Стоять насмерть! - Илья Мощанский

Корпус особого назначении «Ф» был полностью механизирован и располагал возможностью при наступлении германских армий на Ирак вооружить целую дивизию из «добровольцев» и перебежчиков. В составе корпуса «Ф» были и специальные подразделения, укомплектованные немцами — бывшими солдатами французского Иностранного легиона. Как было сказано выше, эти солдаты были зачислены в Африканский корпус Роммеля, а затем, 15 января 1942 года, переброшены в Южную Грецию, в лагерь на мысе Сунион.

Опознавательным знаком личного состава корпуса «Ф» было изображение «овального венка, в венке — склоненная пальма, восходящее солнце над желтым песком пустыни, а внизу изображение черной свастики».

Численность корпуса (реально усиленной бригады) первоначально составляла около 6 тысяч солдат и офицеров. После переброски корпуса на Кавказ он был развернут в еще большее соединение; ему были дополнительно приданы танковый батальон, кавалерийский полк и другие подразделения. Личный состав корпуса «Ф» помимо военной и политической подготовки занимался изучением географии и истории стран Ближнего и Среднего Востока (особенно Ирана и арабских стран, а также Индии). За короткий срок солдаты изучили рельеф и природные условия этого региона, начиная от советско-иранской границы и кончая Индией. Солдаты и офицеры были обучены турецкому, персидскому, арабскому и другим восточным языкам; кроме того, они знали французский и английский, а солдаты — выходцы из ближневосточных стран (кроме студентов) были обучены немецкому языку.

Первоначально корпус особого назначения «Ф» должен был выступить как ударно-штурмовое соединение и политический центр похода германских войск на Кавказ и страны Ближнего и Среднего Востока. Личному составу корпуса вменялось в обязанность проводить разведывательно-диверсионную, пропагандистско-агитационную работу, заниматься подготовкой антисоветских восстаний на Кавказе.

Верховное главное командование вермахта поставило перед командиром корпуса генералом Фельми двойную задачу: 1) двигаться под строжайшим секретом вслед за группой армий «А» на Иран двумя путями — через Баку и по Военно-Грузинской дороге, в зависимости от того, где быстрее обозначится успех; 2) оказать помощь 1-й танковой армии, встретившей упорное сопротивление советских войск Северной группы Закавказского фронта и двух гвардейских казачьих кавалерийских корпусов (Кубанского и Донского) генералов Н. Я. Кириченко и А. Г. Селиванова.

1 октября 1942 года в Сталино в штабе группы армий «А» состоялось совещание, на котором присутствовали начальник штаба группы, начальник оперативного отдела штаба группы, начальник штаба корпуса особого назначения «Ф» и другие генералы и офицеры штаба группы армий «А». На этом совещании наряду с прочими неотложными вопросами по дальнейшим действиям на Кавказе стоял и вопрос о вводе в бой корпуса «Ф». Начальник штаба корпуса «Ф» подполковник Рикс Майер сделал доклад, в котором заявил, что корпус будет в боевой готовности не позднее 13 октября 1942 года, причем «в качестве центра развертывания корпуса… предполагается район Буденновска»[96]. Об этом штаб группы армий «А» сообщил командующему 1-й танковой армией.

3 октября штаб группы армий «А» сообщил в штаб 1-й танковой армии о том, что Корпус особого назначения «Ф» «переходит в подчинение командующему 1-й танковой армии», а 5 октября отправил командованию Корпуса особого назначения «Ф» приказ о выступлении и предстоящем оперативном подчинении 1-й танковой армии, а также сводку размещения частей резерва ОКВ по состоянию на 5 октября.

Верховное главнокомандование вермахта имело в виду в случае успешного выполнения плана «Эдельвейс» «направить моторизованный экспедиционный корпус (корпус „Ф“. — Примеч. авт.) через Закавказье, в направлении Персидского залива, Ирака, Сирии, Египта, то есть в тыл английским войскам на Ближнем Востоке и в Северной Африке». И хотя корпус «Ф» был предназначен для ведения боевых действий в странах Ближнего и Среднего Востока после захвата Кавказа (в силу чего он двигался вслед за группой армий «А», во втором эшелоне), уже 6 октября нетерпеливый Гитлер приказывает бросить части корпуса на выполнение важной операции — «как можно скорее перерезать железную дорогу, идущую от Кизляра на север».

