Люблю и ненавижу - Татьяна Москвина

Недавно в Америке издали «Анну Каренину»– тиражом 600 000 тысяч экземпляров. Я боюсь этих людей. Они изучат и переймут у России всё, от чего Россия норовит отказаться – глубинные прозрения Достоевского, воспитательную мощь нравственного воздействия Чехова, лучезарное тело русской поэзии, и все наши педагогические открытия, и все достижения авторского кино…Они, конечно, всё это маленечко упростят и разберут на части – но потом внедрят. Со всей своей протестантской маниакальностью. Последовательно и тщательно. И тогда выяснится, что пресловутая «русская духовность» была не ругательством, а огромным креативным запасом генеральных стратегических идей, рассчитанных на будущее. Только сами русские от этого запаса отказались по глупости. У них заведовать информацией и коммуникацией назначили людей, орущих «Долой „духовку“»!

Куда же «духовке» деваться, коли нет ей житья на Родине? Известно куда – за океан, в Америку. Там, кажется, интересный процесс намечается – по более массовому, чем было раньше, превращению обезьяны в человека.

А у нас, видно, наоборот.

2004 г.

Что делать

Что делать россиянам в новой политической реальности? Перво-наперво, хотелось бы понять, чем политическая реальность отличается от собственно реальности. Ибо отличается. Скажем, в реальности дворники не появились – ни 6-го октября, после выборов губернатора Петербурга, ни 8-го декабря, после выборов четвертой Государственной думы. Но в политической реальности порядок уже наведен, и, так сказать, политические дворники отправились с политическими метлами и ломиками на политические улицы.

В реальности Питер опять не пришел на выборы (явка была на треть ниже, чем в целом по стране) и опять показал, что на эти выборы он ходить не хочет – а в политической реальности в это время твердили, что в родном городе президента бушует метель, свирепствует грипп, и, в общем, там живут какие-то чахоточные доходяги, которые еле передвигаются и портят живописную картину процветания имени Вешнякова. В реальности миллионы граждан нуждаются в элементарных средствах к существованию – но в политической реальности они превращаются в «бедных русских», зачарованно внимающих античному красноречию своего любимого демона (Владимира Жириновского то есть). Правда, это бедное русское счастье длится недолго, только на время выборов – ну так какое счастье долго длится.

Прорваться в политическую реальность мы можем разве в качестве статистов и только иногда, – в виде анонимных процентов и чисел. Наша доля – обычная, сырая и прогорклая реальность. В ней-то что делать?

Кое-что возможно. Я долго размышляла, к примеру, о судьбе жилищно-коммунального хозяйства родного города и поняла истоки злосчастья. Дело в том, что в семидесятых– восьмидесятых годах в котельных, сторожках и дворницких сидели интеллигентные, образованные люди. Художники, философы, музыканты, поэты, в крайнем случае – студенты гуманитарных вузов. Они, конечно, читали ненужные книги, спорили о судьбах Родины и много пили. Но и работали же! Люди-то были сплошь совестливые, честные, ответственные, место свое теплое и выгодное ценили и за него держались. Поэтому лед скалывали и котлы не губили. Поэтому было более-менее чисто и светло, хотя и несвободно. Я лично, между окончанием института и поступлением в аспирантуру, работала уборщицей в Военно-Морском музее. Получила к уборке, военной атрибутике и вставанию в пять утра полное отвращение на всю жизнь, но старалась как могла и чистящие средства не расхищала.

А дальше – раздалась дудочка крысолова. Интеллигенцию выманили из котельных и дворницких призраком свободы. Именно призраком, поскольку у нищих особая свобода, люмпенская, страшненькая. Если невозможно заработать на достойную жизнь честным умственным трудом, много ли радости от такой жизни? Да, выкурили интеллигенцию из котельных – и назад она уже не вернулась. И полетели котлы, и осиротели дворницкие, и некому поддержать запустевшее хозяйство. Разве было такое безобразие с отопительным сезоном, когда уголь в топку бросал Виктор Цой?

Поэтому на вопрос «Что делать?» отвечаю – пора возвращаться обратно. Предварительно, конечно, добившись увеличения зарплаты дворникам, истопникам и сторожам. За умственный труд эти власти все равно платить не будут, поскольку они не отчетливо понимают, что это такое. А на жилищном участке прорваться можно. Особенно если сорганизоваться и поднажать. Следует провести особое заседание интеллигенции по вопросу об организации жилищно-коммунальной мафии. Все места должны быть под контролем и распределяться по решению специального совета. В Питере не должно быть дворников без высшего образования.

Если же интеллигенция вернется в котельные – она, наконец, отстанет от политики и это тридевятое царство сильно оздоровится, поскольку более идиотских советов, чем интеллигентские, не бывает. Отстав от политики, новые дворники реально помогут городу, а в свободное время станут читать книги, бескорыстно думать о родине и крутить романы. Не блаженство ли это?

