Горный ангел - Патриция Макаллистер

Все затаили дыхание в ожидании третьей карты. Раздалось несколько подбадривающих криков немного численных сторонников Эйнджел, а потом их радостные вопли! Теперь у нее было две семерки! Вскоре, однако, все затихли. У Крэддока оказалось два туза и дама.

– Попалась, пташка! – Крэддок загоготал, на клонясь к Эйнджел и безуспешно пытаясь схватить ее за руку. – Обещаю, у тебя будет отличная клетка!

Эйнджел молча открыла четвертую карту – еще одну шестерку. Две пары! Она несмело улыбнулась. Крэддок, вытирая внезапно вспотевший лоб, уста вился на свои карты. Еще одна дама! Он с облегчением выдохнул.

– Две пары! – сказал он. – Из нас тоже получится хорошая парочка.

– Ни за что на свете! – решительно возразила Эйнджел. Дрожащими пальцами она взялась за последнюю карту и молча взглянула на Холта. Он тоже смотрел на нее без тени улыбки на лице.

Крэддок шумно облизнулся:

– Ну давай, открывай!

Эйнджел медленно открыла последнюю карту и хлопнула ее на стол перед Крэддоком. С достоинством встав из-за стола, она громко произнесла:

– Полный дом, господа! Покер!

С возгласами удивления, восхищения и разочарования люди стали отходить от стола. Крэддок побагровел.

– А ну сядь! – скомандовал он. – Игра еще не кончена!

Презрительно глянув на ее шестерки и семерки, он открыл свою последнюю карту, слегка двинув рукой в сторону.

– Так-так, – проговорил он. – Похоже, у меня тоже полный дом. Только теперь в моем доме есть одна молодая симпатичная особа, сидящая напротив меня.

Поздравления, обращенные к Эйнджел, мгновенно стихли. Она в ужасе уставилась на третьего туза Крэддока.

– Нет! – невольно вырвалось у нее, и все вокруг сразу замолчали.

В наступившей тишине проскрипел стул Крэддока. Тяжело поднявшись со своего места, старый вдовец властно взял Эйнджел за руку.

– Имей мужество проигрывать, моя дорогая. Ты сама этого хотела.

– Я... Нет, этого не может быть, – прошептала Эйнджел, все еще не сводя глаз со стола.

– Идем, нас ждет дилижанс.

– Ничего, подождет! – резко произнес Холт.

– Тебя это не касается, парень, – Крэддок снисходительно взглянул на него.

– Боюсь, очень даже касается, мистер.

С этими словами Холт, медленно оторвавшись от стойки бара, направился к столу.

– Не могу смотреть, как старый бесчестный развратник на моих глазах обижает прелестную невинную девушку, мисс Эйнджел.

Скривив губы, Крэддок хмыкнул:

– Прелестную? Невинную? И это после того, как она жила с тобой, краснокожий ублюдок?

Холт подошел совсем близко к Крэддоку, взгляд его был твердым как кремень.

– А еще мне не нравится, когда мошенник ведет нечестную игру, – угрожающе произнес он.

В глазах вдовца мелькнул панический страх.

– Что ты несешь, парень? А ну прочь с моей дороги!

Крэддок сделал было шаг к выходу, но Холт тут же схватил его за лацканы сюртука.

– Тогда позвольте вас немножко встряхнуть, – процедил он сквозь зубы. С этими словами Холт встряхнул грузное тело Крэддока так, что из его рукавов посыпались карты разных мастей. Присутствовавшие разом охнули.

При ближайшем рассмотрении все карты оказались тузами. Наклонившись, Эйнджел подняла одну из них.

– Так вот как тебе удалось обыграть моего отца! – Голос ее задрожал, и она швырнула карты в лицо Крэддоку. – Ты обманул его, и он покончил жизнь самоубийством!

– Мне не надо было его обманывать! – огрызнулся Крэддок. – Ройс Макклауд был пьяницей, пропившим последние мозги! И если у него не хватило ума сберечь свою дочь и поместье, значит, так ему и надо!

– Заткнись! – прошипел Холт, сжимая горло Крэддока с такой силой, что тот побагровел и стал хрипеть. С гримасой отвращения на лице Холт отшвырнул толстяка к стене. Больше ему уже ничего не надо было делать. Разъяренная толпа по-своему расправится с ним, когда Холт уведет Эйнджел из салуна.

Слезы катились по щекам Эйнджел, когда она быстрым шагом шла по тротуару, и она яростно вытирала их ладонью.

Холт остановил ее и, обняв за плечи, повернул лицом к себе.

– Этот старик просто лжец! – сказал он.

– Нет, Холт, это я лгунья. Все эти годы я лгала сама себе. – Она подняла на Холта полные слез глаза, и у того сердце сжалось от боли. – Я знала, что отец сильно пил, знала, что он слишком увлекался игрой в карты, и не остановила его!

Холт нежно обнял ее.

– Но ты и не могла остановить его, ты же была, совсем ребенком.

– И все-таки я должна была постараться это сделать, – прошептала она, закрывая глаза, и слезы снова потекли по ее щекам. – Иногда я прятала от него бутылки, порой подливала ему настойки опия, чтобы удержать дома, но все мои усилия ни к чему не приводили, и я прекратила попытки остановить его. Может, если бы у меня хватило терпения, я спасла бы его от Крэддока...

– Эйнджел, твой отец был взрослым и самостоятельным человеком. Он сам сделал свой выбор. Я знаю, тебе больно это слышать, но человек не может распоряжаться жизнью другого человека, несмотря ни на какие родственные отношения, существующие между ними.

Холт с нежностью гладил ее золотистую головку, пока она немного не успокоилась.

– Я знаю, что ты прав, но не могу выбросить из головы Бель-Монтань...

– Теперь поместье принадлежит тебе, Эйнджел. У нас есть полсотни свидетелей, если Крэддок вздумает отказаться от своего обещания. Теперь ты спокойно можешь отправляться домой.

Эйнджел удивленно взглянула на Холта, уловив в его голосе боль и сожаление.

– Я не хочу домой, – прошептала она.

– Не будь смешной, – неожиданно взорвался Холт. – Ты добилась того, к чему стремилась все это время! С самого начала ты только и говорила о том, как дорого тебе это поместье и как ты страстно хочешь получить его обратно!

– Правильно, – согласилась Эйнджел. – Но теперь Бель-Монтань для меня не более чем жилище, лишенное мебели, убранства и даже чести! У меня нет денег, чтобы обустроить его заново, так что придется ждать прибыли от нашего прииска.

Он помолчал, как будто взвешивая ее слова.

– От твоего прииска! – уточнил он. Эйнджел покачала головой с неожиданным раздражением.

– Холт, послушай меня! Ты мне нужен. Ты все знаешь о том, как добывают золото, а я не знаю об этом ничего! Если мы сейчас поведем себя как кошка с собакой, то никогда ничего не добьемся! Только не говори, что не хочешь больше работать в шахте!

– Хорошо, я хочу работать. Но ты должна пони мать, Эйнджел, что мы, возможно, вообще не найдем никакого золота, большая часть туннелей уже отработана, и без всякого результата!

Она согласно кивнула:

– Мне нечего терять!

– Единственное, что ты получишь от всей этой затеи, это партнера без гроша в кармане! – кисло улыбнулся Холт.