами и со страной сделал. Но нельзя. Во-первых, если она использует магию, то и антидот не спасет, во-вторых, если это сделать на глазах аристократии, то от свержения ее ничего не убережет, спасибо, если не в тюрьму посадят. Рисковать нельзя.

Ответивший на ее взгляд высокий, приятный медиамагнат, словно прочитав ее мысли, издевательски поклонился и приподнял шляпу. Она позволила себе презрительно искривить губы и величественно наклонить голову, и с удовлетворением отметила, как полыхнули злостью глаза стоявшего напротив человека.

Господин Смитсен обладал внешностью человека, который сразу располагает к себе. Высокий, изящный, но не тощий, сдержанно одетый, с чисто выбритым, не считая аккуратных "кавалерийских" усов, лицом, и мягкой, даже где-то застенчивой улыбкой, он был больше всего похож на почтенного учителя или профессора средних лет. Тот самый возраст, когда вся юношеская дурь уже позади, а старость еще далеко впереди. Тем удивительнее было то, что, имея безусловный успех у женщин — и из-за внешности, и из-за манер, и, конечно, из-за безумного количества денег, никто и никогда не видел его с дамой, и в отчетах агентов ни разу не упоминалось, что у него дома была женщина.

Его спутник, наоборот, производил впечатление абсолютно разложившегося в моральном плане человека. Он был толст, но не здоровой полнотой зажиточного горожанина: его тело было одутловатым и рыхлым. Лицо с висящими щеками и подбородком, синяки под глазами, сами глазки-щелочки, и весь он был как будто мокрый или намасленный, непрерывно вытирающий лоб и лицо платком.

Сравняв счет с Смитсеном, королева наконец-то села, позволяя сесть и застоявшимся парламентариям.

Место монарха, или, как она едко называла его про себя, насест для королевы, было маленьким, жестким и неудобным. Видимо, чтобы монарх, общающийся с дворянством, не забывал о том, что расслабляться и терять бдительность нельзя.

Пока спикер оглашал повестку дня и порядок выступления, она изрядно заскучала. Никогда она не думала, что смещение монарха — такое обыденное и нудное дело. Но вот на трибуну поднялся премьер-министр Северян. Достал блокнот, немного нервно протер очки, и начал:

— Уважаемые коллеги, уважаемые парламентарии, Ваше Величество! Мы все видим, в какой непростой ситуации находится сейчас наша страна! Производство и потребление падает, люди теряют рабочие места, они задыхаются от налогов. По статистике, в этом году количество нищих выросло на 12 %, беспризорников — на 7 %, оставляемых в роддомах детей — на 7 %. Социальные кухни при храмах и божественных комплексах испытывают острую нехватку продуктов и не могут накормить всех нуждающихся, потому что число их увеличивается.

Из 35 миллионов человек наших граждан за последний год почти 3 миллиона живут за чертой бедности, в основном это маленькие провинциальные городки и деревни! Беднота уходит в крупные города искать лучшей доли, но при этом увеличивает социальную нагрузку в самих городах. Увеличилось на 38 % количество тяжких и особо тяжких преступлений, а воровство увеличилось почти вдвое!

Народ бунтует, требует снижения налогового бремени, улучшения помощи населению!

Он перевел дыхание и снова наклонился к микрофону:

— И, к сожалению, все чаще эти угрозы и недовольство выливаются на королевскую семью и лично вас, Ваше Величество! Люди считают, что вы живете в недопустимой роскоши, что ваша семья слишком много покупает и тратит. Народные парламентарии, представители бунтующих, предлагают переформировать систему управления государством, и сделать парламент не только лордским, но и представительским от нетитулованных граждан, с возможностью формировать кабинет министров и аристократами, и гражданами.

— Также…, - тут он запнулся и глянул вверх, на Смитсена, — должность премьер-министра должна быть выборной без социальных барьеров, и часть обязанностей королевы, которые вы несете с большим трудом и, как видно из ситуации, не всегда из-за сильной загруженности можете справиться с ними, должна перейти к нему.

Он замолчал и со страхом посмотрел на королеву.

— О каких обязанностях идет речь? — ласково спросила Ирина.

— Утверждение бюджета, финансовой политики, назначение министров, управление армией, налоговыми органами…

— То есть, — все так же ласково спросила королева, — вы любезно предлагаете мне снять все обязанности по управлению государством, оставить только декоративные и представительские функции, а фактическое место главы государства уступить премьер-министру?

Замысел Смитсена стал ясен. Урод явно хотел пробиться в премьеры. Но вот зачем все это? И она еще раз внимательно глянула на него, пока премьер собирался с силами для ответа. Непонятно. Власти у него и так чуть ли не больше, чем у нее. Министры и аристократы и так либо куплены, либо запуганы. В чем смысл?