Волк Севера (ЛП) - Гамильтон Дункан M.

Ставленник совета вышел из Большого зала, выглядя совсем не довольным своим назначением. Его звали Фридрик, и хотя Вулфрик узнал его, он не мог с уверенностью сказать, чем он занимался в деревне. Он не был похож на человека, готового к трудностям любого рода, и Вулфрик подумал, насколько он будет обузой. Его нужно будет опекать, но Вулфрик надеялся, что Белгар, привыкший разбираться в хитросплетениях Большого зала, позаботится об этом.

Те, у кого были родственники или возлюбленные, прощались с ними. Вульфрик изо всех сил старался выглядеть безэмоциональным героем-завоевателем на своем коне, но Аншель превзошел его в этом. Грейфелл отреагировал на присутствие Адалхаид рядом с ним раньше, чем Вулфрик заметил ее.

На этот раз я хотела добраться до тебя первой", — сказала она, протягивая кусок ленты.

Вулфрик улыбнулся и взял ее, засунув под свой камзол. Спасибо.

Надеюсь, это принесет тебе удачу, — сказала она. Горе и разрушения твоим врагам, и все такое".

На этот раз он рассмеялся, но краем глаза заметил Сван. Ее лицо, как всегда, было лишено эмоций, но он видел гнев в ее глазах. Когда он вернется, нужно будет поговорить об этом; неловкий разговор, но он знал, что когда она свыкнется с этой мыслью, ей, скорее всего, станет легче.

Когда они выезжали из деревни, раздалось ликование, и Вулфрик не мог не радоваться. Часть его души надеялась, что они не встретят никого враждебного, но это желание заставляло его чувствовать стыд. Настоящий воин хотел бы конфронтации, искал бы ее. Они должны были воспользоваться тем, что у них есть, и идти дальше. Они должны были показать соседям, что Леондорф умеет защищать то, что принадлежит им, и убьет любого, кто попытается это отнять.

В середине утра они заметили стадо крупного рогатого скота Нортленда и направились к нему. Назначенный советом товарищ нес знамя с сигилом Леондорфа — золотым белеком, скачущим по зеленому полю, чтобы пастухи могли опознать их как друзей. Ему поручили это задание не иначе, как для того, чтобы он почувствовал себя причастным к делу, и его трудно было испортить. Однако Вулфрик наблюдал за ним краем глаза. Было плохой приметой, если знамя касалось земли, и он не верил в то, что Фридрик не уронит его.

С тех пор как Белгар покинул деревню, он понемногу вживался в роль предводителя отряда. Никто из молодых людей не был настолько уверен в себе или самонадеян, чтобы возражать, и Вульфрик был рад возможности учиться у человека с большим опытом.

Они остановились, когда дошли до пастухов, и Фридрик был в восторге от того, что, как ему казалось, завершило его первую вылазку.

Доброе утро, Скегг, — сказал Белгар.

Ведущий пастух ничего не сказал, но кивнул головой в той угрюмой манере, в какой это часто делали пастухи. Они проводили много времени наедине со своими стадами на пастбищах — слишком много, сказали бы некоторые, — и были не самыми общительными. Вульфрик ожидал, что перед тем, как перейти к сути дела, можно будет вести светскую беседу, но с разными людьми нужно обращаться по-разному, и он знал, что этому нужно учиться.

Белгар, однако, знал, как вести себя с пастухом, и не стал терять времени.

'Видел кого-нибудь поблизости?' — спросил он.

'Нет', - ответил Скегг.

'Видел поблизости какие-нибудь следы чужаков?'

Не-а, — сказал Скегг.

По его поведению Вульфрик понял, что Скегг не пытается мешать, просто он не из тех, кто любит болтать.

Белгар огляделся, и Вулфрик понял, что его начинает раздражать грубая манера пастуха. 'Скот пропал?'

Да.

Вульфрик чуть не вздохнул с облегчением от перемены направления.

Шесть голов, — сказал Скегг. Прошлой ночью.

'Но ты ничего не видел?'

'Нет', - сказал Скегг.

Мы осмотрим окрестности. Посмотрим, сможем ли мы найти след".

