Мастер-класс - Лада Исупова

Утром начинается урок, и девица объявляет, что сегодня у нас урок необычный – концертмейстер поиграет нам несколько вариаций из «Щелкунчика», а мы их потанцуем. Ой!

Начинаю лихорадочно листать ноты, может, есть что-нибудь с собой? Ура, нашла – приготовила, думаю, наверное, перед тем как дать свое упражнение, она попросит меня сыграть, чтобы послушать-прикинуть или хотя бы спросит название? Логично? У меня на пюпитре стоит «Танец феи Драже».

Однако:

– А гранд батман у нас будет особый! Вот такие забавные движения делал Щелкунчик, и мы будем делать их сейчас тоже!

И показывает гранд батман с идиотскими движениями прямой руки параллельно с ногой и отдаванием чести. Я смотрю на нее, как удав на кролика.

– Пожалуйста, начали, – взгляд в мою сторону, – сыграйте нам марш Щелкунчика.

– Что вы имеете в виду? (Движения, что она показала, встречаются в битве с мышами, что не есть марш Щелкунчика.)

– Ну вы же подготовили нам музыку из «Щелкунчика»?

– Не марш.

– То есть… у вас его НЕТ? (Расширенные от ужаса глаза.)

– Нет.

Она растерялась: первый раз на ее памяти я в чем-то отказала. Нет, если бы это был мой первый-второй год, я бы понервничала, попыталась бы сыграть какой-нибудь марш из этого балета, но теперь увольте, на каждую глупость не набегаешься, не хочу.

– Тогда сыграйте нам что-нибудь, что хотите.

Я захотела «Яблочко».

Отбатманили.

Выстраивает их рядами и говорит:

– А еще в «Щелкунчике» есть «Китайский танец», в нем вот такие-вот забавные движения!

Показывает характерные пальчики-палочки и локти уголком, студенты повторяют. Закрепили комбинацию, я уже сижу, как бык, рогами вперед, она оборачивается и воркует:

– Нам, пожалуйста, «Китайский танец».

Вот не убили бы? Хорошо, хоть я времени не тратила и дома не готовила ей «парочку вариаций», китайское я бы точно в виду не имела – хотя бы потому, что это не вариация.

– У меня нет «Китайского».

– Ой… Ну тогда сыграйте нам что-нибудь подходящее. «Китайский танец», начало, я еще кое-как сыграю на слух, но то, что она показала, в это все равно не впишется, я на секунду зависла…

Есть такой детский трюк: если вы поиграете любую белиберду по черным клавишам, то у вас получится а-ля китайская мелодия. Играть можно бездумно и без ритма – все равно получится. Ну и я, разозлившись, что совсем уж балаган устроили, так и заиграла – по черным, в ритме полечки, а пока играла, то сама разошлась-развеселилась: ну вот чем занимаюсь, а? Танцующие тоже порозовели, а под финальный аккорд учителка подпрыгнула и захлопала в ладоши:

– Как здорово! – и засмеялась. – А давайте еще раз? Ну и дали еще раз, уже увереннее, потому как и я, и они уже поднаторели в китайском – невелика наука.

Арабеск

Для начала, чтобы не читать текст как нечто абстрактное, а прочувствовать его как спец – мудро и изнутри, – встаньте и сделайте так, как на картинке.

Идеального сходства не требуется, достаточно схематического (заднюю ногу так высоко поднимать необязательно, как получится, но корпус, пожалуйста, держите перпендикулярно полу, нижнее колено абсолютно прямое, стоим на высоком носочке, тянемся повыше, плечи вниз, подбородок наверх, беременным женщинам можно держаться за комод).

Все это нужно для того, чтобы не хихикать свысока над тем, что я буду сейчас рассказывать, а также чтобы встающая перед глазами картинка напоминала не эту, что выше, а ту, что вы видели только что в зеркале. Итак…

По утрам я играю классы университетским студентам, не имеющим никакого отношения к танцу. Занимаются для общего развития и приобщения к миру прекрасного. Что удивительно – полно парней, они ходят на занятия в футбольных трусах, так что этот класс я про себя называю «футболистами». Педагога на этот класс не выделили, уроки ведет студентка. Я в зал смотрю аккуратно, чтобы не смеяться, – футбольная команда у станка – зрелище довольно специфическое. Но студенты стараются, «учительница» старается, нравится им, и ладно. Не знаю, есть ли у «учительниц» какие-нибудь программы или учебные планы, но, по-моему, они слабо понимают, что такое «начинающие», как и что им нужно преподавать, и лепят что ни попадя, а иногда и вовсе развлекаются ко взаимному удовольствию. Сегодня ей взбрело в голову заняться дуэтным танцем, а именно – «поддержкой» (в классе двадцатилетние лбы, заниматься начали в позапрошлом месяце, по два раза в неделю, то есть все мы теперь умеем, нам осталось только поддержки освоить).

Начать она решила с арабеска. Ногу задрала – показала. Затем парней выставила в линеечку, девицы должны подходить к парню, вставать на цыпочку в арабеск, партнер ее держит за талию, и так они стоят довольно долго – музыкальную фразу, после чего девушки опускаются на пол, делают шаг вперед и оказываются у следующего партнера, и так далее, пока не кончатся девушки.

Показала мальчикам, как надо держать девушку. Похихикали. Рассказала, что их задача – «держать баланс», потому что девушка начнет заваливаться, а вы должны почувствовать – куда, и тихонечко возвращать ее в вертикальное положение. Девушкам объяснила, что их задача – стоять монолитным монументом, не сгибаясь ни за что и никогда, потому что им будет казаться, что они падают, но мальчики же их держат, так что все нормально, и началось…

Представили мальчиков с сосредоточенными лицами? Представили на месте девочек себя в арабеске? Вот-вот.

Девочки подхихикивают, но худо-бедно стоят, качаясь, парни ноги расставляют пошире, как штангисты, разве что не делают резкий выдох перед каждым подходом (девочки-то у нас не балетные, а любые желающие). Одна полная-преполная, да еще высокая, стоит, качается как мачта на паруснике, на пятку периодически грохается, а парень сзади нее семенит туда-сюда – «баланс держит», еще немного и, чувствую, пощады запросит. Некоторые, не додержав, опускались на полную стопу, чтобы не упасть.

И вот стоит одна девица в арабеске, парень ее поддерживает за талию, и вдруг она начинает медленно заваливаться. Он сначала пугается, но все-таки, как честный человек, не бросает, пытается справиться, но потом хватает ее уже не по-балетному, а как куль (семьдесят килограммов живого веса), лишь бы не грохнулась, а она-то не в курсе, каково ему, думает, сейчас выправит равновесие, и всё, и железобетонно держит спину, ногу наверх, руки врастопырку, глаза в потолок Сильфидой, а парень там весь красный, в мыле, он-то уже понял, что она на пол грохается, ему теперь лишь бы не сильно покалечить, она бы, ногу-то бы уже и поставила, хрен с ним, с арабеском, – падаем, земля близко, а парашют не раскрылся! Он срывается и вопит благим матом, она визжит, тут и падают. И вся эта «Beauty in motion» [9] на фоне моей музыки – играю нежно-божественное, всхлипывая.