Что еще делать…Видимо, придется окончательно расстаться с телевидением. Найти в нем уголки, возможные к просмотру, удается все реже. Тут включила начало некоего сериала, диктор объявляет: «Нелегкое испытание выпало Анне. Пользуясь отсутствием Феди, Миша хочет ее изнасиловать»… Нарастает также скорость пролистывания журналов и проглядывания газет, в которых ничто не зацепляет взгляд. Ладно бы петербургские газеты-журналы, в них отродясь ничего путного не было, но и общероссийские пожухли, потускнели, скукожились. Конечно, где-то реальность бурлит. Вот иду, вижу афишу – «Концерт памяти Михаила Круга. Катя Огонек, группа „Воровайки“…» Дохнуло какой-то неизвестной, захватывающей жизнью. Воровайки… Но все это мимо, мимо.

Одна радость была у меня в конце ушедшего года. Я увидела сюжет о сверхъестественном успехе группы «Тату» в Японии.

Япония – это для множества россиян некая фата-моргана. Им кажется, что Япония – удивительная, загадочная страна, давно шагнувшая вперед на много веков. Там чудеса, там культура, там техника, там передовой край цивилизации, до которого нам ползти и ползти. И что оказалось? Ничего страшного, люди как люди – тащатся от «Тату». Чего мы боялись, трепетали – ах, Япония? Все нормально. Безумие распределено по земному шарику равномерным толстым слоем, всем хватает.

Не о чем беспокоиться. Правда, и делать особенно нечего – но мудрый человек прежде всего думает, не о том, что делать, но о том, чего не делать. А уж это в новой политической реальности каждый решит самостоятельно.

2004 г.

Доживём до воскресенья

Оказывается, в документах правительства РФ существует официальный термин для определения того периода жизни социального человека, что расположен между выходом на пенсию и уходом в лучший мир.

Это называется – «период дожития».

Наконец они заговорили простым и честным языком. А то мудрили всё лето, юлили, какую-то дикую алгебру развели для доказательства того, как прекрасно будет, когда вместо абсурдных, мешающих жить льгот, потекут сияющие реки денежных выплат. Целых 180 рублей в месяц на транспорт! Что, мало? Да куда вам ехать-то, старички. Сидите уж. Приехали. Наконец, признали: жизнь для российских пенсионеров закончилась, наступило – «дожитие».

А впрочем, только ли для пенсионеров? Честно говоря, после сентябрьских историй ни жить, ни доживать в России особой охоты нет. Говорят – власть, власть… а где она, власть? Куча истероидных мужчин среднего возраста, не способных ни принимать, ни выполнять хоть какие-то разумные решения.

В столице задержан человек, сидевший ночью в машине, где обнаружены взрывчатые вещества. Человек отправлен в участок. Туда прибывают около 150 служащих из всех силовых ведомств (в газетах пишут – в том числе генералы и полковники), после чего человек приведён в состояние неопознаваемого трупа. Ополоумевшие твари нашли врага – того, кто ответит за их покачнувшиеся кресла, за убывающие пайки, дачи, машины, за бесланский позор… И это что, «силовики»? Это, значит, те, кто должен защищать мирное население от криминального произвола? То и дело узнаёшь: на станции «Сокол» милиционер, проверяя документы у лица какой-то национальности, взял и выстрелил лицу прямо в лицо; знакомую девушку-еврейку забрали и держали сутки и т. д. Паника. Растерзают кого угодно, чтобы чужой кровью, чужим ужасом утолить свою мерзкую перепуганную душонку.

А ведь вся эта мразь к нам не с Марса упала. Если оставить в стороне уникальную ситуацию Санкт-Петербурга, который управляется(?) комитетом взаимного восхищения советских женщин, властные структуры заполняют обыкновенные мужчины от 40 до 60 лет. По моему мнению, то, что они представляют собой и то, что они вытворяют сейчас в стране – последствия деградации русского генофонда при советской власти (которая и сама-то была формой террора против народа). Попросту говоря, это– трусы, лжецы и слабаки. В ситуациях, требующих мужества, хладнокровия, решительности, особого военного спокойствия, они только паникуют, врут и потеют. Когда в перманентной истерике заходятся высокопоставленные дамы, это хоть и противно, но как-то извинительно – всё-таки гормональный фон, знаете, штука тяжёлая. Но когда истерикуют мужчины на ответственных должностях, становится совсем невесело и перспектива дожить до периода дожития в созданной им резервации не наполняет душу восторгом. Любопытно, президент, додумавшийся отменить выборы и самому назначать глав субъектов Федерации, откуда-то с Альфы Центавра собрался их выписывать? Или он надеется себя быстренько клонировать и разослать по регионам? Или где-то ожидает своего часа засадный полк из смелых, умных, решительных, неподкупных воинов Блеска? Или нам опять предлагается традиционная русская операция по замене шила на мыло?