БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА… - Игорь Фесуненко

Эти расуждения прерываются шумовым взрывом, напоминающим испытание ядерной бомбы средней мощности:

— «Фламенго» появилось из туннели, «Фламенго» выходит на поле! — врывается в беседу «специалистов», находящихся в комменаторской кабине, голос дежурящего у выхода из туннеля «летучего» репортера.

В эфире — комшмар: рвутся петарды, гремят барабаны, скандирование и рев трибун достигают запредельных значений. Громче этого рев будет только в тот момент, когда «Фламенго» забьет свой первый гол…

В ожидании, пока торсида отведет душу, комментаторы уважительно замолкают, давая возможность радиослушателям насладиться симфонией бушующей «Мараканы».

Через несколько мгновений раздается новый вопль, правда, куда более слабый: из другого туннеля выходят гости. которых приветствует их малочисленная торсида, тогда как болельщики «Фла» встречают свирепым свистом.

Вместе с командами поле наводняют репортеры с микрофонами, фотографы с аппаратами, операторы с видеокамерами, киношники с кинокамерами, болельщики, сумевшие просочиться или прорваться через полицейские оцепления, и еще сотни людей, чьи функции никому не понятны, и чье появление на поле абсолютно ничем не мотивировано.

Лайнсмены бегут проверить ворота, арбитр выхаживает в центральном круге, упиваясь своей властью, посвистывая, созывая капитанов для жеребьевки.

Вверх взлетает монета, ее снимают десятки камер, словно от выпадающей сейчас решки или орла зависят судьбы мира.

Все! Стороны определились, команды готовы начать игру.

Судья грозными посвистами пытается изгнать с поля репортеров и фотографов. Ему помогает в этом полиция.

Возбужденно свистит архибанкада, раздраженная тем, что из-за этих лениво выползающих за боковые линии парней задерживается начало игры. Напряжение достигает предела, и вот, наконец, звучит свисток к началу матча!

Он делит день на две части: до начала игры и саму игру…

Все предварительные разговоры, прогнозы, размышления о ходе предстоящего поединка, о его возможном результате с этого мгновенья забыты. Теперь внимание полностью отдано игре и ее творцам, носящимся там, на буро-зеленом, безжалостно вытоптанном, расчерченном белыми линиями прямоугольнике поля.

С самого первого мгновенья игры не только начинается борьба футболистов, но и обостряется давно уже начатая война репортеров за аудиторию. Каждый из ведущих репортаж комментаторов на всех пяти или шести радиостанциях, транслирующих данный матч, буквально молится об успехе своей репортерской команды, просит Господа, чтобы он помог привлечь аудиторию радиослушателей именно к его репортажу.

Главное условие победы в этой войне — это, во первых, наличие классного репортера, ведущего рассказ о самой игре, и, во-вторых, наличие рядом с ним авторитетного, компетентного, хорошо знающего свое дело комментатора, анализирующего события на поле.

Да, именно так и распределяются сейчас обязанности в команде, обслуживающей матч: репортер, который пулеметной скороговоркой «рисует» для слушателей картину игры, точнее сказать, передает ее фотографически точно (не забывайте, что десятки тысяч людей на трибунах слушают его речитатив, глядя на игру, и не простят ему никаких «фантазий» и «украшательств», до которых, кстати сказать, большим охотником был наш Вадим Святославович Синявский).

Рядом с ним в комментаторской кабине находится аналитик, который с блокнотом в руках внимательно следит за ходом игры и периодически, когда происходят какие-то остановки, задержки в ходе поединка, высказывает свои суждения такого примерно типа:

— «Фламенго» явно побаивается соперника, играет от обороны, а «Коринтианс», наоборот, рвется вперед во что бы то ни стало… Игроки средней зоны черно-белых явно переигрывают полузащиту красно-черных, в индивидуальных единоборствах заметно превосходство таких-то игроков над такими-то… Если тренер «Менго» не перестроит игру и не уберет с поля своего явно слабого левого защитника, то команда может окончательно упустить нити и получить гол после прорыва по этому слабому флангу…».

Еще раз подчеркну: эти аналитические опусы возможны только в моменты остановки игры или в те отрезки, когда она развивается неторопливо, а где-то на своей половине поля защитники лениво перебрасываются пасами. Но стоит только ситуации хотя бы чуть-чуть обостриться, и в дело вступает пулемет основного репортера.

Кроме упомянутых репортера и «аналитика», в кабине может находиться и специальный комментатор, оценивающий работу судейской бригады. Помнится, одним из интереснейших специалистов в этой сфере был Марио Вианна, о котором уже шла речь. Поскольку он был крупного сложения и владел профессиональными полицейскими средствами усмирения недовольных, игроки его просто побаивались, и при любом обострении ситуации он мог крикнуть, что сейчас отправится в раздевалку, где у него лежит пистолет, и наведет с его помощью порядок.

