Огонь с небес - Александр Афанасьев

– Они здесь!

Машина лежала на правом боку, для того чтобы выбраться из нее, надо было открыть левую дверь, весившую примерно сорок… может, даже и больше килограммов. Причем дверь эту надо было открывать вверх, откидывая примерно так же, как ты откидываешь в сторону колодезный люк. Сам не знаю, как я открыл ублюдочную дверь с сотрясением мозга, вывихом левой руки и огнестрельным ранением – но каким-то образом открыл. И вывалился на борт машины, вместе с ракетным гранатометом в руках и еще двумя в сумке, заорав от боли…

– Ублюдок, сюда! Давай сюда!

Пятьсот метров – для стрельбы по вертолету почти предел. Четыреста… Триста… Только держись ровнее.

И тут вертолет, который я видел как темное пятно, пошел на круг. А для морского офицера, который практикуется в спортинге, ставя метательную машинку на корме авианосца – цель плевая. Даже для меня, в моем состоянии…

Что-то взорвалось… еще раз, совсем рядом – но мне было плевать. Подонки были у меня на мушке…

Большую часть энергии взрывной волны поглотило противовзрывное, пулестойкое стекло, на нем были баллистические очки, и они сберегли глаза, а шлем, похожий на мотоциклетный, сберег голову. Рядом что-то с размаху грохнулось о землю, в разные стороны полетели пыль и гравий – и он понял, что надо выбираться, пока их многострадальный «Егерь» не вспыхнул, и они не поджарились тут живьем.

Но сначала – надо освободиться от ремней. Они здесь четырехточечные, пристегиваешься, как к сиденью раллийного автомобиля. Это сделано в расчете на то, что при взрыве ты не пострадаешь – тут даже для ног есть специальная подставка с сотовой структурой, сминающаяся при взрыве, чтобы не было перелома лодыжек.

Изогнувшись совершенно немыслимым образом, ему удалось добыть небольшую, ромбовидную, заточенную со всех сторон металлическую пластину – он приклеил ее клейкой лентой на шее, сзади, чтобы закрывалась воротником – и при обыске не сразу обнаружат, и метнуть можно при команде «руки вверх». Для того, чтобы перепилить ремень безопасности, нужен был клинок с нормальной рукоятью и серейторной заточкой – здесь не было ни того ни другого. Сцепив зубы и кровяня пальцы, понимая, что противник может быть где-то совсем рядом, Араб начал пилить.

Ему удалось освободиться за минуту или две – никто не считал, считать было некому. Высвободившись, он с тоской глянул наверх, потом ему в голову пришла идея куда получше. Если лобовое стекло выбило – через этот проем он и выберется.

Оружие. Нужно оружие. Без оружия он – цель.

Араб потянулся наверх, встал почти в полный рост – пулеметы по правому борту не были повреждены, машина перевернулась на правый борт. Ему удалось раскрепить замок на турели у правого пассажирского сиденья – и тяжелый «ПК» упал прямо на него.

Вместе с оружием он едва протиснулся через проем для лобового стекла – но протиснулся. На нем должен был быть прибор ночного видения – он устанавливался на кронштейне на каске – без него он не смог бы вести машину. Каска была, и кронштейн был, и голова, на которую это все было надето, тоже была и сильно болела. А вот прибора ночного видения не было, и куда он мог подеваться – Араб не имел ни малейшего представления.

Он сделал шаг от машины – и едва не упал, пришлось опереться на броневик, лежащий на боку, чтобы не упасть. Впереди, в паре десятков метров, было что-то, что во тьме виделось как искореженный вертолет – глаза Араба еще не привыкли к лунному свету после ядовито-зеленого света прибора ночного видения. Но движение – их натаскивали видеть именно движение, любое движение – у вертолета он уловил.

– А-а-а! Гады!

Загрохотал «ПК».

Вертолет вспыхнул как-то разом, когда лента уже кончалась. Пулемет рвался из рук, Араб упер его прикладом в борт машины – но нормально удержать его все равно не получится, и пули летели широким веером, накрывая не только вертолет, но и все, что было рядом с ним…

Потом пулемет вместо очередного выстрела щелкнул – и замолчал…

– Твари… – устало выдохнул Араб, бросая раскаленный пулемет…

Пламя лизало борта вертолета, видно было как днем, по крайней мере, за пару десятков шагов от вертолета. Шатаясь, Араб обошел машину и увидел Воронцова. Он лежал, свесившись из люка машины, на земле валялась использованная туба «РПГ».

Сначала Араб подумал, что Воронцов мертв, но, приложив руку к артерии на шее, понял, что нет, жив, пульс отчетливый.