14 октября начальник оперативного отдела штаба группы армий «А» выехал с начальником штаба корпуса «Ф» на совещание в штаб 1-й танковой армии. На совещании решался вопрос о переброске корпуса «Ф» походным порядком в Батайск, где части корпуса должны были погрузиться в железнодорожный состав. Решение было обусловлено пробкой на железной дороге. В этот же день был издан приказ командующего группой армий «А» о переброске корпуса «Ф» 15 октября 1942 года к району военных действий.

К середине октября войска группы армий «А» изрядно поредели. Еще по состоянию на 1 октября в них насчитывалось 57 974 офицера, унтер-офицера и рядовых. Учитывая это, штаб группы армий «А» обратился 15 октября 1942 года в организационный отдел Генерального штаба сухопутных сил вермахта с просьбой о пересылке новых запасных полевых батальонов. В этот период командование группы армий «А» намеревалось продолжать наступление на Вознесенское и занять наиболее выгодные исходные позиции, с тем чтобы, как было записано в журнале боевых действий группы армий «А», после прибытия пополнения организовать «внезапный разгром сильной группировки» советских войск «в районе Нальчика с целью освобождения значительных скованных сил, находящихся в этом районе в обороне и охранении, а также ликвидации угрозы нашим коммуникациям в тыловом районе армии». В этом же журнале в записи от 14 октября 1942 года сказано: «Наступление с горного массива Малгобек — Вознесенское на Орджоникидзе проводится с целью пресечения военных сообщений. Наступление с задачей овладения Грозненским нефтяным районом и форсирования рек Артун и Сунжа имеет конечной целью, преследуя противника, достичь моря».

Несмотря на то что силы противника перед фронтом Северной группы войск Закавказского фронта и на туапсинском направлении были значительно истощены и советские войска выбивали его с занимаемых позиций, немцы продолжали еще питать надежды на возобновлении наступательных операций как в районе Туапсе, так и на грозненско-махачкалинском направлении. Большие надежды ОКВ возлагало на корпус особого назначения «Ф».

В ходе боевых действий на грозненско-махачкалинском направлении корпусу «Ф» в порядке усиления придавались дополнительные танковые батальоны из состава 1-й танковой армии кроме того, германское командование намечало перебросить на Северный Кавказ специально подготовленные соединения. В приказе Гитлера от 13 сентября 1942 года указывалось: «С января 1943 года восемь механизированных соединений, пригодных для службы в тропических условиях, должны быть переведены с Запада на Восток, на Кавказский фронт». Эти соединения, несомненно, предназначались для корпуса «Ф». Однако они также планировались для резерва, «который Роммель тщетно ожидал в Северной Африке». Из этих действий немецкого командования следует, что главный успех по прорыву германских сил на Ближний и Средний Восток ожидался именно на кавказском направлении.

15 октября 1942 года корпус особого назначения «Ф» под командованием генерала Фельми впервые вступил в бой на северном фланге 1-й немецкой танковой армии и севернее Ачикулак «вошел в боевое соприкосновение с сильной кавалерией» 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса. Здесь против корпуса «Ф» сражался также сводный Ставропольский партизанский полк под командованием А. Г. Однокозова.

Пока корпус особого назначения «Ф» в течение августа — сентября 1942 года перемещался с мыса Сунион на советско-германский фронт, во взаимоотношениях двух партнеров по «оси» и их арабских пособников произошли следующие события. После отправки корпуса «Ф» (в том числе и «германо-арабского учебного подразделения») в Россию ОКВ поставило в известность об этом ведомство иностранных дел Риббентропа, который не замедлил сообщить об этом муфтию аль-Хусейни. Заметим, что до переброски «германо-арабского учебного подразделения» на советско-германский фронт муфтий собирался посетить лагерь на мысе Сунион. Накануне Верховное главное командование вермахта отказало ему в выдаче сирийцев и палестинцев. Узнав еще о передислокации «германо-арабского учебного подразделения», аль-Хусейни 29 августа 1942 года обратился с письмом к Кейтелю, в котором в весьма резких тонах возражал против такого решения ОКВ. Будучи уже давно склонным к арабо-итальянскому сотрудничеству, муфтий в конце августа 1942 года обратился к начальнику разведки Верховного командования итальянских вооруженных сил с предложением создать «пропагандистский центр в Северной Африке» под его, муфтия, руководством, ссылаясь на свой большой авторитет в арабском мире, включая и страны Магриба, где его якобы знали как мусульманского лидера арабского региона. В качестве предварительного условия для создания такого центра он потребовал признать его руководителем «тайной всеарабской организации».