Впрочем, таким грозным Вианна был до 1954 года, когда его пригласили судить матчи мирового чемпионата в Швейцарии, где он неожиданно полностью осрамился на матче Швейцарии и Италии. Будучи арбитром на поле, потерял контроль над игрой, которая превратилась в нервное силовое единоборство. В какой-то момент кто-то из разгоряченных игроков нанес и ему самому удар ногой, а Марио растерялся и не сумел отреагировать должным образом, пресечь грубость и восстановить порядок на поле. После этого судейским комитетом ФИФА он был «посажен на скамейку запасных».

Помимо этих трех фигур в бразильском футбольном радиорепортаже участвуют еще несколько действующих лиц. Во первых, за каждыми воротами радиостанция размещает по одному «летучему» репортеру, в обязанности которого входить оперативно сообщать, как бы, с места события обо всех «крутых» эпизодах в данной штрафной площадке. Выглядит это так: прошла атака, увенчавшаяся ударом по воротам, и репортер из кабины кричит: «А сейчас наш «летучий» Жозе нарисует картину этого эпизода! Алло, Жозе! Что ты там видел?»

И Жозе скороговоркой сообщает, кто кого сбил, справедливо или нет назначен пенальти, кто ударил вратаря, а кто бросился на обидчика, и т.д. и т.п.

Такие же «летучие» бойцы могут работать и вдоль боковых линий, близ скамеек запасных, привлекая внимание слушателей к поведению тренеров, к их репликам, крикам, обращенным к игрокам. Они берут быстрые интервью у только что замененных игроков, которые отправляются на скамейку запасных. Кроме того, еще два-три репортера могут работать на трибунах, давая подробности драк и потасовок между болельщиками, стычек с полицией, и даже за пределами стадиона, фиксируя автомобильные пробки, сообщая о каких-то инцидентах.

Таким образом, радиослушатель имеет полную всеобъемлющую картину событий на поле и вокруг него.

Репортаж сопровождается целой гаммой звуковых эффектов, музыкальных вставок, рекламных клипов. Причем они весьма динамичны и коротки, чтобы исключить вероятность попадания рекламы на важный игровой момент, не говоря уже о голевой ситуации, тем более, о голе.

Кстати, о рекламе. Помимо заранее записанных коротких и динамичных клипов, и сам репортер тоже иногда проявляет инициативу (видимо, хорошо оплаченную…). Вспоминаю, как комменатор радио «Насионал» Жорже Кури украсил однажды свой репортаж нижеследующим перлом:

— Передача на выход! Жерсон в прыжке достает мяч, откидывает его Жаиру! Тот врывается в штрафную…Финт! Еще один финт! Жаир — прямо перед воротами… Удар!!! Ай-ай-ай! Мяч проходит в сантиметре над перекладиной! Ах, если бы Жаир чистил зубы пастой «Колгайт», то он, конечно, ни в коем случае не промазал бы!..

Игра идет, развиваясь по своим таинственным и не всегда понятным законам. Репортеры пулеметной скороговоркой сопровождают все перемещения мяча, все эпизоды противоборства, комментаторы время от времени анализируют игру. «Летучие» репортеры врываются со своими оживляющими репортаж криками и репликами.

И, в конце концов, наступает тот великий момент, ради которого выходят на поле футболисты, собираются на трибунах торсиды, а в комментаторских кабинах — репортеры. Ради которого и существует сама эта футбольная игра: в чьи-то ворота влетает гол!

И тут… Эта кульминация, этот апогей футбольного действа сопровождается потрясающим своей выдумкой и обилием эффектов, этаким особым, «фирменным» для каждой радиостанции шоу. Некогда знаменитая, но одинокая губная гармошка Ари Баррозо неузнаваемо трансформировалась теперь в помпезные полифонические спектакли, тщательно срежиссированные и отрепетированные, поражающие воображение замысловатыми шумовыми фокусами, специальными эффектами, голосовыми колоратурами, музыкой, восторгами репортеров, комментариями специалистов.

Естественно, украшением звукового карнавала служит вопль «Го-о-о-о-о-ол!», который каждый из классиков репортажа исторгает на свой лад. Помнится, одно время они даже соревновались, у кого этот вопль протянется как можно дольше. Потом сообразили, что не так уж логично столь бесцельно расходовать золотое эфирное время: лучше уж успеть до возобновления игры с центра поля выдать побольше комментариев, суждений и реплик.