Скегг кивнул. Спасибо. Дам вам знать, если что-нибудь увижу".

Мы будем двигаться на юго-запад до позднего вечера, а затем вернемся в деревню", — сказал Белгар. Мы будем вести себя шумно и оставим след, по которому может пройти слепой". Он огляделся вокруг и увидел несколько озадаченных выражений. Мы хотим, чтобы все заинтересованные лица знали, что мы были здесь и что мы можем вернуться. Мы хотим отпугнуть самых опасных лиц. Что-либо большее — это работа на другой день".

Белгар всегда казался в деревне дряхлым стариком, но облачение в доспехи и выезд на перегон, казалось, омолодили его. Он говорил авторитетно, так, что никому не приходило в голову усомниться в его словах. В его голосе исчезли колебания, а его старая челюсть казалась более твердой. Тело могло ослабеть, но дух воина никогда не ослабевал.

Они двигались медленнее, и Белгар часто подавал сигналы, чтобы они остановились. Он спустился с коня и проверил следы на снегу, затем покачал головой и снова забрался в седло. Так они ехали до полудня: останавливались, проверяли следы, ехали дальше. Уже скоро Вулфрику стало интересно, к чему вся эта суета вокруг ранчо. Ему было до невозможности скучно, но, по крайней мере, зимний воздух не так сильно беспокоил его, как это было до его паломничества. По сравнению с ним на пастбищах было просто чудесно. Он считал минуты до того момента, когда они смогут повернуть к дому. Фридрик был единственным членом группы, который не выглядел скучающим. Хотя по мере увеличения времени, проведенного в седле, он становился все более неловким, на его лице все еще читался тот же восторг, с которым он начинал день. Вульфрик уже давно перестал следить за ним, опасаясь, что знамя упадет; костяшки пальцев Фридрика побелели на древке знамени, и Вульфрик ожидал, что в конце дня его судорожно сжатые пальцы придется отрывать от него.

По команде Белгара они снова остановились, но он не сошел с коня. 'Достаточно далеко', - сказал он. Если бы мы хотели найти скот, мы бы уже были на тропе. Следы слишком запутаны. Вряд ли в этом районе была не одна группа риверов. По крайней мере, в прежние времена достаточно было направиться в сторону Расбрука". Он вздохнул. 'Мы отправимся домой'.

Вулфрику было интересно, как этот неспешный поход повлияет на мнение советника о воинах. Какой бы отчет он ни сделал своим коллегам, он, несомненно, плохо о них отозвался бы. Это была далеко не та возможность проявить себя, на которую он рассчитывал.

На обратном пути уже не было прежней энергии. Все чувствовали, что дело сделано и осталось только доехать до дома — в этом дне не осталось ни приключений, ни великого дела, которое предстояло совершить. Однако Белгар по-прежнему был напряжен и насторожен. Началась небольшая болтовня, к которой время от времени присоединялся Фридрик — обычно для того, чтобы выразить свое желание побыть дома у очага. Вульфрик не присоединялся, но не мог не замечать напряжения Белгара. Он задавался вопросом, был ли тот так же обеспокоен докладом Фридрика. Вульфрику не нравилось не знать, что происходит, он никогда этого не делал, но ему казалось, что возвращение скота имело второстепенное значение.

Белгар снова поднял руку, останавливая их маленькую группу. Он задержал ее на мгновение и уставился через пастбище на линию деревьев за ним. Он протянул руку вперед, сначала нерешительно, но потом все увереннее. Для старика его глаза были впечатляюще острыми. Вулфрик посмотрел туда, куда указывал старый воин. Среди деревьев было заметно движение.

Вперед, все, — сказал Белгар. Рысью. Он вынул копье из крепления на седле.

Все остальные сделали то же самое, и Вулфрик заметил, что Фридрик сбросил с лица самодовольное выражение и стал еще бледнее. Знамя, которое он нес, уже не было поднято так высоко.

'Остановитесь там!' крикнул Белгар.

Движение прекратилось, и Вульфрик увидел лица, смотревшие в их сторону из-за деревьев. Мгновение спустя из-за деревьев выехали трое мужчин и направились им навстречу.