Черный полдень - Павел Корнев

– Нет, – застеливший одну из кроватей Николай улегся и отвернулся лицом к стене.

– Ты? – уточнил я у пироманта.

– Я – буду. И Вере предложи.

– Само собой. Вера, ты шоколад ешь или фигуру блюдешь?

– Мне б чего-нибудь горяченького, – зашла к нам в комнату закутавшаяся в одеяло девушка. – А то никак согреться не могу.

– Сейчас все будет. – Пиромант глянул на печь, которая как ни странно, совсем не дымила. – Сейчас со Льдом закончу и готовкой займусь.

– А ничего, если я с вами побуду? – уселась девушка на скрипнувшую кровать рядом с Напалмом. – Здесь теплее.

– Оставайся, конечно, о чем речь. – Располосовав финкой батончик на три примерно равные части, я раздал угощение и тут же сунул свой кусок в рот. Сладкого охота – сил нет.

– С арахисом, – с сомнением пробормотал пиромант. – Вредно это.

– Не ешь, – рассмеялась Вера.

– Будешь? – предложил ей свою долю пиромант.

– Хватит, – покачала головой девушка.

– Мне отдай. – Я закинул в рот три капсулы из пузырька Вацлава, скривился и отхлебнул талой воды из стоявшего на печке ведра.

– Разбежался. – Пиромант тут же расправился со своей порцией шоколада и, вернувшись к окну, принялся размалывать на золотинке две таблетки экомага.

– Долго ты еще? – Я вольготно развалился на свободной кровати и машинально погладил уколовшую пальцы холодом рукоять ножа. Интересно, а можно ли с его помощью так же лихо, как Хозяин, насобачиться магическими полями управлять?

– Отдыхай пока. – Смешивавший какие-то микстуры Напалм даже не поднял головы.

Я до боли стиснул пальцы на рукояти и почувствовал, как повинуясь команде, сжалось в складку и несколько раз обернулось вокруг меня ставшее на удивление послушным пространство. И, что самое интересное, – поддержание его в таком состоянии не требовало теперь ровным счетом никаких усилий. Предплечье, правда, заломило, но это ерунда.

Вот только впадать в эйфорию пока было рано. По сути, ничего принципиально нового достичь не удалось. Да и попытка построить пространственный тоннель, пусть и в пару метров длиной, закончилась безрезультатно. Проще эти самые два метра пройти. И ощущения странные – будто пытаюсь присоску от кафеля оторвать. Интересно, а если еще один такой ножик раздобыть, может, тогда проще будет? Недаром же Хозяин все это затеял…

– Вера, у тебя нитка с иголкой есть? – решив на время завязать с экспериментами, расстегнул фуфайку я.

– Возьми в сумке. – Девушка с ногами залезла на кровать и закуталась в одеяло.

– И угля подкинь, – распорядился пиромант.

Я сходил в ее комнату, вернулся обратно с катушкой черных ниток с двумя иголками и начал обметывать прорезанные в подкладке фуфайки дыры. Лучше бы, конечно, петли нашить, но и так сойдет. Главное, чтобы обрез ни за что не цеплялся.

Минут через пятнадцать Напалм подошел ко мне с двумя шприцами и аккуратно стравил из одного воздух.

– Пациент, скажите «а-а-а».

– Чего это? – насторожился я.

– Открывай, рот, говорю, – не стал ничего объяснять парень. – Давай быстрей, раствор остынет.

– Уверен? – Мне жутко не хотелось колоть непонятно какие медикаменты, но других вариантов выбраться из сложившейся ситуации на ум не приходило.

– Открывай.

Я послушался, и пиромант ловко воткнул мне в десну иглу. Правая сторона челюсти моментально онемела, но Напалму этого показалось мало, и вторым уколом он заморозил и левую часть лица.

– Да не бойся ты, – выкинул он полупустой шприц в мусорное ведро. – Это на основе новокаина смесь была. Нет, рот не закрывай.

Он стравил воздух из второго шприца, провел по нему ладонью и воткнул в мою окончательно потерявшую чувствительность десну горячую иглу. И – о, чудо! – чувствительность тотчас вернулась! Я замычал от невыносимой боли, но пиромант успел сделать второй укол и только после этого разжал стискивавшие мою челюсть пальцы.

Завалившись на кровать, я заколотил кулаком в стену. Помогло это не очень. Боль в разбитых пальцах не шла ни в какое сравнение с ощущениями сминаемого судорогой лица.

Как отрубился – не помню. Как очнулся, впрочем, тоже. В одном уверен точно – если бы не Вера, приложившая к моему лицу смоченное в холодной воде полотенце, Напалму потребовалась бы помощь опытного хирурга. Было желание пару раз дать ему в челюсть, было. И ногами добавить…

– Успокойся ты! – даже не повернулся ко мне мешавший булькавшее в кастрюльке варево пиромант. – То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

– Если тебе ноги переломать, ты ведь от этого не умрешь, так? – Я попытался усесться на кровати, но тут же завалился обратно. Голова кружилась, перед глазами все плыло, но терзавшее лицо жжение и в самом деле начало стихать.

– Ни одно доброе дело не окажется безнаказанным, – скорбно выдал Напалм и накрыл кастрюлю крышкой. – Вер, дай ему зеркало.

– Держи, бедняжка, – протянула мне девушка заранее раскрытую пудреницу.

– Твою мать! – выругался я, глянув в круглое зеркальце. Я вновь стал самим собой. Или все же не совсем собой? Рожа, конечно, красная и вся в пятнах, но и намека на опухоль нет. Даже нос в норму пришел. Только вот какое-то у меня личико теперь прямоугольное. Будто кирпич проглотил. С первого взгляда и не признаешь. Впрочем, это теперь скорее плюс. – Долго, Напалм, эффект держится?

– Сутки, – подошел к моей кровати пиромант. – Ты обрез с собой берешь? Правильно. Если не успеешь вколоть супермагистр, лучше застрелись. Сутки у тебя, сутки.

– Отсчет пошел. – Я сполз с кровати. – Пора бежать.

– Оклемался бы, – предложила Вера.

– Да нормально уже. – Покачнувшись, я поднял с пола фуфайку и начал одеваться. Какой обед? Как только о еде подумал, чуть не вывернуло. – Ушанку оставлю, ранец тоже. Не потеряйте, смотрите.

– Иди давай, – замахал на меня руками Напалм. – А то суп сбежит. Нет, подожди.

– Чего еще?

– Закрою за тобой.

Выйдя в коридор общаги, я услышал, как за дверью лязгнул засов, и направился к лестнице. И тут только сообразил, что денег с собой – ни копейки. Но возвращаться уже не стал. Не то чтобы из-за приметы, просто у наших и без этого с наличностью туго. Не думаю, что они у старьевщика нормально расторговались. А мало ли как дело повернется? Лучше у Селина или Ермолова займу.

Топтавшийся на крыльце охранник проводил меня настороженным взглядом, но докапываться не стал. И чего ему в тепле не сидится? Или на полставки у старьевщика подрабатывает? Контингент у того еще тот, одному старику с ними не с руки отношения выяснять. А этот, сразу видно, из-за гроша ломаного удавится.

Зыркнув на толпившихся у пункта приема вторсырья оборванцев, я ссутулился и побрел через двор по направлению к Юго-восточным воротам. То бишь – строго на юг. На проспект Терешковой выходить не буду. Там всегда от дружинников не протолкнуться, а уж теперь и подавно. Так что лучше огородами, огородами. Тут многолюдно в это время быть не должно – район рабочий, взрослые вкалывают, старики и дети по домам сидят.