– Давай-ка… Вот так…

Кровь не брызгала и даже не текла, но с левой стороны лица волосы слиплись кровавыми сосульками. Похоже на черепно-мозговую – хотя, может быть, просто осколок чиркнул и кровит. Всякое может быть…

– Черт…

Араб с ненавистью глянул на вертолет.

– Что же…

Движение! Движение в дрожащем от огня мареве.

Араб глянул на вертолет. Потом на напарника. Тот дышал, непонятно было, что с ним – но тот дышал.

– Полежи здесь, хорошо? Я сейчас.

Держа вертолет на прицеле автомата, Араб осторожно обходил его, сам едва держась на ногах, готовый выстрелить при малейшем движении. Движения не было.

Десантный отсек – пулеметной турели нет, она оторвана вместе с пулеметом и, возможно, стрелком при падении, сам вертолет сильно покорежен – падали на скорости. В десантном отсеке, может, кто-то еще оставался, но спасать этих тварей у Араба не было ни сил, ни желания.

Он опустил голову и начал разглядывать песок. От этого закружилась голова, затошнило, но он шаг за шагом осматривал пространство вокруг вертолета, пока в свете пламени кое-что не заметил. Это был мелкий гравий, не песок, тут четко видимых следов не остается, но если знать, как смотреть, что-то все же можно было увидеть. И Араб увидел – потревоженный гравий, человек, уходя, проскользнул ногой, и образовалось что-то вроде бурунчика. Это показывало, в какую сторону ушел беглец.

– Вот значит, как…

Араб бросился следом. Бросился – сильно, конечно, сказано, скорее – потащился, с хрипом хватая воздух, пахнущий раскаленным металлом, авиационным керосином и паленым мясом. На ходу он вытащил из кобуры пистолет, с металлическим щелчком сдвинул предохранитель.

Дорога шла в гору – идти было очень скверно, тут были как бы буруны из гравия, нанесенного так то ли ветром, то ли таявшим снегом, высота этих каменных волн была метра два, и идти по ним было непросто, даже здоровому человеку, не говоря уж о том, который выбрался из перевернутой машины. Араб взобрался на гребень первой волны, осмотрелся – в этот момент из-за тучи показалась луна, и серебристые дорожки побежали по земле. И он увидел человека, который был всего в сорока метрах от него.

Можно было бы выстрелить в спину. И надо было выстрелить в спину – в бою нет места ни джентльменству, ни героизму, в бою либо ты, либо тебя. Но Араб так никогда не воевал – и не собирался этого делать.

– Эй ты, сволочь! – каркнул он.

Уходящий человек неожиданно легко развернулся, полыхнул огонек, рядом злобно пропела пуля. Второго шанса противнику Араб не дал – выстрелив в ответ, он рухнул вниз, съехал по каменистой осыпи, раздирая остатки формы и в кровь разбивая лицо.

Машина, которая попала под удар, выглядела не слишком поврежденной. Видимо, удар пришелся не по ней, а рядом с ней. Оставлять такое за спиной было нельзя – надо было зачистить…

Из всего оружия, которое было в вертолете, капитан выбрал «Арбалет». Десятизарядный гранатомет с магазином барабанного типа. Прикинул – расстояние в самый раз, гранаты успеют взвестись.

Опасно встал у самого люка, схватился за поручень – и открыл огонь. Выстрел, второй… механизм гранатомета настолько хорошо поглощал отдачу, что он вел огонь с одной руки, забросив через плечо ремень и натянув его.

Вспышка на земле блеклая, но он знал, что такое разорвавшаяся граната. Еще одна… и тут все, что было хорошо, в один момент стало плохо. Он заметил движение в темноте, движение у самой машины… попытался прицелиться… но одной рукой прицелиться было невозможно. Выругался, схватил гранатомет другой рукой, балансируя в летящем вертолете у самой грани, нацелил оружие в цель. Но потерял две-три секунды, которых ему и не хватило. Выстрелил он – и выстрелил от машины ракетчик. Сначала показалось, что ракета пройдет мимо… но тут вертолет тряхнуло, начало разворачивать… он попытался схватиться за поручень – но не нашел, не нащупал его. И в этот момент разлетающимися осколками толкающего винта окончательно сорвало решетку, моментально создался крутящий момент – и вертолет закрутился на месте, как балерина на льду. Капитан даже крикнуть не успел – его вышвырнуло из десантного отсека, и он полетел в темноту…

Его вышвырнуло из десантного отсека, и спасся он чудом. Спасла низкая высота. И вертолет рухнул не на него.

Капитан пошевелился. Потом встал на четвереньки, неуверенно – и тут его буквально вывернуло наизнанку, прямо себе на руки.